«Демон-соблазнитель: как магические ритуалы девушки обернулись смертельной ловушкой»
«С Лерой мы были знаком с юности. Всегда жизнерадостная, открытая и энергичная, она с лёгкостью становилась центром внимания в любой компании. Но если в дружбе ей везло, то в любви преследовали сплошные разочарования.
До сих пор не понимаю, почему судьба так неласкова к её личному счастью. Первой любовью в 18 лет стал однокурсник Антон циничный эгоист, эксплуатировавший её чувства. Ради него Лера готова была на всё: она даже защитила вместо него дипломную работу. А он, едва получив диплом, растворился словно дым.
Позже её привязанностью стал женатый коллега Евгений. Восемь лет он кормил её пустыми обещаниями, виртуозно манипулируя её доверчивостью, пока не эмигрировал, оставив Леру с разбитым сердцем.»
После Евгения в жизни Леры появился экс-футболист, завершивший карьеру из-за травмы позвоночника. Мужчина глушил душевную боль алкоголем. Подруга, испытывая жалость, пыталась помочь ему справиться с зависимостью, но в итоге сбежала от этого кошмара.
Позже её сердце покорил статный дагестанец, чья болезненная ревность превратила роман в ад. Следующей попыткой стал певец пока Лера не обнаружила, что её возлюбленный не пропустил ни одной юбки.
«Неужели на мне печать одиночества?» всхлипывала подруга, в очередной раз оставшись с разбитым сердцем. Я утешала её: «Чушь! Просто твой час ещё не пробил».
К сорока пяти годам Леру стала глодать тоска. Все приятельницы обрели семейное гнездо, а она металась в пустоте. «Хватит полагаться на судьбу! заявила она как-то. Возьмусь за магические ритуалы авось приманишь суженого хоть заклинаниями».
«Ты серьёзно? Ведьмой вздумала стать?» засмеялась я.
«Почему нет? парировала она. Сейчас целые магазины эзотерики. Пару обрядов и явится моя любовь».
«Бред какой-то», покачала головой я.
Через неделю после нашей беседы я решила позвонить Лере, чтобы поздравить её с днём рождения. В её голосе звенели искорки смеха и беззаботности. «Может, забегу сегодня с подарком?» предложила я. «Не сегодня, тут же ответила подруга. У меня компания». «О, так ты не одна!» обрадовалась я. «Ага, засмеялась Лера. Тот самый ритуал подействовал молниеносно. И поверь, результат превзошёл все ожидания!»
Её слова лились как песня: «Нежен, заботлив, а в постели... Ох, даже описать не могу! Не человек мечта в квадрате. Таких мужчин в природе не существует!» «Да ладно, раскрывай секрет! Кто он? Чем занимается? Где вы встретились?» засыпала я вопросами. «Позже, детка! прервала меня Лера. У нас тут романтик-ужин при свечах, а ты с допросом как на допросе». Щелчок в трубке прозвучал как точка. На душе защемило, но я тут же мысленно похлопала подругу по плечу. Счастье светилось в каждом её слове а разве это не главное?
Мы не виделись почти полгода. Раньше наши встречи случались еженедельно, но теперь Лера вечно пропадала с новым возлюбленным. «Мы буквально приросли друг к другу! Даже еду заказываем с доставкой, чтобы не покидать комнату!» восторженно делилась она по телефону. Мне оставалось лишь надеяться, что эта эйфория скоро уляжется.
Шли месяцы, но на каждое мое предложение встретиться следовали шаблонные отговорки: «некогда», «уже договорилась» или туманные намёки на занятость. Попытка пригласить её на новогодние посиделки разбилась о железное: «Он не переносит толпу». Весеннее предложение выбраться на любимую рыбалку с палатками натолкнулось на новую преграду оказалось, её избранник аллергик к комариным укусам и спартанским условиям.
Судьба свела нас случайно у витрины супермаркета спустя год. Передо мной стояла худая, как осенний лист, женщина с восковым лицом. Глубокие тени под глазами контрастировали с болезненной бледностью, а знакомый алый берет едва держался на осунувшейся голове. «Лера?! Ты выглядишь, будто месяц голодала в пустыне! Это он тебя довёл?» вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
«Прекрати нести чушь!» резко оборвала она, поправляя головной убор дрожащими пальцами. При близком рассмотрении стало ясно её истощение выходило за рамки обычной усталости. Назойливо предложив проводить, я сыпала вопросами всю дорогу: «Он тебя бьёт? Подсадил на таблетки? Держит в чёрном теле?»
«Совсем крышу потеряла? фыркнула подруга, ускоряя шаг. У нас идеальные отношения! И вообще, мне пора он волнуется!» С этими словами она растворилась в подъезде, оставив меня с тяжёлым предчувствием.
Подруга была уверена, что я осталась на дворе, но я ловко проскользнула за ней в подъезд. Мне до смерти хотелось узнать, что скрывает Лера. Поднявшись на второй этаж, она щелкнула замком и, переступив порог, крикнула в пустоту: «Я дома!» Едва дверь захлопнулась, я прильнула ухом к потертому винилу, стараясь уловить звуки из квартиры. Внутри явно происходила суета шуршание, приглушенное ворчание, а затем голос Леры: «Опять за свое? Хватит! Пятый раз за день… Дай мне передохнуть!» Мужского ответа не последовало, зато вскоре раздались сдавленные стоны и противный скрип пружин.
Я покраснела и уже собралась уходить, как скрипнула дверь напротив. На пороге стояла соседка с ведром, изучая меня испытующим взглядом. «Жду подругу, а она, видимо, вышла…» соврала я, потупив взгляд. «Ох, милая, да вам бы месяц назад тут быть, вздохнула старушка. Ларису спасать пора». «От чего?» не поняла я. «От себя самой. Совсем крыша поехала работу бросила, а дни напролет стены дрожат от стонов. Сначала грешила на бойкого кавалера, ан нет… Одна маячит. Как-то зашла к ней дверь приоткрыта. Слышу музыку, думаю гости. Заглянула в зал, а она… женщина содрогнулась, танцует нагая, словно в бреду, извивается, с воздухом целуется, да еще и похабности кричит! За семьдесят лет жизни такого позора не видывала. Теперь спится плохо знать, что за стеной бесноватая живет…»
Версии пожилой соседки казались абсурдными Лера вовсе не производила впечатление потерянной души. Однако её слова засели у меня под кожей ледяной дрожью. Не раздумывая, я решительно постучала в дверь подруги, с каждым ударом кулака наращивая тревогу.
Дверь приоткрылась спустя вечность. Лера стояла на пороге, кутаясь в полурасстёгнутый халат, с растрёпанными волосами и учащённым дыханием. «Опять, что? Не видишь занята!» её голос звучал раздражённо, почти враждебно. Я проигнорировала протест, буквально втиснувшись в прихожую.
Спальня встретила меня хаосом: простыни сползли на пол, подушки валялись в беспорядке. Но кроме нас ни души. Я металась между комнатами, заглядывая под кровать, втискиваясь в узкий балкон, распахивая дверцы шкафов. Ни следов чужой одежды, ни постороннего запаха, ни единого намёка на присутствие мужчины. Даже зубная щётка в стакане была одна с розовой ручкой.
«Лера, это не шутки. Немедленно к врачу!» потребовала я, хватая её за холодную ладонь. Она дёрнулась, вырвала руку, глаза блестели лихорадочно: «Он здесь. Я звала его столько лет: свечи, заклинания, обряды... Теперь мы вместе». Её губы растянулись в улыбке, от которой стало не по себе. «Да кого?!» сорвалась я, озираясь по сторонам. В ответ она засмеялась горько, почти истерично: «Ты слепая. Он всегда за моим плечом... Разве не чувствуешь его дыхание?»
Сердце колотилось, как в клетке. Я потянула ее за рукав к выходу, но она вырвалась с нечеловеческой силой. «Уйди!» зашипела Лера, и в тот же миг дверь захлопнулась сама собой, едва не прищемив мне пальцы. Через щель я успела увидеть, как подушки на диване вминаются под невидимым весом.
Вернувшись домой, я была явно не в себе, и свекровь сразу обратила на это внимание. Расспросам не было конца, и в итоге я во всем призналась. «Здесь не к врачам нужно идти, а в церковь!» решительно заявила она, почти силком поволокла меня в храм, где я поведала священнику о происходящем.
Выслушав, батюшка серьезно произнес: «Вашей подруге грозит беда. Судя по всему, своими обрядами она пробудила инкуба — демона, откликающегося на зов одиноких женщин, долго живущих без близости. Он принимает облик идеального возлюбленного, но ненасытен: питается ее силой через соблазн. Оттого жертвы чахнут — теряют здоровье, интерес к труду, творчеству, людям. Как зависимые, они не видят оков, а разорвать их почти невозможно. За годы служения мне известно лишь о паре случаев спасения».
«Умоляю, помогите ей!» — в отчаянии воскликнула я.
«Приведите ее завтра после утренней службы. Постараюсь сделать, что в моих силах», — пообещал священник, кивнув.
Возвращаясь домой, я лихорадочно перебирала в голове способы уговорить Леру зайти в храм. Едва наметив возможный вариант, услышала звонок телефона. На экране горело имя подруги.
«Ты думала, я не узнаю? — в трубке звенел её сдавленный голос. — Как ты могла? И не пытайся оправдываться!»
Леденящая растерянность сковала меня. Кто рассказал ей о моём разговоре со священником?
Позже я узнала, что Леру госпитализировали с острым психозом. А в августовский полдень пришло известие о её смерти.
На похоронах я долго не решалась подойти к гробу. Когда же заставила себя взглянуть на подругу, дыхание перехватило — на осунувшемся, почти прозрачном лице Леры сияла безмятежная улыбка.