Список литературы для школьников проверен годами и обновляется не очень часто. Если новая проза потихоньку появляется в графе дополнительного чтения, то со списком поэзии все сложно. В одних произведениях слишком много постмодерна, в других нецензурная лексика, а авторы третьих не дотягивают до уровня золотой классики. В итоге если в школьных стенах и звучат стихи из девяностых или нулевых, то это, скорее всего, одиннадцатому классу задали выучить что-нибудь на свой выбор. Причем выбирают, как правило, «неофициальных» поэтов: кого ни прочитай, неподготовленный учитель не сможет отличить лирику из паблика ВКонтакте, нового рэп-альбома или поэтической премии прошлого года.
Во Всемирный день поэзии мы собрали список российских творцов, чьи строки достойны быть в школьной программе хотя бы в графе «дополнительного чтения». Спойлер: это не рэперы.
Дмитрий Пригов
Дмитрия Пригова называют человеком, перевернувшим поэзию 20 века. Одновременно поэт, художник и один из основоположников московского концептуализма, он создавал произведения по схеме конструкторов – не столько создавал новое, сколько переосмысливал старое в искусстве.
В поэзии для этого, например, использовалось непредсказуемое чередование разных типов и жанров речи. Это помогало автору размыть границу между своим голосом и чьим-то другим, а в результате появлялась возможность критиковать существующие идеологии и институты, доводя их до абсурда. Такое размытие границ «говорящих» в произведениях Пригов называл «мерцанием». В 70-80х годах на этом приеме была создана новая политическая поэзия неофициальной культуры СССР.
Один известных примеров творчества Дмитрия Пригова – его цикл стихов о милиционерах: «Милиционер стоит на посту / Он охраняет наш сон и уют / А я прохожу мимо него / И думаю: «Вот он — герой!»
Строчки звучат как наивный детский стишок или пропагандистский лозунг, но за простотой скрывается ирония. Пригов пародирует советскую риторику, где милиционер изображается как защитник порядка и почти мифический герой. Шаблонный образ «милиционера» доведен до абсурда, показывая, как язык советской пропаганды превращает реальность в набор пустых формул.
Забавный факт: Дмитрий Пригов написал более 24 тысячи стихотворений – знакомство с этим поэтом точно помогло бы с выбором на урок свободных чтений.
Андрей Монастырский
Среди поэтов из круга московского концептуалистов, помимо Дмитрия Пригова или знаменитых Льва Рубинштейна, Владимира Сорокина, Ильи Кабакова, Павла Пепперштейна, можно выделить и Андрея Монастырского. И хотя его поэтическое наследние 1970-х годов по значимости часто скрывается за художественными достижениями – миру он известен как теоретик искусства, лидер и идеолог перформанс-группы «Коллективные действия», – литературные произведения Монастырского сильно повлияли на эксперименты с текстовой формой того периода.
Андрей Монастырский, как и коллеги, работал на стыке поэзии, перформанса и концептуального искусства, но делал акцент на процессе создания произведения, контексте и взаимодействии с аудиторией. В его произведениях были, класические для концептуалистов, абсурд, игра с языком, повторение и деконструкция смыслов.
Для школьников все это – хороший пример креативного бунта в мирной форме через исскуство.
Монастырский работал с глубоким анализом «пустоты»: ее структуры и границ, опустошонности форм и смыслов. Его визитной карточкой считается поэма «Поэтический мир» – это тысяча строф по шесть стихов в каждой, где «пустота» становится центром и отображается в каждой вещи, на которую падает взгляд поэта. Художественный вывод при этом позитивен: человек обречен и одинок от природы, но «пустота» помогает смиряться с тем, что мир нам не подвластен и движется по своей логике.
Борис Рыжий
Маргинальный советский поэт, романтик лихих девяностых, мост между двумя эпохами, между советской традицией и будущим музыкальным стихом – это все о Борисе Рыжем. В период эксперимента с формами – постмодернизма, концептуализма, нео- и постакмеизма в литературе – Рыжий возродил лирическую поэзию, показав, что она может быть современной и актуальной.
Творчество Рыжего существовало вне рамок официальных литературных течений и было частью тенденции к децентрализации – появлению ярких поэтических школ за пределами Москвы и Петербурга. Поэт был выходцем из «провинциальной шпаны» Екатеринбурга и работал в научной среде. В его стихотворениях сочетались «высокое» и «низкое», экзистенциальная тоска, смерть и смелость, суровый стиль и сентиментальность с ноткой иронического цинизма. Это создавало произведения с высоким эмоциональным напряжением, которые отражали позицию поколения, переживающего сложный период трансформации.
В «общении» с подростками у Бориса Рыжего есть несколько значимых преимуществ. Первое – искренность и «честность» выражений (как, например, в стихотворении «Ничего не надо, даже счастья”). Второе – тематический спектр его произведений: любовь и смерть, стремление к славе и самоуничтожению, разочарование и поиск, эмоциональная и языковая бравада – всё это близко подросткам.
Помимо эмоциональной остроты, стихам Бориса Рыжего свойственны мощный ритм и энергия. От этого его творчество часто сравнивают с рок-поэзией, например, с текстами Виктора Цоя, Янки Дягилевой или Егора Летова.
Линор Горалик
Минуя в литературной хронологии метареалистов, поэтическую группу «Московское время», неподцензурную поэзию Ленинграда и других, можно упомянуть представителя постсоветской поэзии – Линор Горалик. Это поэтесса уже нового тысячилетия, цифрового века и ультрасовременного подхода к стиху.
Поэзия Горалик создана c учётом всех актуальных примет настоящего и показывает безграничность словарных, технических и визуальных художественно-выразительных средств. Горалик не принадлежит к какой-либо конкретной литературной группе, но её творчество близко к постконцептуализму и «новой искренности». Отличительная черта произведений поэтессы – эксперименты и игровой подход к языку, который делает ее тексты многослойными. Как, например, в сборнике «Таким образом», где стихи сочетаются с графическими элементами, создавая единое художественное пространство.
Стихотворения Горалик напоминают шифры, а иногда и «смысловые прыжки». Пример легкости и свободы границ ее произведений может подтолкнуть школьников на самостоятельные эксперименты с поэтической формой.
Неограниченные стихотворные формы сопровождаются многообразием тем: Горалик пишет о повседневности, политике, искусстве, гендерных вопросах, миграции и другом. Стихотворения поэтессы соединяют в себе и интеллектуальную глубину, и иронию, и эмоциональную тонкость, которая выходит на первый план после эпохи постмодернистского высмеивания.
Поэты-художники, поэты-журналисты, творческие революционеры и певцы цифрового века – тех, кто мог бы приглянуться бунтарским подростковым сердцам, немало. Интересно было бы заглянуть на 50 лет вперед и подсмотреть, кто из них удостоится внимания школьников будущего.
А кого еще, по вашему мнению, не хватает в школьной программе? Поэтов какого литературного периода? Пишите в комментариях.
P.S. погрузиться в мир поэзии и открыть для себя новые имена можно, например, с помощью таких литературных проектов, как «Энциклопедия андеграундной поэзии» Арзамаса и курс лекций «История Русской поэзии» Полки.
Автор: Мария Шабельская
Поэты, которые остались в стороне в нашем материале, но достойны самостоятельного изучения: Сергей Гандлевский, Линор Горалик, Лев Лосев, Лев Рубинштейн, Ирина Ермакова, Мария Степанова, Олег Чухонцев, Вера Павлова, Ирина Ермакова, Михаил Еремин и Дарья Суховей, Алексея Александрова, Борис Поплавский, Николай Асеев, Илья Сельвинский, Михаил Кузмин, Виктор Кривули, Олег Григорьев, Георгий Иванов, Борис Слуцкий, Иван Пинженин, Ирина Ермакова и не только.