8 июня 1970 года глава КГБ СССР Юрий Андропов в торжественной обстановке получил почетное удостоверение партизана № 700. Так, спустя 25 лет после войны он всё-таки стал партизаном.
Тогда в военные годы он им не был, как секретарь ВЛКСМ он набирал молодёжь для работы в подполье, а после войны предал их и стал главным разоблачителем, а по сути, палачом.
После 7 классов Моздокской школы Юрий Андропов поступил в Рыбинский техникум, а после его окончания в 1936 году остался там на должности секретаря ВЛКСМ.
В 1935 году женился на дочери управляющего Череповецким отделением Госбанка Нине Ивановне Енгалычевой, которая училась в том же техникуме на электротехническом факультете, а впоследствии работала в Ярославском архиве НКВД. У них было двое детей - Евгения и Владимир.
«Мало кто знает о его проблемах с первой женой, с сыном от первого брака и вообще, как он появился в Политбюро. Рассказывают, он становился белым как бумага, когда его спрашивали про первую супругу или про автобиографию периода 1933—1935 годов» (внук Л. И. Брежнева — Андрей Брежнев).
В 1936 году Юрий был снят с воинского учёта из-за сахарного диабета и проблем со зрением, через год назначен секретарём Ярославского обкома ВЛКСМ, а с 1938 года по 1940 год первым секретарём, жил в Ярославле в номенклатурном доме на Советской улице.
В Карело-Финской ССР (1940—1951)
В июне 1940 года Юрий Андропов был направлен на комсомольскую работу в образованную 31 марта 1940 года Карело-Финскую ССР, где был избран первым секретарём ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР.
Жена с двумя детьми осталась в Ярославле, так как не захотела переезжать на север, а в том же 1940 году Андропов познакомился в Петрозаводске с Татьяной Лебедевой, на которой женился в начале войны. В августе 1941 года у них родился сын Игорь.
С началом Великой Отечественной войны Андропов под позывным «Могикан» отвечал за организацию среди молодёжи подпольной, партизанской и диверсионной работы на территориях, временно оккупированных финскими войсками. Сам он линию фронта не переходил.
В то время он часто встречался с Отто Куусиненом и обратил на себя его внимание. Позднее Куусинен стал негласным покровителем Андропова и способствовал его успешной карьере.
Первым секретарём ЦК КП(б) КФССР был Геннадий Куприянов, в неопубликованных воспоминаниях «Партизанская война на Севере» Куприянов писал:
«Юрий Владимирович сам не просился послать его на войну, в подполье или партизаны, как настойчиво просились многие работники старше его по возрасту. Больше того, он часто жаловался на больные почки. И вообще на слабое здоровье. Был у него и ещё один довод для отказа отправить его в подполье или в партизанский отряд: в Беломорске у него жила жена, она только что родила ребёнка. А его первая жена, жившая в Ярославле, забрасывала нас письмами с жалобой на то, что он мало помогает их детям, что они голодают и ходят без обуви, оборвались (и мы заставили Юрия Владимировича помогать своим детям от первой жены). …Всё это, вместе взятое, не давало мне морального права… послать Ю. В. Андропова в партизаны, руководствуясь партийной дисциплиной. Как-то неудобно было сказать: „Не хочешь ли повоевать?“ Человек прячется за свою номенклатурную бронь, за свою болезнь, за жену и ребёнка».
Уже в сентябре 1944 года Андропов пошёл на повышение и после заключения перемирия с Финляндией и вывода финских войск с оккупированных территорий Андропов был утверждён вторым секретарём Петрозаводского горкома ВКП(б).
С 10 января 1947 года он уже второй секретарь республики в целом, Куусинен во всем помогал своему «крестнику», сам он с июля 1940 года по июль 1956 года занимал должность Председателя Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР, заместителя председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Но тут начинаются очередные чистки. Провал начала войны Сталин не имел права списывать, по этому поводу он сказал:
«Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать, не следует проверять. Это неверно. Победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять. Это полезно не только для дела, но и для самих победителей: меньше будет зазнайства, больше будет скромности».
В результате чего были созданы несколько комиссий по выявлению предательства во время войны.
Из воспоминаний Геннадия Куприянова:
«В июле 1949 года, когда руководящие работники Ленинграда были уже арестованы, Маленков начал отправлять к нам в Петрозаводск комиссию за комиссией, чтобы нарыть материал для моего ареста и моих товарищей, ранее работавших в Северной столице. И тут всё умело свалили при помощи Андропова на меня. Это было самым обыкновенным началом подготовки к моему аресту. МГБ взялись за материалы о работе подпольных райкомов, подготовке партизанских групп. Как утверждали они: это двойники. И что все они продались оккупантам и работали на них. Я сказал, что вот товарищ Андропов, мой Первый заместитель, хорошо знает всех этих людей, так как принимал участие в подборе, обучении и отправке их за линию фронта, когда работал Первым секретарем ЦК Комсомола, и может подтвердить правоту моих слов. И вот, к моему великому удивлению, Андропов встал и заявил: "Никакого участия в организации подпольной работы я не принимал. Ничего о работе подполья я не знаю. И ни за кого из работавших подпольщиков ручаться не могу". Я подумал, что это у Андропова просто от природной трусости затряслись коленки. Нет, не только от трусости. Либерман-Андропов был неглупым, хладнокровным партийным чиновником с уже выработанной, успешно проверенной во время репрессий 1937 года циничной тактикой. Как только он слышал о грядущих чистках (от Куусинена) он сразу поворачивался «по течению»: быстро присоединялся к ним и сразу их возглавлял, полностью поддерживая репрессивные методы».
Куусинен спасает Андропова от этой чистки, но для этого тот должен принять активное участие в следствии, и Андропов принимает, называя новые и новые фамилии.
24 января 1950 года на Пленуме ЦК КП(б) Карелии Андропов «отважно» и подло, с легкой, «честной» самокритичностью, вовсю клеймил опасного «врага народа» своего многолетнего начальника и первого учителя Первого Секретаря ЦК КП(б) Карелии Геннадия Куприянова, обвиняя его в надуманных, липовых «преступлениях», в которых сам принимал участие.
15 марта 1950 года Куприянова арестовали, во время жестоких допросов ему сломали руку, выбили зубы, (остальное не подлежит описанию), но он не сломался, ничего против себя и против других не подписал, никого не оклеветал. Его приговорили к высшей мере и поместили в камеру смертников, в январе 1952 года изменили наказание на 25 лет лагерей, а затем за отсутствием состава преступления по некоторым статьям смягчили приговор до 10 лет тюремного заключения.
Пострадала и семья. Жена Вера Васильевна была осуждена за недоносительство органам о вредительстве мужа, срок наказания отбывала в Верхнеуральском полит изоляторе. Старшие дети Виктор и Роза были сосланы в Джамбул (Казахская ССР). Младшая дочь Галя была помещена в колонию для детей врагов народа. Весной 1953 года, после смерти Сталина, семье разрешили вернуться в Ленинград.
После Куприянова были арестованы Виролайнен и Власов, Соляков и Трофимов, подпольщица Бультякова и ряд других. Их «дела» были состряпаны непосредственно Андроповым. Все эти подпольщики и партизаны были, со слов Куприянова, честные и бесстрашные коммунисты.
В марте 1956 года Куприянов был помилован и вернулся в Ленинград его восстановили в КПСС и в звании генерал-майора, вернули награды и пенсию союзного значения.
Узнав об этом, Андропов продолжил его травить. Тогда 29 августа 1964 года Куприянов написал ему гневное, но смелое письмо.
Из письма Куприянова Андропову:
«Если перестраховщики (несмотря, на полную реабилитацию и признание невиновности), не давали мне больше года никакой работы и не хотят вернуть мою квартиру, то это не основание для того, чтобы любая тварь могла позорить меня где угодно и как ей вздумается».
Здесь он возмущается супругой Андропова, которая, пытаясь оправдать подлости своего мужа, часто прилюдно заявляла: «хотя Куприянова и выпустили из тюрьмы, но всё равно он преступник».
По этому поводу далее он пишет:
«Почему столь безответственные личности, обыватели до мозга костей, в частных разговорах так нагло, бесцеремонно судят о больших вопросах внутрипартийной жизни и о государственных делах. Откуда она может что-либо знать? Ведь моего следственного дела Ваша супруга не читала! Значит, она это говорит, услышав что-то от вас. И в связи с этим я хотел бы услышать от вас честный мужской ответ. В чем же я виноват? Может быть, по-вашему, в чем-то виноваты и И.Р. Соляков, и А.А. Трофимов, и И.В. Власов, и М.М. Бультякова, и мои дети, которые после моего ареста были отправлены в лагеря не без вашего участия? Если нет никаких прямых обвинений в мой адрес, то прекратите дискредитировать меня. Я знаю, что не заткнешь глотку каждому обывателю. Но когда жена секретаря ЦК, используя своё положение, льёт грязь на коммуниста с сорокалетним стажем, на генерала, честно воевавшего и не прятавшегося от опасностей войны за свои болезни и за свою номенклатурную бронь, это крайне омерзительно».
Понятно, что на это письмо Куприянов ответ не получил, в личном приёме Андропов ему тоже отказывал, видимо, очень боялся глянуть в честные и смелые глаза настоящего коммуниста. Таким образом, Геннадия Николаевича Куприянова затравили и довели до гробовой доски. Он умер 28 февраля 1979 года в результате сердечного приступа.
После предательства партизан подпольщиков в 1950 году Андропов был награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны» за большую организаторскую работу по мобилизации молодёжи республики в годы войны и по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства, участие в организации партизанского движения в Карелии.
21 июня 1951 года при содействии Отто Куусинена Андропов был переведён в аппарат ЦК ВКП(б).
В заключение
Карьера Андропова складывалась сказочным образом, его просто вели: из комсомола в партию, из партии в послы, из послов в КГБ, из КГБ в Генсеки.
При этом он имел тёмное происхождение (его настоящая фамилия Либерман, но об этом в другой статье), никогда не руководил производством, городом, колхозом или предприятием, не обладал экономическими знаниями, этот генерал-майор даже не служил в армии, не имел воинского звания, имел провальную репутацию дипломата (Венгрия), но он был фигурой на шахматной доске и играл отведённую ему роль.
Уважаемые читатели!
Если вы устали от политики, то на родственном Дзен-канале "Другой взгляд на религию" вас ожидают драматические истории. Одна из них повествует о тяжёлой судьбе брата Раисы Горбачёвой
"Евгений Титаренко - не вписавшийся в семью Горбачёвых и вычеркнутый из жизни" Здесь