Гл-13 Отец
Тимофей, будто заколдованный, не в силах пошевелиться, с волнением всматривался в лицо офицера. Он не мог оторвать взгляда от таких, казалось, знакомых глаз.
«Вот так номер! Будто в зеркало смотрюсь. Я его точно - знаю! Но откуда …»?
- Ты чей будешь, служивый? Не Ярославский, случайно? Что-то лицо мне твоё больно знакомо … - неожиданно, для себя, обратился он к офицеру.
- Бекетов я, Тимофей. Лейтенант Советской Армии. Из казаков забайкальских. Следую в штаб округа для получения предписания. Родом из Читы-города. А ты, дядя, чей будешь, такой … неприметный? – улыбнулся в ответ Тимоха.
- Перегудов, Тимофей Иванович, собственной персоной … - кузнец, сын кузнеца, внук кузнеца и правнук. Еду в Улан-Удэ, домой. А это жена моя - Валентина Александровна. Она у меня, как птица перелётная, то на одном краю света, то оглянуться не успеешь, она уж на противоположном солнышко встречает.
Кивнул Тимофей старший в сторону Валентины.
- Дочка младшенькая, Дашутка, решила поступать в «Сельхозинститут». На агронома мечтает выучиться. Землицы-то … раздолье! А приласкать её с любовью не каждому дано, да и специалистов не хватает. Тут закавыка такая: – молодёжь деревенская в город потянулась. А что в том городе крестьянину делать? Помыкаются в духоте, помыкаются и назад, домой. А время упущено. Привычку, опять же, деревенскую вспоминать - тоже время. А ещё - обождать, … пока дурь городская из головы выветрится. А который и до старости колобродит. Заразная штука – городская жизнь.Дашутка наша на просторе жить мечтает, с землёй она больно приветлива. Вот сопровождал, так сказать. Город незанакомый, сам понимаешь. Поступила, Слава Богу!
Говорил и говорил, … боясь остановиться, обычно молчаливый Тимофей Иванович.
- Бекетов, значит? А мамку твою ни Аграфеной Прокопьевной величают? - спросил и весь вперёд подался, ещё до конца не понимая, что знает ответ … Остановилось богатырское сердце, ожидая чего-то … сверхестественного. «Да неужели?» - пронеслось в голове у Тимофея Ивановича – «Неуж-то, и впрямь, подковала меня Грунечка?».
В роду у Перегудовых из поколения в поколение женщины по одному сыну рожали. Так и приговаривали: «Для кузнечного дела и одного за глаза». А дальше дочками радовали. Как ни старались мужики в свою пользу перетянуть – ни в какую. Одного богатыря и – баста! Тимофей сколько лет в растерянности пребывал? Сомневался всё – мол, куда мой-то сынок подевался? А тут такой коленкор вырисовывается.
Продолжение следует