Поход после выпускного вечера обернулся кошмаром: как лунное затмение открыло дверь в другой мир и забрало самое дорогое.
После выпускного вечера наша компания из семи человек три девушки и четверо парней решила отметить окончание школы трехдневным походом. Нас сопровождал Сашка друг нашего одноклассника Димы, который уже учился в колледже и часто проводил с нами время. Он знал укромные уголки природы, поэтому повез нас к таинственному озеру. Первые дни прошли идеально: мы ставили палатки на берегу, дежурили у костра (я отвечала за еду вместе с подругами), а Димка щелкал фотоаппаратом. На третий день, собравшись уезжать, мы неожиданно согласились на авантюру Сашки: задержаться ради лунного затмения. «Снимки будут огонь! Еды хватит», убеждал он. Ночью небо преобразилось. Луна, сначала яркая и выпуклая, постепенно почернела, окрасившись в багровые тона. От нее исходила странная пульсация, будто волны энергии касались кожи. Я замерла, ощущая, как разум погружается в транс. Вдруг Сашка вскочил с криком: «Не смотрите! Это ловушка! Она ослепляет!» Ребята в панике закрывали лица, но я не могла отвести взгляд. Что-то незримое подхватило меня, будто ветер, и понесло над озером к кровавой луне. Руки покрылись странным загаром с серебристым отблеском, щеки горели, а внутри разливалось тепло. Я летела, не думая о последствиях, почти не слыша криков друзей. Луна манила, словно портал в другой мир...
Неожиданно передо мной засияла радуга. Я протянула руку, ощутила ее поверхность и замерла: эти переливы не были похожи на земные. Оттенки казались чужими, словно из иного мира. Тогда я осознала меня затянуло в другое измерение. Страха не возникло, лишь жгучее любопытство. В груди будто поселился магнит, неудержимо притягивающий к багровой Луне. Внезапно вспомнив о маме, я почувствовала, как голова раскалывается, тело будто налилось свинцом, дыхание перехватило. Следом резкий удар воды.
Очнулась я уже на берегу. Ребята, бледные от испуга, растерянно смотрели на меня. Рассвет золотил горизонт. Собравшись с силами, я стала расспрашивать, но ответы лишь усилили смятение. Позже, по обрывкам фраз, сложилась картина: когда Сашка вскрикнул, у всех резко заболели глаза. Пока они моргали, стирая слезы, я исчезла. Искали везде ныряли в озеро, шарили фонарями по лесу. Уже собирались уезжать, как услышали всплеск. Я возникла будто из ниоткуда, словно провалилась сквозь небо.
Обратная дорога превратилась в кошмар: лихорадка, бред, невыносимая боль в висках. Сквозь жар я уловила жалобы Димы все фотопленки оказались засвеченными. Но страшнее было другое: мои глаза будто выгорели изнутри. Мир погрузился во тьму, как будто кто-то щелкнул выключателем. Врачи лишь разводили руками, называли случай безнадежным болезнь оказалась загадкой даже для них. Родители плакали в голос, а я цепенела от ужаса. Как принять, что больше не увижу мамины морщинки у глаз, папину улыбку, собственное отражение? Не смогу учиться, создать семью, держать на руках ребенка… Друзья звонили без конца, но я сбрасывала звонки. Лишь Сашка оставался спасательным кругом. Не знаю, почему выбрала именно его, но только с ним получалось говорить о слепоте без паники. Он подбирал слова, будто собирал рассыпанные бусины аккуратно, по одной. А потом пришли сны. В кромешной тьме зажигалась та самая радуга единственный всплеск цвета в черноте. Сначала утешала, потом начала манить. Я уговорила Сашку отвезти меня к озеру, сама не понимая зачем. Он согласился, сжав мою ладонь так крепко, будто боялся, что я испарюсь: «Только рядом со мной, шаг в сторону и сразу домой» говорил он. По дороге он шепотом пересказал слухи: среди рыбаков ходили легенды о «дьявольском затмении», случающемся раз в три столетия. Говорили, луна в ту ночь высасывает души, а смотреть на неё словно подписывать приговор. Мы тогда не ведали… Сашка стал моим зрением. Описывал всё: как серебрится рябь на воде, как ветер гонит листву по берегу, как луна медленно поднимается, багровая и ненасытная. Его голос дрожал, но он продолжал деталь за деталью, пока тьма не начала сжимать горло.
Никаких предзнаменований. Сашка, сдавленно дыша, повторял, что луна раздулась до невероятных размеров. Я не понимала, чего жду, но тело будто включило таймер: грудную клетку сжали невидимые тиски, в ушах загудел набат. Горло пересохло, а по щекам текли слезы соленые, бесконечные. Мир оставался черным, пока Сашка не схватил меня за плечи: «Уезжаем. Сейчас же!» Я выдохнула: «Еще пять минут…» Его шепот пробился сквозь вату в голове: «Она… растет». Сердце гулко стукнуло шесть раз и замолкло. На миг я выскользнула из себя, будто воздух из лопнувшего шара, а потом рывок назад, в тело. Открываю глаза… и вижу! Мотыльки кружили в лунном свете, словне искры. В висках стучало, но это было ерундой. Плата за возвращение оказалась странной. Дьявольское затмение вырвало из моего мира радугу. Теперь на ее месте черная пропасть. Ни в бензиновых лужах, ни после дождя только пустота. Но разве это важно, когда вокруг снова краски? Я счастлива! Врачи качают головами, шепчутся о чуде. А я знаю правду: там, за гранью, есть иной порядок вещей. Он манит, как магнитная аномалия. Тем, кто ощущал его зов, объяснять не нужно. Да, пришлось потерять часть себя… Но если бы предложили вернуться? Не уверена. Там слишком много вопросов без ответов. И слишком много тишины, в которой слышится чье-то дыхание.