история семьи Виноградовых из посёлка Красная Сопка в Назаровском районе Красноярского края продолжает будоражить умы. Трагедия, что унесла жизни пятерых детей, обрастает всё новыми деталями, от которых кровь стынет в жилах. Сначала — загадочная смерть четверых ребятишек от инсектицидов, затем — уход младенца, едва появившегося на свет. Первый канал посвятил этому делу несколько выпусков ток-шоу «Пусть говорят», где эксперты, полиграфологи и химики пытаются докопаться до правды. Одна из версий — старшая дочь, 14-летняя Даша, могла отравить семью из чувства мести. За что? И кто в этом кошмаре главный злодей? Разбираем шаг за шагом, погружаясь в эту драму, что держит в напряжении всю страну.
Чёрный сентябрь: начало кошмара в Красной Сопке
Всё началось в сентябре 2024 года, когда обычный ужин в доме Виноградовых превратился в смертельную ловушку. Четверо детей — три девочки и мальчик, от шести до четырнадцати лет — внезапно почувствовали себя плохо. Их срочно доставили в больницу, но спасти не удалось никого. Следствие быстро установило: причиной стало отравление инсектицидами. Глава семейства, Дмитрий Виноградов, признался: перед едой он распылил в доме аэрозоль от насекомых — дихлофос. Проветривание было, но, видимо, слабое — яд осел на посуде, одежде, мебели и еде, как невидимый убийца.
Дмитрий и его жена Виктория, беременная на тот момент, тоже попали в реанимацию, но выжили. Казалось бы, случайность, ошибка, роковое стечение обстоятельств. Но спустя полтора месяца, в ноябре, у пары родился пятый ребёнок — сын. Радость длилась недолго: в феврале 2025 года малыша нашли мёртвым в кроватке. Предварительная версия — он захлебнулся рвотными массами. Пять смертей в одной семье — это уже не просто трагедия, а загадка, от которой мороз по коже.
Полиграф в деле: правда или ложь Виноградовых?
Сомнения начали грызть умы журналистов и следователей: неужели всё дело в дихлофосе? Чтобы пролить свет на тьму, Дмитрий Виноградов согласился пройти проверку на детекторе лжи в эфире «Пусть говорят». Но первым перед полиграфом оказалась Виктория. Ведущий Дмитрий Борисов, как заправский детектив, сразу взял быка за рога: «Что-то изменилось после прошлых эфиров?» Виктория, с дрожью в голосе, призналась: подозрения начали тяготить её душу.
«Сначала мы с мужем подозревали друг друга», — выдохнула она, а потом добавила: теперь они хотят, чтобы все родственники, включая родителей, прошли полиграф. Её слова, как гром среди ясного неба, намекнули: в этой истории может быть третий игрок. Виктория поведала о своём прошлом: в 12 лет она пережила насилие от родственника, рассказала матери, но та замяла дело. В 14 она встретила Дмитрия — свою любовь и опору. Полиграфолог отметил: её чувства к мужу граничат с «маниакальной любовью». Но эта любовь не спасла её от разрыва с собственной матерью — та впервые увидела внуков только в реанимации, где работает медсестрой.
Измена и агрессия: трещины в семейной идиллии
В предыдущем выпуске шоу Виктория узнала горькую правду: Дмитрий ей изменял. Её мир пошатнулся, как карточный домик. Она пыталась говорить с мужем, но тот отмахнулся: «Да у кого в этой стране нет скелетов в шкафу? Проверь всех на полиграфе — каждый изменял!» Его слова, как холодный душ, только подлили масла в огонь её боли. Дмитрий долго увиливал от проверки на детекторе: сначала согласился, потом пропал, словно в воду канул. Лишь совет юриста заставил его сесть перед полиграфом.
Эксперт Роман Устюжанин, проводивший тест, сразу заметил: Дмитрий юлит. Несколько раз машина зафиксировала ложь. И тут вскрылось страшное: семья Виноградовых, казавшаяся образцовой, трещала по швам. Дмитрий признался: да, бывал резок с женой. «Поднимал руку? Не кулаками, конечно, но пихал, толкал в плечо», — выдавил он. Унижал? «Мог сказать: “Всё, расходимся!”» Виктория, со слезами на глазах, подтвердила: после рождения первой дочери он стал агрессивен, обзывал её, доводил до края. «Трижды хотела уйти из жизни», — призналась она, и её плач эхом разнёсся по студии.
Дмитрий, оправдываясь, бормотал: «Может, стресс женский? Дети, тяжело ей было». Он вспомнил, как бежал за ней в сарай, где она пыталась свести счёты с жизнью. Конфликты из-за сигарет — он запрещал ей курить — только подливали масла в огонь их ссор. Однажды, в пылу скандала, Виктория чуть не кинула в него топор — нервы были на пределе.
Дети в тени ссор: знала ли Даша правду?
Соседи уверяли: дети не видели этих бурь — их отправляли к бабушке, когда родители выясняли отношения. Но так ли это? Особенно старшая, 14-летняя Даша, ранимая и чуткая, вряд ли могла остаться слепой к домашнему аду. Близкие описывали её как девочку, что замыкалась в себе от малейшего крика. Её нежная душа, как хрупкий цветок, гнулась под ветром семейных драм. Неужели она ничего не чувствовала? Или знала больше, чем показывала?
В студии показали страницу Виктории в соцсетях — в «избранном» были жуткие рассказы о смерти с кровавыми подробностями. На вопрос, зачем ей это, она отмахнулась: «Да у меня времени на детей не хватает, не то что на интернет!» И добавила: страницей пользовались дети, включая Дашу. Может, девочка искала в этих мрачных историях выход своему стрессу? Или это был крик о помощи, который никто не услышал?
Химик шокирует: наркотики и месть старшей дочери
В эфир ворвался химик Сергей Сохранный с сенсацией, от которой зал замер. Он изучил экспертизы и заявил: в организме Даши нашли семь отравляющих веществ — три наркотика и четыре медикамента. «Это хитро составленная смесь, атакующая со всех сторон», — сказал он, и его слова, как молния, осветили тёмные углы этой истории. По его версии, возможны два сценария. Первый: коллективное самоубийство, организованное Дашей. Второй: отравление от рук взрослого — возможно, одного из родителей.
«Ребёнок мог быть исполнителем, но такую смесь придумал кто-то умный», — подчеркнул Сохранный. Наркотики и медикаменты — не части дихлофоса, а рецептурные препараты. Где Даша могла их взять? Кто-то помогал? Медики тут же возразили: в реанимации детям кололи сильные обезболивающие — может, это следы лечения? Но Сохранный стоял на своём: смесь слишком сложная для случайности.
Подозрения родителей: кто третий в игре?
Сергей Сохранный отмёл вину Дмитрия: «У него алиби — он сам отравился, анализы это доказывают». А вот анализов Виктории в деле нет. Она, смущённая, вспомнила: в больнице у неё брали все пробы. «Куда они делись?» — недоумевала она. Взгляды упали на её мать, медсестру в реанимации, где лежала семья. Могла ли она, имея доступ к медикаментам, навредить? Виктория отмахнулась: «Мама бы не пожелала нам смерти!» Но тень сомнения легла на её слова.
Полиграфолог Роман Устюжанин добавил жару: «Дмитрия волновали два вопроса: “Знаете ли вы, кто это сделал?” и “Были ли вы верны жене?” Реакция была бурной. У Виктории — то же самое. Её мозг “взорвался” на вопросе: “Допускаете ли вы, кто это сделал?”» Оба что-то знают, но молчат, как рыбы. Измена Дмитрия — факт, но кто была та женщина? И как это связано с трагедией?
Жуткая гипотеза: месть за насилие
Самый мрачный поворот случился, когда эксперт заговорил о Даше. «Дети повторяют судьбу родителей», — начал он, глядя на Викторию. Её история с насилием в 12 лет всплыла, как призрак из прошлого. «А не было ли у Даши похожего ужаса?» — спросил он. Виктория бросила взгляд на Дмитрия, тот прикрыл лицо рукой. В зале повисла тишина, тяжёлая, как свинец.
«Не допускаете, что ваша дочь пережила насилие?» — уточнил эксперт. Кто-то крикнул: «Изнасилование?» Но ответа не последовало. Виктория возразила: «Даша бы мне рассказала, как я маме!» Дмитрий тоже отрицал: «Её даже не наказывали, она была ранимой». Но тень подозрения осталась: а что, если девочка мстила за свою боль? И кто был её мучителем?
Расследование в тупике: новые улики и старые страхи
Ведущий подвёл черту: дело всё ещё расследуется, Дмитрий пока подозреваемый, но не обвиняемый. Телефоны детей изучают — вдруг там ключ к разгадке? Эксперты в студии сошлись: родители, возможно, не виновны напрямую. Но кто тогда? Даша? Мать Виктории? Таинственный отравитель? Или всё-таки дихлофос, ставший орудием судьбы?
Виноградовых спросили о будущем. «Будем вместе», — сказали они в унисон. Но о новых детях думать боятся — страх сковал их сердца, как цепи. Эта история — как клубок, что всё труднее распутать. Пятеро детей ушли, оставив за собой вопросы, боль и тень мести, что витает над Красной Сопкой.