Завтра – день, когда нас снова вспомним боль утраты. 24 марта 2003 года сердце Виктора Фёдоровича Карпухина остановилось в ночном поезде Минск-Москва. Он возвращался с торжеств Союза ветеранов войны в Афганистане. Ему было всего 55. Я часто думаю о нём, вспоминаю его крепкое рукопожатие, приземистую мощную фигуру – человека-танка, как мы его называли между собой. В его внешней простоте скрывалась удивительная сила духа, от которой, кажется, заряжались все вокруг.
Виктор Фёдорович родился 27 октября 1947 года в Луцке. Сын кадрового военного, он с детства впитал армейский дух, кочуя с семьёй по гарнизонам. За десять лет школы – двенадцать переездов. Отец, прошедший финскую и Великую Отечественную, где был трижды ранен, стал для него примером офицерской чести. Вопрос «кем быть?» перед юным Карпухиным не стоял – только военным.
Ташкентское высшее танковое командное училище он окончил в 1969-м с золотой медалью. Единственный из выпуска получил распределение в Москву, в пограничное училище имени Моссовета. Прошёл путь от курсового офицера до командира роты.
С Группой «А» судьба свела его в 1974-м. Тогда ещё капитан Карпухин обучал первый состав подразделения вождению бронетехники. Парни сразу прикипели к этому открытому, с широкой улыбкой офицеру. В 1979-м он и сам стал «альфовцем» – заместителем начальника 4-го отделения.
А через полгода – Афганистан. Штурм дворца Тадж-Бек, операция, изменившая ход истории и принесшая Карпухину Звезду Героя Советского Союза.
Помню, как поразил меня его рассказ о тех событиях. «По лестнице я не бежал, я туда заползал, как и все остальные, – усмехался Виктор Фёдорович. – Бежать там было просто невозможно. Там каждая ступенька завоёвывалась примерно как в Рейхстаге».
Его отличала удивительная интуиция в бою. Когда пули барабанили по броне БМП, разбивая триплексы, когда механик-водитель растерялся под ураганным огнём, Карпухин мгновенно принял единственно верное решение: подогнать машину вплотную к главному входу. Это спасло жизни группы захвата – в отличие от других экипажей, где раненые появились с первых минут высадки, его команда десантировалась без потерь.
Такое чутьё не объяснишь только военной подготовкой. Это врождённое качество настоящего командира – видеть поле боя целиком, чувствовать его, как шахматист чувствует доску.
Тбилиси, Ереван, Баку, Степанакерт, Саратов... Каждая операция доказывала его профессионализм. Особенно запомнилась сухумская операция 1990 года, когда 70 вооружённых до зубов уголовников захватили СИЗО. Местное руководство не решалось брать на себя ответственность, и тогда Карпухин сказал: «Я беру её на себя». Сорок девять спецназовцев против семидесяти головорезов. И ни одного погибшего заложника.
Что двигало им? Не карьерные устремления – он никогда не был конъюнктурщиком. Не жажда наград – медали он не носил, даже Звезду Героя. Но была в нём особая верность долгу, понимание, что его «Альфа» должна быть там, где особенно трудно и опасно.
Но был рубеж, который Виктор Фёдорович не смог переступить.
Август 1991-го. Карпухин тогда осмелился принять самое тяжёлое решение своей жизни: «Альфа» не должна стрелять в свой народ. «Для меня стало ясно, что это политическая авантюра, могущая привести к большим человеческим жертвам и непредсказуемым последствиям», – вспоминал он.
Его отстранили от командования, вывели за штат, предлагали смехотворные должности... Он написал рапорт: «В связи с сокращением кадров и выслугой лет прошу уволить в запас». Рапорт удовлетворили на следующий день. А пенсию генералу определяли полгода...
Многие уверены, что именно обида за незаслуженное увольнение из подразделения, которому он посвятил жизнь, стала причиной его ранней смерти. Сердце не выдержало предательства тех, кому он верно служил.
Число 27 сопровождало Виктора Фёдоровича всю жизнь: 27 октября он родился, 27 декабря участвовал в первой боевой операции, 27 марта с ним простились товарищи...
Сегодня вечером я достану из шкафа книгу «Крещённые небом», открою главу о нём и, возможно, налью рюмку. За Виктора Фёдоровича. За командира, с которым «Альфа» стала легендой. За человека, чье имя в наших сердцах.