Жили-были Иван да Марья, и было у них трое детей, две девочки и мальчик, погодки. Иван работал в школе, Марьюшка домом и ребятишками занималась, а по воскресеньям все вместе, нарядные и счастливые, ходили в церковь, по праздникам – пироги пекли, вечерами – сказки вслух читали. И так хорошо им было на белом свете, будто в раю, будто вокруг нет ни горя, ни зла…. Иван с Марьей в детях души не чаяли, имена им дали особенные, с глубоким смыслом, навроде оберегов: Божедара, Божемир и Богуслава.
Ближе к школьному возрасту родители решили деток устроить в детский сад, чтобы они научились общаться со сверстниками. С первых дней оказалось, что у них совершенно разные характеры: мальчик проявлял независимость, активность и самостоятельность, мог постоять за себя, про таких говорят «палец в рот не клади», а сестрёнки были тихими, но по-разному: одна – «себе на уме», всё одна да в сторонке, а другая – «открытая книга».
Воспитательница, Антонина Павловна, женщина строгая, но справедливая, однажды пристыдила Божедару: "Ты же, Божедарочка, Божий дар! Почему же ты конфеткой с Люсей не поделилась! Видишь, как она расстроилась?" Божедара отвернулась и стала смотреть в окно, а не на Люсю.
Антонина Павловна покачала головой, но свой педагогический прием запомнила, взяла на вооружение и стала к месту и не к месту его использовать. "Божемир! Ты же мир Божий несешь, а сам кулаками машешь!" - укоряла воспитательница мальчугана за потасовку. Божемир смутился, но в душе был уверен, что поступил правильно, тем более что слышал от взрослых фразу «добро должно быть с кулаками». А Богуслава, тихая и застенчивая, краснела и бледнела, когда ей доставалось за сказанное некрасивое слово.
Антонине Павловне вторили соседи, мамочки на детской площадке и все остальные взрослые. Как только они слышали имена детей, тут же их использовали, чтобы упрекнуть за неблаговидный, с их точки зрения, поступок.
В школе начались новые испытания. В ход пошли клички и обзывалки. Божедура, например. Девочки научились давать сдачи, а Божемир, наоборот, стал замкнутым. В подростковом возрасте он увлекся восточной философией. Его задевало, что имя, призванное нести мир, постоянно ассоциировалось с конфликтами. Он начал искать ответы в книгах, интернете. Его привлекли идеи ненасилия, самопознания, поиска внутренней гармонии. Он наткнулся на информацию о созвучном имени Дамир, что означало "совесть", "честь", "настойчивый". Это имя показалось ему отражением его внутреннего состояния, стремлением к справедливости и внутренней силе, но не через кулаки, а через стойкость духа. Однажды, придя домой, он заявил: "Я больше не Божемир. Зовите меня Дамир". Родители ахнули, но спорить не стали. Конечно, сильно переживали, с батюшкой советовались. Он сказал, что у каждого человека на этой земле свой путь, и у их детей тоже, не нужно мешать, нужно только любить и поддерживать.
После школы Дамир уехал учиться в Казань, где глубже погрузился в изучение ислама, привлеченный его строгой этикой и понятием о чести. Там он нашел свою любовь – красавицу Зульфию, которая разделяла его взгляды.
Божедара, наоборот, после всех школьных передряг, обрела внутренний покой. Она стала часто ходить в церковь, помогать в воскресной школе. А после пединститута неожиданно для всех ушла в монастырь, приняв постриг с именем Дарья. "Я и правда Божий дар, - говорила она, - но не в том смысле, как думают люди. Я – дар Божий самой себе. И я хочу этот дар Ему вернуть".
Богуслава, самая открытая из троих, выросла и расцвела. Она встретила своего Ивана – простого, доброго парня, инженера. Вышла замуж, родила семерых детей. Имена им давала, посоветовавшись с батюшкой, редкие, но красивые: Серафим, Макарий, Феодора, Лавр, Параскева, Агафон и Евлампия. Но и в ее большой и дружной семье не все было гладко. Старший, Серафим, рос трудным подростком, часто спорил, бунтовал. Младшие, наоборот, были тихими и послушными. Богуслава переживала, ссорилась с мужем из-за методов воспитания, иногда срывалась на детях. "Имена – это важно, - говорила она, укладывая спать младшую, Евлампию, и с грустью глядя на спящего Серафима. – Они как путеводные звездочки. Но главное – не имя, а то, какой путь ты выберешь. И даже самый светлый путь не бывает без ухабов." Она старалась быть терпеливой и любящей матерью, понимая, что каждый ребенок – это отдельная вселенная, и к каждому нужен свой подход.
Иван да Марья, глядя на своих взрослых детей, и радовались, и грустили. Радовались, что дети выросли хорошими людьми, нашли свой путь. Грустили, что имена, которые они выбирали с такой любовью, не стали для них оберегами, а, скорее, испытанием.
"А может, так и должно быть? – размышлял Иван, сидя в саду под любимой яблонькой. – Может, имя – это не ярлык, а семечко? Какое вырастет дерево – зависит не только от семени, но и от почвы, солнца, ветра… И от самого дерева, конечно."
Марья, соглашаясь, кивала головой, добавляя с лёгкой улыбкой: "А ещё от садовника».
Благодарю за прочтение. Хозяйка багажа Татьяна. А это ещё несколько историй о "семечках и садовниках".