В районе нового года прогремели две громкие аварии с Ferrari F40. Сценарии почти одинаковые: внезапный букс, вылет на встречку, финиш на обочине. В обоих случаях за рулём не владельцы: сотрудник сервиса и друг пилота Ф1 Ландо Норриса. Что же такого особенного в этой старой Ferrari, что стоит посадить за руль постороннего – и случается фэйл?
F40 – это машина, на которой даже не надо пытаться что-то исполнить, она сама всё исполнит за вас. Если относиться к ней без достаточного уважения. Она только выглядит как суперкар, а на самом деле это гоночный аппарат, накрытый скорлупой дорожного автомобиля.
В соцсетях можно найти контент как европейская тусовка владельцев F40 выгуливает свои машины: толпой едут по горным дорогам, на прямиках мягко раскручивают двигатель до 5000 оборотов и сразу же отпускают газ, щекоча нервы турбо-пинком и отстрелами. Даже близко никакого «газ в палас» и крутить до отсечки!
Владелец F40 под ником gtoscud в нельзяграме комментирует резонансные аварии: «самый сложный — это первый год с Ferrari F40. Автомобиль требует уважения и не прощает самоуверенности большинству обычных водителей».
В F40 установлен олдскульный турбомотор эпохи 80-х. И это не совсем тот наддув, что в современных машинах. Тогда не существовало понятий «твинскролл» и «широкая полка момента», которые делают турбо-машины удобными и покладистыми – даже суперкары.
У твинтурбо-V8 в F40 есть рубикон на 4000 об/мин: ниже совсем «никого нет», а потом резко раздуваются две турбины. В Evo Magazine писали, что газ в пол на 2000 об/мин не приводит практически ни к чему, а на 4000 об/мин это уже настоящий взрыв. Турбояма глубокая, выход из неё резкий.
И всё это – на шасси накрытого композитной скорлупой огромного карта. Без трекшена, абс и даже усилителя руля. Поэтому если дорога хоть немного влажная или пыльная, а руль повёрнут хоть на пару градусов – срыв задних шин неизбежен. Чтобы отловить такое движение, надо быть к этому готовым, а также иметь быстрые точные руки. Поэтому и большинство тест-драйвов F40 совершенно не информативны, обзорщики просто боятся машину.
Но есть и исключения – например, Давиде Чирони и Аркадий Цареградцев. Оба в своих видео очень смело пробуют пределы коллекционной машины за 2 млн долларов, потому что оба профессионалы очень высокого класса. И всё равно Чирони признаётся, что не может позволить себе ехать на F40 газ в пол по обычным дорогам. Потому что знает, чем чревато.
Тест-пилот Ferrari Дарио Бенуцци в интервью говорил об F40: «я намеренно создавал ее как опасный автомобиль. Когда ты ускоряешься в повороте на 500-сильной машине, весящей тонну сто, и не способен её контролировать – может, лучше просто отступиться?». А ещё он хвастливо рассказывал, как сам Найджел Мэнселл не смог ехать на F40 боком, а Дарио смог.
Но всё равно не совсем корректно называть F40 опасной машиной – она просто не должна попадать в случайные руки. Необходимо тонко чувствовать механизм, который весь состоит из особенностей. Это огромная турбояма, длинная трансмиссия (делающая турбопинок ещё резче), дрожащее мягкое трубчатое шасси, которое Гордон Маррей назвал это технологиями середины века.
Несмотря на всё это, суперкар очень быстр на гоночной трассе – в руках гонщиков из японского телешоу Best Motoring F40 в клочья разорвала японские и европейские суперкары ранних девяностых на треке Цукуба.
А ещё экзотический суперкар на удивление вынослив: разбитый в Англии экземпляр имел пробег 70 тысяч км, которые намотал по всему миру. Им владел живший в Болгарии англичанин, который возил машину на самолёте даже в Таиланд и в Штаты и умудрился за столько лет её не разбить даже в жёстких дорожных гонках типа Gumball.
Поэтому в двух недавних ситуациях вопрос надо ставить не «что не так с Ferrari F40», а «почему за рулём этих суперкаров оказываются люди, не способные с ними справиться». Мы ведь не удивимся, если механик или просто друг гонщика сядет в «формулу» и развернётся на первом же торможении.