В городском парке в кои-то веки вместо опостылевшей попсы заиграл настоящий духовой оркестр. Первые аккорды фокстрота «Цветущий май» грянули так громко, что испуганные голуби взлетели вверх, потом сделали пару кругов над площадью и облепили крышу единственной на весь парк ротонды. Радостное солнце, как будто услышав музыку, заулыбалось яркими лучами сквозь плотный навес зеленой листвы.
«Хоть какое-то разнообразие», – подумал Павел Ефремов и, поставив в тень раскладной стульчик, разложил мольберт, открыл коробку с карандашами и рядом на небольшом стенде выставил примеры своих картин. Павел ещё во время учебы в школе занимался в изостудии и ему неплохо удавались портретные работы. И он, может быть, и связал бы свою дальнейшую жизнь с изобразительным искусством, но отец тогда не на шутку рассердился: «Что за профессия такая художник? Вот инженер - это да, инженеры стране нужны. Поэтому ты всегда будешь иметь кусок хлеба с куском масла».
И вот ирония судьбы, с родного завода, на котором Павел после ВУЗа отпахал пять лет, его сократили, оставили так сказать, и без куска хлеба и без куска масла. И пришлось вспоминать свое школьное увлечение. Второй месяц, бывший инженер Ефремов, сидел на раскладном стульчике и писал портреты посетителей городского парка. Обычными его клиентами были миловидные девушки, влюбленные парочки, которые переживали самый сладкий конфетно-букетный период, а так же мамы и бабушки с детьми.
Однако сегодня к художнику первой подошла необычная пара пожилых супругов. Старомодные плащи, семидесятых годов прошлого века, которые он видел на старых семейных фотографиях, очень сильно удивили Павла. К тому же внезапно подул холодный резкий ветерок, а по спине и рукам поползли неприятные мурашки. «Что за ёпэрэсэте? – вздрогнул художник. – Люди как люди, не бандиты из подворотни. Спокойствие, только спокойствие».
– Молодой человек, вы можете нарисовать портрет по фотографии? – обратился к Павлу пожилой мужчина, который придерживал за локоток чем-то расстроенную и встревоженную супругу.
«Вам товарища Брежнева изобразить или Никиту Хрущёва?» – улыбнулся про себя Павел и с серьёзным видом назвал стандартный прейскурант:
– Такая работа обойдётся в тысячу рублей, и по времени займёт чуть больше часа. Всё зависит от качества фотографии.
– Качество хорошее, – кивнул мужчина. – Вот вам, молодой человек, деньги и фотоснимок.
После чего он протянул две чуть-чуть помятые купюры по пятьсот рублей и вопросительно посмотрел на свою супругу. И Павел опять почувствовал, как по спине побежали странные мурашки, словно он оказался на кладбище ровно в полночь. А тем временем суховатая и седовласая женщина вытащила из внутреннего кармана плаща немного пожелтевшую фотографию, несколько секунд посмотрела на неё и лишь потом, словно некую драгоценность, передала художнику.
И на этом снимке Павел увидел очень приятную барышню: аккуратненький прямой нос, большие серые глаза и длинные тёмно-русые волосы, которые полностью закрывали уши. А ещё художник отметил про себя, полные, чувственные и чуть приоткрытые губы девушки, которыми он невольно залюбовался.
– Мы пока погуляем, – произнёс мужчина.
– Да-да, – смущённо закивал головой бывший инженер, с трудом оторвавшись от необычно притягательной фотографии девушки, – подходите через час. Я всё сделаю в самом лучшем виде.
И странная пара пожилых супругов молча удалилась вглубь парка, оставив художника один на один с мольбертом, карандашами и снимком красивой незнакомки. Что характерно неизвестно куда пропал и холодный резкий ветерок, а так же вместо старомодного фокстрота «Цветущий май», заиграла современная попса.
«Интересное лицо, с какой-то потаённой грустью, так и влюбиться недолго», – пробурчал Павел и приступил к работе.
Однако спустя час, когда на плотном альбомном листе из множества карандашных штрихов проявилась прекрасная незнакомка, пожилые супруги так и не подошли. Зато валом повалили другие заказчики. Как будто бы портрет этой милой барышни притягивал посетителей парка именно к нему. И Павел целый день до вечера трудился в поте лица, рисуя детей, женщин, девушек и влюблённую молодёжь. А странная супружеская пара так и не объявилась.
Но на этом необычные события не закончились. Уже дома за чашкой чая, пересчитывая выручку, коей оказалось значительно больше обычного, среди денег Павел обнаружил две прямоугольные газетные полоски. Он внимательно покрутил их на кухонном столе, приставляя друг к другу, и так и этак, и прочитал, что это фрагмент газеты «Правда» за 1972 год.
– Какая «Правда»? – проплетал художник. – Какой 72-ой год, когда на дворе 21-й век? Чертовщина какая-то.
И тут ему почему-то показалось, что с деньгами пропали и фотография и портрет незнакомки, который ему за день стал очень близок и дорог. «А если завтра пожилые супруги придут в парк, а нет и ни того, и ни другого? – подумалось Павлу. – Деньги же кто-то подменил! Кто-то же пошарился в моих вещах! Только не этот портрет!». И художник, чувствуя, как у него начинает раскалываться голова, моментально бросился в прихожую. От непонятного волнения руки его задрожали, в ногах появились неприятная слабость, а перед глазами поплыли радужные круги.
«Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», – была последняя мысль Павла перед тем, как он растянулся на полу перед, сложенным на трюмо мольбертом.
***
Первое, что Павел услышал, когда сознание вернулось в его бедную голову, был шум моря. Затем холодные брызги воды обжигающими иголками упали на лицо, и он разлепил тяжёлые веки. Море от берега до горизонта, куда долетал взгляд, на что-то сердилось, и бросалось на сушу двухметровыми волнами.
– Упал в прихожей, очнулся на морском побережье, следовательно, авиаперелёт прошёл удачно и бесплатно, – усмехнулся художник. – Хоть бы это была тёплая страна с вежливыми и добрыми людьми. Кто бы знал, как не хочется новых неприятностей.
Затем он помотал головой, ещё раз полюбовался волнами прекрасной и необузданной стихии и встал на ноги. И хоть лежать на морском берегу было хорошо, но дома на диване лучше, и самое главное спокойней. Именно с таким настроем Павел пошёл вдоль берега к огромному камню, что маячил в двухстах метрах от него. Так как на этом исполинском валуне сидел человек. И судя по длинным развивающимся на ветру волосам, этот человек являлся женщиной или девушкой. Возраст на таком расстоянии художник определить не решился.
– Привет! – крикнул он, когда спустя две с половиной минуты остановился рядом с валуном, на котором сидела незнакомка с очень знакомыми чертами лица. – Вы меня, конечно, извините за банальность, но я вас уже где-то видел. Я сегодня в парке рисовал ваш портрет.
– Мне это не интересно, – сказала незнакомка, даже не повернув головы.
«А мне наоборот очень даже интересно, где я и как здесь оказался?» – подумал художник и полез на здоровый валун. Но каждая попытка взобраться на гладкий и скользкий камень заканчивалась неудачно. Так как ноги проскальзывали, а руки не могли хоть за что-то зацепиться. И когда Павел в очередной раз плюхнулся на попу, девушка наконец-то обратила на него внимание и спросила:
– Послушайте, вы - идиот?
– Не знаю, – пробурчал художник. – Я ещё школьником хотел записаться в детский театр. И вот тогда отец тоже спросил - не идиот ли я? «Ты посмотри на себя в зеркало, какой из тебя актёр?» - проворчал он. И мне гораздо позже, с годами, стало ясно, что я - не совсем нормальный, потому что не записался в театр и потому что не жил своей жизнью.
– Всё с вами ясно, – улыбнулась незнакомка. – Знакомая история. Однако если вы хотите сюда залезть, нужно обойти валун с другой стороны, там будут ступеньки, ха-ха.
«Очень смешно, сразу-то нельзя было подсказать», – забубнил про себя Павел и, как «истинный герой», пошёл в обход. И уже через несколько секунд он взирал на бушующие волны с высоты четырёх метров.
– Живописно, – произнёс художник. – Старик Айвазовский порадовался бы, есть, где разгуляться воображению. Кстати, а что это за море? Балтийское побережье или Средиземное? И вообще, что это за место?
– Тебя что, машина сбила? – вдруг спросила девушка.
– Нет, – буркнул Павел, почесав затылок.
– Может ты выпал из окна, может, отравился таблетками или впал в кому из-за болезни?
– Да всё со мной в порядке, – хмыкнул художник, и тут до него дошло, что он не в порядке, что он сейчас лежит в прихожей без сознания. – Так это получается пограничный мир?
– Астрал, – кивнула незнакомка. – И выйти из него можно, если тебя кто-то любит и ждёт на той стороне, в нашем мире. Разбежался, окунулся в море и уже там, дома.
– Меня родители ждут, очень, – кивнул Павел.
– А меня нет, – всхлипнула девушка. – Бабушка с дедушкой умерли. А у папы и мамы своя жизнь, и другие семьи. Я их всегда мало интересовала.
– Так я это дело исправлю, – улыбнулся художник и, присев рядом, приобнял девушку и чмокнул в щёку. – Я сейчас вернусь в наш мир, где буду тебя любить и ждать. Запомни, я каждый день буду ждать тебя в городском парке, где работают уличные художники! Меня, кстати, Павел зовут.
– Алёна, – пролепетала незнакомка.
– До встречи в нашем мире, Алёна! – закричал художник и, скатившись спиной с гладкого валуна, с разбега влетел в грозное и прекрасное бушующее море.
***
Спустя почти месяц сон или странное видение художника Павла Ефремова стало мало-помалу стираться из памяти. Хотя первые дни после необычно происшествия он даже обзвонил все больницы, разыскивая, пребывающую в коме девушку Алёну. Однако таких пациентов в его городе не было. И всё что ему теперь оставалось - это ходить ежедневно в парк, чтобы писать портреты прохожих, любуясь изображением странной незнакомки, которое как талисман красовалось среди его лучших работ.
А буквально три дня назад Павла пригласили в перспективную дизайнерскую компанию, которая специализировалась на современной архитектуре. Ему предложили очень солидный оклад, но график работы был таков, что на городской парк больше не оставалось ни сил, ни времени.
– Прости, Алёна, – прошептал он любимому портрету, в последний раз выставляя свой уличный мольберт.
И вдруг из динамиков вместо надоевшей попсы зазвучал старомодный фокстрот «Цветущий май» и голуби испуганно взлетели вверх.
– Вы можете нарисовать портрет по фотографии? – спросил его какой-то милый женский голос, пока он раскладывал карандаши.
– Такая работа обойдётся в тысячу рублей, и по времени займёт чуть больше …, – пробормотал Павел и, подняв глаза обомлел, так как на него смотрела Алёна, девушка с портрета и из того странного видения. – А я обзвонил все больницы, все реанимационные отделения, – проплетал он, встав с раскладного стульчика. – Но почему-то тебя нигде не было?
– Потому что ты - тупица, – улыбнулась Алёна. – Я вышла из комы в тот же день и меня перевели в обычную палату.
– Ёлки-палки, я об этом даже и не подумал, – буркнул Павел, шлёпнув себя ладонью по голове, а затем он взял из рук девушки фотографию, где были запечатлены мужчина и женщина в старомодных плащах. И он готов был поклясться, что это те самые люди, которые заказали портрет Алёны.
– Это мои бабушка и дедушка, они умерли несколько лет назад, – сказала она. – Ушли друг за другом в один год. Так ты напишешь их портрет?
– Теперь обязательно, – улыбнулся художник Павел Ефремов, подумав о том, что мир гораздо сложнее, чем видится на первый взгляд.
P.S. другие книги автора - https://author.today/work/341313