Мы с вами говорили о том, что японцы в годы Первой Мировой поставляли в Российскую империю вооружение. Вообще, если подходить объективно, то участие Японии в Первой Мировой было достаточно... своеобразным.
Для Японии участие в боевых операциях первой мировой войны, как известно, ограничилось захватом в начале ноября 1914 г. крепости Циндао - концессионного владения Германии в Китае, и нескольких ее тихоокеанских островов. Воюя остальное время лишь номинально, Япония тем не менее даже получила... репарации.
Да, как это ни странно звучит, но Япония получила репарации по результатам Первой мировой войны, согласно решению международной конференции в Бельгии, проведённой летом 1920 года. По общему решению бывших союзников, на долю Японии и Португалии (две дивизии которой тоже участвовали в войне с немцами) приходилось по 0,75% германских выплат. но главное не это...
Когда-то (давным давно), разбирая переписку русской дипломатической службы с японцами я даже не знал: плакать или смеяться. А еще в душе рос и ширился вопрос "На... (зачем) Россия полезла в эту войну?" Она же была абсолютно не готова! Впрочем, это был риторический вопрос, ибо ответ на него известен всем. (Но, почему-то у каждого он свой).
Все эмоции в сторону, смотрим фактический материал.
На волне патриотического подъема Россия провела мобилизацию, по итогам которой численность армии превысила (по памяти) 5 млн 338 тыс. человек.
И тут выяснилось, что оружия-то не хватает (и сильно не хватает). И тут началось...
Уже 1 августа 1914 года (война только-только началась) Россия обратилась к Японии с просьбой: "Господа-японцы, а помните вы у нас винтовки "затрофеили"? Так вот не будете ли вы столь любезны, продайте нам наши же винтовочки. Мы вам за них по 40 иен ваших заплатим, и по 11 сен за патрончик каждый. А еще, продайте нам те карабины, которые вам Мексика заказала".
Ладно, оставим шутливый тон, просто историю эту начинают не с начала, а выставляют ее так, что японцы к нам обратились (что, в общем-то, неправда). Принято писать:
4 августа 1914 г., спустя три дня после вступления России в войну, когда на нехватку вооружения и боеприпасов для действующей армии в представлениях командования еще не было и намека, Япония кулуарно и по нескольким каналам одновременно известила русских военных представителей на Дальнем Востоке о готовности снабдить своего северного соседа "всевозможными военными материалами"
Неправда, 4 августа 1914 года был уже ответ на обращение России.
"Японцы обещают полное содействие, - телеграфировал из Японии военный агент (атташе) генерал-майор В. К. Самойлов, - указывают [на] возможность, если надо, снабжения винтовками, огнестрельными припасами, продовольствием но только через частных лиц". Работы отечественных историков изо всех сил убеждают нас, что инициатива шла с японской стороны. Но...
Первая зарубежная военно-закупочная экспедиция была направлена в Токио уже 25 августа 1914 г. Ее возглавил начальник Самарского трубочного завода, заведующий артиллерийскими приемками генерал-майор Э. К. Гермониус. Группа Гермониуса (полковники-артиллеристы В. Г. Федоров и М. П. Подтягин, к которым позднее присоединились полковники П. А. Гассельблат и А. А. Феофилактов, штабс-капитаны Заддэ и Носков и В. Тихонович - химик, специалист по взрывчатым веществам) в срочном порядке выехала на Дальний Восток.
Делегация еще только собиралась в дорогу, когда японцы предложили совершенно безвозмездно вернуть свои порт-артурские трофеи - 4 шестидюймовые пушки в 120 пудов с 4000 снарядов и 12 гаубиц с 3000 снарядов (немного затрудняюсь сказать, что это были за "гаубицы", т.к. калибр указан как 23-см). Торжественная передача орудий состоялась в Куаньчэнцзы (Чанчуне) 23 ноября.
К моменту прибытия Гермониуса в Токио (10 сентября) посол Н. А. Малевский-Малевич заручился обещанием местных властей, что "возможное будет сделано", хотя ситуация несколько осложнилась: объявив 23 августа Германии войну и готовясь к осаде Циндао, Япония, естественно, озаботилась снабжением собственных войск.
Задачи перед Гермониусом стояли грандиозные. Царь-батюшка повелел через генералов своих закупить и отправить в Россию до миллиона винтовок Арисака нового образца с тысячью патронов на каждую, новую осадную артиллерию, шрапнели, порох, тротил, толуол, мелинит, а затем перенести военно-закупочную деятельность в США. Увы, апетиты пришлось убавить. После месяца ожиданий и переговоров удалось приобрести и выслать во Владивосток лишь 20 350 винтовок бывшего Порт Артурского гарнизона и 15 050 карабинов, изготовленных по заказу Мексики, но под экзотический патрон, калибра 7×57 мм, ибо...
В Мексике в тупору использовались винтовки и карабины Маузера образца 1895, 1901 и 1910 годов под патрон 7×57 мм, и (естественно) Мексика заказала карабины именно под этот патрон. Пока заказ изготавливался, в Мексике началась гражданская война и военная интервенция США. Японцы не желали ссориться с США, произведенные (и оплаченные мексиканцами) винтовки не были отправлены в Мексику и лежали мертвым грузом на складах.
От старых Арисак русские с негодованием отказались, а новые им не дали. Ежели поверить версии отечественных историков о том, что японцы сами напросились, то возникает вопрос: "А чего ж их так уговаривать пришлось?" ("все жилы вытянули, так все затягивается", - жаловался Федоров из Токио жене)
Гермониус так описывал расстановку сил в правительственных кругах Токио по "ружейному" вопросу: "На стороне отпуска просимых ружей стоят... глава кабинета граф Окума, министр иностранных дел Като, даже князь Ямагата, которого здесь все называют самым влиятельным лицом в империи, не говоря уже о членах синдиката Тайхей-Кумиай, которые все на нашей стороне, но Военное министерство решительно против выдачи ружей из запасов военного времени и военный министр предпочитает уйти со службы, нежели согласиться на отпуск этих ружей".
Потом русские все же "сломались" и согласились на покупку старых Арисак и заключили контракт на их покупку. 21 октября 1914 года был подписан контракт на покупку 200 тысяч винтовок Тип 30 «Арисака» (образца 1897 года) и 25 млн патронов. Новую «Арисаку» винтовку «Тип 38» (образца 1905 года) японцы не продавали. Покупка обошлась России в 4,5 миллиона рублей золотом. До конца 1914 года из Японии поступило почти половина заказа — 80 790 винтовок.
28 октября 1914 года был заключен контракт на 216 полевых орудий Тип 31 (японская 75-мм полевая пушка «Арисака» образца 1898 года) с зарядными ящиками и боевыми комплектами. (Древность, но... куда деваться?) Этот заказ был выполнен в срок — к августу 1915 года.
Потом отношение японцев начало меняться. В ноябре, после взятия Циндао, японцы "расслабились".
Как свидетельствует секретная телеграмма российского посла в Токио Н.А. Малевского-Малевича от 4 января 1915 № 3, военный министр Японии Кухара прислал через министра иностранных дел Японии Накаси в МИД России письменное согласие изготовить и поставить в Россию 600 тыс. винтовок и к ним 600 млн патронов».
В связи с этим российский посол интересовался у министра иностранных дел России, может ли он официально ответить, что российское военное министерство согласно принять это предложение «...при условии получения нами немедленно 100 000 винтовок 38 года и 100 млн к ним заряженных патронов». Отчего такая заинтересованность? В этом же донесении русский посол поднял достаточно щекотливую тему о комиссии Накаси в 2,5 % от суммы винтовок, «поставляемых немедленно». Так что мотивация вполне понятна.
Господа, кого мы обманываем, пытаясь представить ситуацию так, как будто именно Япония была заинтересована в продаже оружия. Себя обманываем? Да, были отдельные "дельцы" были заинтересованы в откатах. Но в целом, Япония продала России только старье. Хотя у нас принято писать:
"В 1914–1915 годах Япония продала России партию осадных и полевых орудий новейшего образца".
Господа, самое "новейшее", что продала Япония, это были 15-см и 12-см полевые гаубицы и 28-см мортиры Круппа, закупленные в 1905 году. Это Арисаки "тип 30" новейшие? Даже 75-мм "арисаки" "тип 38" японцы продавать пока отказывались. Россия просто вымаливала оружие, в котором остро нуждалась.
А японцы начали набивать себе цену. Японская сторона, несмотря на предложенные некоторым чиновникам "откаты", затягивала и вопрос с немедленными поставками винтовок в Россию из своих арсеналов, ссылаясь на то, что винтовки обещаны Великобритании.
В связи с этим русский посол в Лондоне обратился к британскому фельдмаршалу лорду Китченеру с просьбой об уступке России приоритета в приобретении вооружения на японском рынке. Китченер удивился и сообщил, что в течение осени 1914 г. английское правительство купило 130 000 японских винтовок (кстати, тип 38, а не старье, проданное России) и 20 000 карабинов, которые были уже получены и розданы в войска, и острой нужды у британцев нет.
В секретной телеграмме посла в Токио от 17 марта 1915 г. № 101 говорилось, что генерал Осима указал военному агенту России в Японии генерал-майору В.К. Самойлову, что выполнение какого-либо заказа оружия возможно только при расширении японских арсеналов, увеличении числа рабочих, приобретении новых машин. Япония, по мнению японского генерала, могла предоставить России 800 000 винтовок японского образца и 600 млн патронов к ним, но... не ранее 1917 года. ("Я поцелую тебя потом... когда нибудь (если захочешь)". Японский язык и манера общения очень... своеобразны.
Как писал в 1913 году журнал "Вокруг Света": " В японском языке нельзя сказать "Пошел вон!" Можно максимум сказать "Будьте добры, покиньте мое жилище... Потому даже рикши ругаются либо на английском либо русским матом... ". Перепечатку этой статьи 1913 года приводили в этом же журнале, в рубрике "Пестрый мир" (в 70-е годы). Думаю, что это преувеличение, но суть вопроса отражена точно. ("Я сейчас быстро пойду на ..., вы строго за мной. Я до двери, а вы ни в коем случае не останавливайтесь!"
Но русские восприняли все за чистую монету. Как свидетельствует секретная телеграмма посла в Токио от 7 апреля 1915 г. № 117, русский дипломат пытался убедить японского военного министра отпустить России немедленно винтовки и патроны из военных запасов, а именно 300 000 винтовок с патронами. За это Россия брала на себя обязательства взять расходы по расширению японских арсеналов и военных производств. (Вот интересно: за счет каких "производств", ибо Россия сама остро нуждалась в тех же ресурсах). Но Россия все же решила "сыграть", предложив деньги. В депеше от 10 апреля 1915 г. МИД России уведомлял посла в Токио, что деньги для инвестирования в японскую промышленность заказаны и будут переданы Токио после заключения контракта.
На деньги японцы повелись. 25 мая 1915 г. российский дипломат сообщал в Петроград, что японский МИД его официально уведомил о согласии отпустить России из неприкосновенного запаса японской армии 100 000 винтовок нового образца с 20 млн патронов. Винтовки могли быть переданы российской стороне в течение месяца по цене около 40 иен за один ствол.
Много это или мало? Размен бумажных денег на золото в 1915-м был прекращен, но до этого 1 иена котировалась 0,750 г чистого золота.
Но, нужно отдать должное. Благодаря настойчивости Самойлова и Гермониуса к началу 1915 г. ГАУ приобрело и заказало в Японии 335 000 винтовок и к ним 87,5 млн. патронов; 351 орудие, из них 135 крупного калибра и 216 легких, свыше полумиллиона снарядов, сотни тыс. пудов пороха, зарядные ящики, гильзы, штыки, пистолеты, серу, камфару, латунь и пр. (на сумму до 38 млн. иен). Правда, к сожалению, большая часть вооружения была старой и некондиционной. Разгорелся скандал (например) из-за того, что четыре поставленные 12-см гаубицы Круппа, мало того, что были старыми, они, в принципе, не подлежали восстановлению. дошло до того, что заместитель министра г-н Одагири просил посла повлиять на российских правительственных лиц, чтобы они оказали воздействие на военную приемку в Японии с целью снизить ее «строгий осмотр», замедляющий процесс приемки и отправки вооружений в Россию. (О, как!)
Дальше идет информация совсем... непривычная.
В апреле 1915 года (за счет Российской Империи) японцы приехали учить русских артиллерийскому делу. В апреле 1915 года японские инструкторы прибыли в Петроград и установили осадные артиллерийские системы в крепостях Гродно и Ревель, руководя их использованием. Эта помощь в обучении и обслуживании, была признана русским командованием «чрезвычайно важной».
Когда после взятия Циндао Япония сообщила, что готова предоставить первые 60 гаубиц и крупнокалиберных пушек Круппа со снарядами (из осадного парка, осаждавшего Циндао и немецкие трофеи), японская сторона настояла на том, чтобы отправить своих артиллерийских инструкторов. Однако стороны договорились, что число инструкторов должно быть минимальное количество, поскольку Японии было необходимо успокоить общественное мнение, а России — сохранить свой престиж.
29 японских артиллеристов, среди которых было 12 офицеров приехали 6 апреля 1915 года. Им руководил полковник Миягава, а переводчиком был поручик Кимура, который присоединился к ним позже. С ноября 1914 года в Гродно началась подготовка тяжелого мортирного полка с мортирами 280-мм и 229-мм старого образца и тяжелого пушечного полка, вооруженного орудиями от морского ведомства. В 1915 году крепость Гродно также получила 37 крупнокалиберных орудий, купленных в Японии – 27 шт. 28-см мортир Круппа и 10 пушек 24-см, которые были размещены на позициях под контролем японских специалистов. (Впрочем, при оставлении крепости Гродно русскими войсками как минимум 10 шт. 28-см орудий вернулись к немцам, но это отдельная история).
Другая группа японцев занималась обучением новых русских подразделений в тыловых городах – Киеве, Казани, Одессе, Саратове; по просьбе ГАУ, они учили не только обращению с гаубичной артиллерией, но и с легкой, 75-мм, полевой пушкой Арисака
Сам генерал-инспектор артиллерии Сергей Михайлович запретил называть японцев инструкторами, поскольку посчитал это «обидным для русской артиллерии» (Называется, "дожились", японцы учат русских артиллерийскому делу).
Потом, в 1916 году контракт "переиграли". За проезд и другие расходы "инструкторов" отвечало японское правительство, а в свою очередь, русская сторона обязалась выплачивать единовременные пособия в случае ранения, увечья или смерти японцев в размере от 4 до 50 тысяч иен за каждого, от «мастерового» до старшего офицера.
Что касается закупок у частных фирм, то здесь все было намного проще. Шла бойкая торговля. 35 тыс. банок рыбных консервов, высланные из Хакодатэ во Владивостокскую крепость в начале октября, стали первой японской поставкой. Частные фирмы Японии норовили продать армейские ткани, одежду и обувь, живой скот, всевозможное продовольствие, автомобили, мотоциклы и многое другое. Объем расчетов по военным контрактам и поставкам увеличился настолько, что весной 1916 г. в русское посольство в Токио был направлен специалист по финансам - чиновник Особенной канцелярии по кредитной части Карл Карлович Миллер (брат будущего председателя Русского общевоинского союза генерала Е. К. Миллера), весьма неплохо заработавший на поставках, не говоря уж о том, что после революции в Токио у Карла Карловича Миллера остались 6,94 млн иен, 170 тыс. долл. США, 25 тыс. ф. ст., 424 тыс. франков и даже 450 тыс. экзотических мексиканских долларов. но то тоже история отдельная.
Начиная с лета 1915 года "процесс пошел" (ибо было выгодно Японии).
Россия и Япония заключили контракт на поставку 190 000 японских винтовок нового образца и 84 млн патронов. Как видно из секретной телеграммы русского посла в Токио от 6 августа 1915 г. № 258, для выполнения этого заказа было необходимо выплатить Японии сумму в 15 млн иен. «Япония, – отмечал российский дипломат, – уже предоставила России, – 430 000 винтовок, в то время как Англия и Франция поставили около 200 000. При 1 млн мобилизованного резерва японской армии, поставка 430 000 винтовок составила почти половину ее арсенала, поэтому дальнейшие поставки стрелкового оружия были возможны только с заводов Японии»
Товарищ военного министра Японии Одагири в шифрованной телеграмма от 29 августа 1915 г. информировал японского посла в Петрограде, что России помимо винтовок было поставлено 16 тяжелых орудий с 400 снарядами на каждое орудие, 500 легких орудий, а к ним 1 млн 600 тыс. снарядов. По заключенным контрактам Япония была должна до февраля 1917 г. также поставить в Россию еще 150 000 винтовок, 10 млн патронов и 2 млн снарядов.
Поставляли винтовки в Россию не только официальные лица и представители японского правительства, но и японские юридические лица, расположенные за пределами Японии, например, в Китае. Так, 21 августа 1915 г. японская фирма из Южной Маньчжурии предложила русскому послу в Токио 550 винтовок и 11 пулеметов другая торговая японская организация – 12210 винтовок и 678 000 патронов с поставкой их в Россию из Мукдена (распродавались запасы, захваченные в Китае). Российский посол в Токио в донесении от 14 ноября 1915 г. сообщал, что представители фирмы «Окура» в Дайрене (бывший город Дальний) согласны "уступить" России 500 "трофейных" русских винтовок по цене 27 иен за винтовку и 300 000 патронов по 11 сен за штуку. Сдача винтовок российским приемщикам должны была проходить в Дайрене и Порт-Артуре, а патронов в Мукдене и с уплатой денег после приемки.
Как видно из секретной телеграммы российского посла в Токио от 5 сентября 1915 г. № 308, японское правительство рассчитывало в течение 5 лет изготовить для русской армии 2 млн винтовок и 1,5 млрд патронов. Для этого им было нужно закупить новое оборудование в США на сумму в 20 млн. руб. золотом. Поэтому перед подписанием нового контракта Токио вежливо просил российскую сторону внести золотом залог в 10 млн руб (на всякий случай).
6 октября 1915 г. полковник М.П. Подтягин сообщил об отправке в Россию еще одной партии: 12 гаубиц и 120 полевых пушек "тип 31". Это японские 75-мм полевые и горные пушки «Арисака» 1898 года (Тип 31) и 12-см германские гаубицы фирмы Круппа. Цена контракта составила сумму 1 млн 133 тысячи 910 йен.
В начале 1916 г. общая сумма русских военных заказов и закупок в Японии приблизилась уже к 290 млн. иен, что составляло более половины (!) всех поступлений тогдашнего государственного бюджета империи микадо (557 млн).
Сначала "Арисаки" стояли на вооружении тыловых гарнизонов. Потом ситуация поменялась. 19 января 1916 г. военное министерство России информировало посла в Токио, что до сих пор японские винтовки употреблялись в войсках второй линии, а с недавнего времени вся 12–я армия, которая принадлежала войскам 1-й линии, была снабжена японскими винтовками. Ввиду того, что войска участвовали в боях, ощущался недостаток в патронах. Военные власти России просили дипломатов настоять об отпуске 50 млн патронов из арсеналов Японии.
18 мая 1916 г. в депеше № 236 военно-морской агент России, ведущий переговоры о заказе тяжелых орудий на заводах Японии, сообщил, что такой заказ невозможен, равно как и выпуск снарядов для тяжелых артиллерийских систем (японцы посчитали заказ невыгодным).
22 мая 1916 г. в секретной телеграмме № 245 новый русский посол в Японии В.Н. Крупенский, сменивший Малевского-Малевича, сообщил, что барон Исии информировал его, что Японское правительство готово передать русской армии еще 120 000 винтовок и 80 млн патронов к ним.
3 июля 1916 года в Петрограде была подписана очередная русско-японская политическая конвенция, которая означала де-факто заключение военно-политического союза между двумя странами.
А потом в России закончился "фестиваль щедрости" (т.к. стали кончаться деньги) и страна стала просить кредиты. 4 июня 1916 в телеграмме № 2603 МИД России информировал В.Н. Крупенского, что ему нужно напомнить японскому правительству о долге союзников и просить предоставить кредит на сумму в 315 млн иен для закупки в Японии самого современного оружия, изготовляемого на заводах этой страны. На упрек со стороны России в недостаточности "союзнической помощи" Япония припомнила все: и 600 тыс. винтовок, и патроны и снаряды (и даже добровольцев).
1 декабря 1916 г. в депеше № 5289 российское военное министерство снова попросило японское военное ведомство передать им тяжелые орудия для русской и румынской армий с тем, чтобы в зависимости от стратегической обстановки распределить на фронте для наступления весной. Но японцы снова отказали (но, как обычно, очень вежливо). В ответе от 5 декабря 1916 г. № 509 российский министр иностранных дел сообщал:
«На мой вопрос о тяжелой артиллерии виконт Мотоно ответил, что прилагает усилия к благоприятному разрешению, но встречает значительные затруднения со стороны военных кругов»
Потом начался совсем уже позорный торг.
31 декабря 1916 г. и 2 января 1917 г. министерство иностранных дел Российской империи в депешах № 5717 и № 5718 просило русского посла в Токио передать японской стороне о том, какие выгоды получит Япония, приобретая участок КВЖД до Сунгари. Таким образом, японская Южно-Маньчжурская железная дорога должна была достигнуть пограничной с России реки Сунгари. Этой уступкой, – отмечал министр, изменяется в пользу Японии существующее в силу Портсмутского мира положение России и Японии в Маньчжурии. Мы, – подчеркивал МИД России, – ожидаем от Японского правительства снабжение русской армии в размерах, превосходящих обычные коммерческие сделки, получения тяжелой артиллерии и японской валюты, которая бы позволил использовать японский рынок для заказов, необходимых нашей армии.
По сведениям начальника ГАУ Маниковского, за годы войны Япония поставила российскому артиллерийскому ведомству 635 тыс. винтовок и 1135 орудий, или четвертую-пятую часть вооружения, полученного от всех союзников (около 2,5 млн. винтовок и 5625 орудий), но японцы выставили претензии на 820 тыс. винтовок.
Россия платила золотом и фунтами. Из Владивостока на Японские острова золото перевозил отряд японских военных судов под командой контр-адмирала Идэ Кенджи.
Благодаря русским казенным заказам и закупкам в Японии появлялись новые или расширялись, перепрофилировались промышленные предприятия. Был заново отстроен механический завод Масуда в Осака, стал пороховым бывший целлулоидный комбинат Абоси и т.д. В общем, наблюдался бурный рост японской промышленности в условиях небывалого финансового благополучия. В 1917 г. доходы государственного бюджета составили 813,3 млн. иен, превысив сметные исчисления на 212 млн; бюджетный профицит в том же году выразился цифрой в 222,5 млн, или почти 40% всех государственных поступлений двухлетней давности. В целом, в годы войны Россия, как крупнейший покупатель японского оружия и военных материалов, внесла важный вклад в экономический рост и модернизацию Японии, которая в основном была завершена к 1930 году. В общем, "кому война, а кому мать родна".
А потом случилась февральская революция, и... (это уже другая история)
Последний контракт на 7,8 млн. иен русский военный агент подписал с синдикатом Тайхей-Кумиай 5 сентября 1917 года.