Давно эта история случилась, а может и недавно…
Врать не буду, не знаю. Лет тридцать, может, прошло с тех пор, а может и вся сотня пролетела…
А может и вовсе история эта выдумка, и на самом деле ничего и не было.
Да только про случай этот мне бабка моя еще в детстве рассказывала, когда мне года три или четыре было. А она, бабка моя, та еще фантазерка была.
О чем это я? Ах да…
Давно эта история случилась, а может и недавно. Да только говорят, будто в краях наших, когда—то три сестры в лесу поселились. Яглафья — так звали старшую, Мориэлла — средняя и Алёнушка — младшенькая. Непонятно откуда взялись эти девицы, непонятно где они там в лесу поселились. С местными — деревенскими — сестрички никогда не общались. А саму деревню всегда стороной обходили.
Говорят, будто бы, однажды мужик один в лесу заблудился, сел под деревце передохнуть, да и подслушал невзначай разговор сестринский.
— Скучно мне, девочки, — причитала старшая. — Сыграем, может, как раньше?
— Надоели мне ваши игры, Ягуся, — возражала младшая. — Вспомни-ка, чем ваше последнее развлечение закончилось? Бежали с позором… Еле спаслись… А если б местные нас тогда поймали бы все-таки? Б-р-р-р! Страшно представить, чем бы всё могло закончиться!
— Ой, подумаешь, — отозвалась средняя. — Принцесска нашлась. Не понравилось ей, видишь ли, что местные за ней с факелами побегали. Да ничего бы они с тобой не сделали. Приняла бы образ маленькой девочки, как ты это обычно, в случае опасности, делаешь, они б тебя и отпустили бы. Не в первой.
— Ага-ага, — поддержала Яглафья. — Ну, так что? Играем али нет?
— Не буду я больше в ваши игры дурацкие играть! — топнула ножкой Алёнка. — Не хочу! И с вами жить я больше не хочу. Злые вы. А я не такая! Я другая! Понятно вам! — И убежала младшенькая в лес, куда глаза глядят. Хотелось Алёнке только одного: подальше от сестриц своих кровожадных спрятаться.
Яглафья с Мориэллой переглянулись и дружно захохотали над младшенькой. Спустя время, отсмеявшись всласть, стали они правила новой игры обсуждать:
Загубила мужика — 3 балла получила.
Загубила женщину — 1 балл.
Вы, наверное, захотите узнать, почему за мужика больше баллов даётся? А всё просто. Мужик обычно рациональнее бабы. Мужика попробуй запугай! Его до паники довести — ой, как сложно! Это перед женщиной можно просто в образе бабы с косой явиться, и все! Она в панике бежать от тебя будет… А там обрыв… Или болото… В общем, извести бабу раз-два плюнуть… А с мужиком морока… Потому и баллов за его погибель больше положено!
Пакости местным/шалости разные мелкие — 1 балл.
Ребенка своровать — 2 балла.
Устройство эпидемии — 5 баллов.
Пожары, потопы и прочие стихийные бедствия — 4 балла.
Интриги, скандалы, ругань — 1 балл.
В общем, не дослушал их мужик тогда. Страшно ему стало. Перекрестился он и подобру-поздорову уполз восвояси. Тихонечко так уполз, чтоб сестрички его не услышали, да не принялись на нем свое мастерство в злодействах оттачивать.
Прибежал мужик в деревню, рассказал соседям, что слышал. А местные пальцем у виска покрутили и сказали, чтоб тот пить завязывал! Не поверили в общем ему. А зря…
Потому, как стали с тех пор в деревне ихней жуткие события происходить… То скотина помрет, то урожай пшеницы на поле погибнет… То ребенок пропадет среди белого дня, то мужики на болоте тонут… Как будто бы проклял деревню кто, и всех местных жителей вместе с ней заодно.
И чего только деревенские не делали. Церковь построили. Молились днями и ночами. Да все без толку.
Знахарей из соседних деревень на помощь призывали. Но и от них пользы особой не было.
Так и жили… Сестры местных мужиков да баб мучали… И никакой управы на них не было…
Яглафью местные Бабой Ягой прозвали. Потому, как она обычно в образе страшной старухи к ним являлась. Страшилище при виде людей громко мычало-орало обычно, чем доводило детей и женщин до ужаса. Может, конечно, Яглафья и не пугала их вовсе, а пыталась познакомиться с ними таким способом. Контакт, так сказать наладить… Кто её разберет… Да только деревенские знакомиться с Ягусей не торопились. Они обычно убегали сломя голову, чуть где завидев Ягу.
Среднюю все Кикиморой стали называть. Потому, как любила Морюшка в прятки играть… На болоте… Примет она образ красавицы и давай мужиков заманивать: «ку-ку» да «ку-ку». Это уже местные бабы её передразнивали, мол она «ки-ки» говорит, как француженка, прости Господи, какая-нибудь. Так и случилось, что средняя из Мориэллы в Кикимору превратилась.
А вот Алёнушку местные полюбили. Она им помогала полянки грибные находить. Растения разные полезные, лечебные, подсказывала. Только вот с сестрами Алёнка никак не могла деревенским помочь. Сколько бы жители на них не жаловались — младшенькая лишь разводила руками и уходила, грустная, вглубь леса.
Много раз Алёнка ходила к сестрам, просила… Но Яглафья с Мориэллой лишь со смеху давились, где это видано — чтоб младшие указывали, что делать старшим.
В общем, жили сестры как хотели, да счет на доске пакостей поправляли…
Долго сестрички над местными изгалялись, пока однажды Ягуся не заявила сестре:
— Скучно мне, Морюшка! Давай еще чего придумаем?
— Хм… Чего ты тут еще придумаешь… Пожар мы в прошлом месяце устраивали, эпидемию полгода назад… Да-а-а-а… Действительно, скучно как-то становится…
— А-а-а-а, — заревела Яглафья. Из сестер она хоть и была старшая, но особым умом не отличалась. — Скучно-о-о-о-о!
— Не ной! — скомандовала Моря. — Мы с тобой ребенка своруем.
— На прошлой неделе ж воровали. Я его в ёжика превратила и в лес отпустила.
— А мы его своруем, а превращать ни в кого не станем. Сами воспитаем, как нам надо и пакостить научим. Вот весело—- будет!!!
— Ух ты! — восхитилась Яглафья. — Живой пупс для игры в дочки-матери! Вот это да! Вот это ты придумала, Морюшка!
Тем же днем две сестрицы стащили из поля парня двухлетнего. Алёшенькой его назвали и стали его гадостям всяким разным учить. Дождались девки, когда парень до восемнадцатилетнего возраста доживет и бессмертием его наградили. И стали они теперича уже втроем деревню изводить. Леший, Яга да Кикимора…
Весело они жили. Фантазия на гадости у парня оказалась ого-го-го какая. Сестрам порой самим становилось жутко от того, что вытворял Лёшка. То голову корове отрубит да соседу топор окровавленный подкинет. А на утро из кустов наблюдает, как деревенские разборки устраивают… Народ в деревне злой стал со временем. Скотины становилось все меньше и меньше. Еды не хватало. Бывало, что целые семьи с голоду умирали.
А однажды Алёшка брата с сестрой одноутробных сон-травой опоил, раздел их, да на сеновал голыми уложил… А потом наблюдал, как местные их палками избивали до смерти за извращения их… Где это видано, чтоб брат с сестрой одноутробные любовью занималися!
Долго, в общем, троица эта деревенских мучила… Годами… А может, и десятилетиями…
Пока однажды… Беда не случилась… Алёшка… Кровинушка их… Пропал… Испугались Ягуся и Мориэлла. Думали, местные парня их изловили, да погубили… Ан нет! Спустя неделю нашли сестры протеже своего, сидящим на обрыве скалы за сотни вёрст от дома.
Сидит Алёшка под деревом. Молчит. Вдаль глядит… Да думу думает…
— Алеша, — завопила Кикимора. — Что они с тобой сделали? Они тебя пытали? Чего ты молчишь, Алёшенька? Говори сейчас же! Кому говорят — говори! Да я их! Да я им всем покажу!
— А? Что? — глянул на Мориэллу Алёшка своими большими зелеными глазами, полными слёз.
— Ты чего это, Лёшенька? Плачешь, что ли? Да кто ж тебя так обидел-то, что ты плачешь? Что бы ты? Леший! Самый злостный злодей злодейский! Кто это сделал? Говори сейчас же!
— Никто, Морюшка. Никто меня не обижал!
— Никто? — удивилась средняя сестрица. — А чего ты тогда тут? Пойдем давай тогда домой, родненький! А? Пойдём?
— Я… Это… Того самого… Не вернусь больше… Домой…
— Чёй это? — отозвалась Яга.
— Не хочу я больше… В игры ваши играть. Надоело.
— Чёй это?
— Хватит с меня, — отвечал Леший.
— А, ну, цыц, — скомандовала Морюшка старшей, понимая, что у той заело пластинку на фоне стресса, и ничего кроме фразы «Чёй это?» Яга больше сказать не сможет.
— Ты видно бредишь, Алешенька? — обратилась уже к парню мягко и ласково Кикимора. — Что значит — надоело? Жили не тужили… Гадости творили… А тут раз — и надоело… Случиться должно было чего-то такого этакого… Ты расскажи нам с Ягусей, Алёшенька. Не бойся! Кто тебя обидел, родненький?
— Да, никто меня не обижал… Я тут просто как-то гулял по лесу. Смотрю, ребенок ягоды собирает. Ну, думаю, щас закручу-заверчу. В болото затащу. Или в избу к вам притащу, чтоб вы его в ужика или в зайца какого превратили…
— Ну, всё верно, — одобрительно кивала головой средняя сестрица.
— Верно, да не верно. Только я загудел, зашипел, да к ребенку подлетел… А она поворачивается, глазищами своими голубыми хлопает, за руку меня берет и жалобненьким таким голосочком говорит: «Дяденька, а не проводите ли вы меня домой, а то я тут чего-то заблудилася».
— И-и-и-и, — заорала Яга.
— И ничего. Лопнуло будто во мне что-то… Словно струна какая порвалась. Не смог я её в болото утащить. Довел до деревни и рукой помахал. А потом всех загубленных мной когда-то вспомнил… И такая тоска на меня навалилась… Вот я и сбежал сюда… Подумать… Подумал и решил… Что не хочу больше. Гадости делать. Хочу, как обычный человек, дальше жить. Пшеницу сеять, огород сажать, скотину разводить. Жениться… Да ребеночка сделать! А лучше троих или пятерых!
— Чёй это? Чёй это делается-то такое? — завопила Яглафья. — Морюшка, ты слышала? Нет, ты слышала? Жеребеночка он собрался делать? Мы ему игры, воспитание, бессмертие, веселье! А он?
— Цыц, Яга, — прикрикнула Мориэлла на старшую. — А ты, Алёшка, подумай ещё раз, прежде чем решение такое принимать! Взвесь еще раз, все за и против! Коль вернуться в деревню решишь, бессмертия лишишься. А значит уязвимым станешь. Оно тебе надо? В случае чего — ни я, ни Яглафья — тебе не поможем!
— Нечего тут думать, Морюшка, — вздохнул парень. — Пойду я! Спасибо тебе за всё!
Обнял парень крепко Мориэллу, развернулся и пошел уверенным шагом в сторону деревни.
— Вот Аленка — зараза, — зашипела средняя сестрица. — Такого парня на свою сторону переманила.
— Чёй это? Думаешь, её рук дело?
— А кого ж еще? Сто в гору даю. Она постаралась. Кто у нас любитель в детей превращаться?
— И чего теперича делать будем, Морюшка? По новой игру начнем? Или нового ребенка своруем и воспитаем?
Кикимора села под дерево, где совсем недавно Алёшка сидел, молча поглядела вдаль, а потом покачала головой…
— Нет, Ягусь… Не начнем… Я походу это… Того самого…
— Устала что ль?
— Влюбилась, Яглафья, я! Влюбилася!
— Чёй это? В кого это? В дурачка нашего что ли? В Алёшеньку? Да иди ты!
— И никакой Лёшка не дурак! Сама ты… Эх! Да чего я перед тобой распинаться буду! Все равно ведь ничего не поймешь! Только время зря тратить!
И с криком: «Алешенька-а-а-а!» Кикимора бросилась вслед за парнем.
— Чёй это? Я одна что ли осталась? И чего мне теперь одной делать-то? К чему мне теперь эта вечная жизнь-то, если ни сестриц, ни сыночки нету… Тем более, что сыночка теперь, видать, мужем сестры будет… И кем он вообще мне теперича будет… Морюшка! Алешенька! Погодите-е-е-е!
Бросилась было Ягуся сестру догонять, как вдруг остановилась… И замерла на мгновение… Развернулась Яглафья и подошла к тому дереву, где только что по очереди Алешка с Морюшкой сидели. Глянула она на дерево самым злобным своим взглядом и плюнула в его сторону. Листва на дереве тут же пожелтела и опала на землю… Вот так бывает. Живёт себе дерево спокойно триста лет, никого не трогает… А потом приходит Яглафья какая-нибудь и ядом своим плюется… И нет больше дерева…
Вы, наверное, думаете, что Алешка с Морюшкой поженились, а Яглафья стала нянькой их деткам? И жили они все долго и счастливо?
Хм… Может быть, сказка какая детская именно так и закончилась бы, да только наша-то история реальная! Настоящая. Мне её бабка моя рассказывала… А ей её бабка…
О чем это я…
Ах, да… Алёшка… Морюшка… И Яглафья…
Алёшку в тот же день, как он к жителям вышел, мужики и порешили… Кто с вилами на него бросился, а кто с лопатами… Да парень особо-то и не сопротивлялся…
Не поверили местные, что нечисть всякая одуматься да измениться может.
А Морюшка, то ли с горя, то ли от злости, деревню всю со всеми её местными жителями спалила к чертям собачьим…
Алёнка бросилась было спасать деревенских. Да вместе с ними и сгорела, так как бессмертие сестринское только в лесу работало.
И лишь Яглафья, наблюдая за всем происходящим со стороны, прыгала на месте от радости, хлопала в ладоши и громко кричала:
«Гори, гори ясно, чтобы не погасло!»
Автор: Юля Романова
Источник: https://litclubbs.ru/writers/6951-tri-sestry.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: