Оказавшись в затруднительном финансовом положении, Артём не придумал ничего лучше, как решить эту проблему за счёт жены и дочерей своих. Всю ночь он не спал, сидел на кухне, придумывая, как сэкономить на Веронике, Алёне и Насте, чтобы в течение года рассчитаться с долгами.
В результате этого непростого и нелёгкого ночного времяпровождения Артёмом был составлен большой список, включавший в себя множество пунктов, каждый из которых гарантировал, по мнению Артёма, значительную экономию денежных средств.
«И если всё пойдёт, как я придумал, — думал Артём, — то, может, даже и не через год, а раньше рассчитаюсь с долгами. Придётся, конечно, кое-кому кое-чем пожертвовать. Усмирить, так сказать, свои желания и снизить свои потребности. Но ведь в жизни по-другому и не бывает. Жизнь она такая — постоянно требует от нас или того, чего у нас нет, или того, что есть, но с чем нам не хочется расставаться».
Когда утром жена Артёма, Вероника, пришла на кухню, он был всё ещё там. С задумчивым видом он сидел за кухонным столом у окна и вносил последние правки и дополнения в свой, казавшийся ему безупречным с экономической точки зрения, план действий.
«Самое гениальное в моём плане то, — думал при этом Артём, — что благодаря ему мы в принципе научимся экономить. В принципе. Эх, пораньше бы начать. Лет так на пять. Сейчас богатейшими людьми были бы. А теперь прежде придётся с его помощью только долги отдать. Но ничего, ничего. Через год выплатим мои долги и начнём уже экономить ради себя, любимых. Нет, что ни говори, а я — гений. И теперь я не сомневаюсь, что моё истинное призвание — это экономика».
— Ты что, всю ночь тут просидел, что ли? — равнодушно спросила жена, включая чайник, ставя на плиту кастрюлю, чтобы сварить дочкам кашу, сковородку, чтобы сделать на ней яичницу, и доставая из шкафа всё остальное необходимое для завтрака: посуду и прочее.
Слова жены, а главное, тон, каким эти слова были произнесены, серьёзно задели самолюбие Артёма.
«И это моя жена, — подумал он, — мать моих двоих дочерей. И как у неё язык повернулся такое про меня сказать, что я просидел? Вот до чего дожил. А что дальше будет? Но ничего, Вероника, ничего. Рано или поздно, но жизнь тебя ещё накажет. И вот тогда ты увидишь, Ника, кто из нас прав».
— Если хочешь знать, — с вызовом ответил Артём, — я здесь не сидел, а работал.
— Всю ночь, что ли, работал? — ещё более равнодушно, да ещё и зевнув к тому же, произнесла Вероника.
— Да! — решительно ответил Артём. — Всю ночь! А что? Нельзя, что ли?
— Почему нельзя. Можно. А что ты делал-то?
«И снова этот её тон, — возмущённо подумал Артём. — Это её равнодушная брезгливость к тому, что я делаю».
— Вот откуда это в тебе, Ника? — спросил Артём.
— Что это?
— Презрение ко всему, что я делаю. Ведь ты даже не знаешь, чем я здесь занимался, даже не поинтересовалась, а так говоришь, как будто заранее уверена в том, что ничего хорошего я здесь делать не мог.
— А что ты можешь сделать хорошего, Тёма? Тем более ночью! Тем более на кухне!
— Ника, прекрати немедленно разговаривать со мной в таком тоне.
— А ты не загружай мне мозг всякой ерундой.
— Нет, Ника, это не ерунда. Я, между прочим, здесь всю ночь не просто так сидел. Я, между прочим, здесь планировал наш семейный бюджет. На год вперёд.
— Вот именно, что «между прочим».
— Последний раз прошу, Ника. Прекрати. Ты даже не представляешь, насколько гениальную вещь я придумал, чтобы увеличить наше с тобой благосостояние. Даже не представляешь!
— Благосостояние, придумал, как повысить? Серьёзно?
— Да, Ника. Серьёзно. Придумал.
— Придумал, как зарплату себе поднять?
— При чём здесь моя зарплата?
— Притом, Тёма. Твоя старшая дочь в следующем году в школу в первый класс пойдёт. Забыл? Расходы увеличатся. А где денег взять?
— Я не забыл, Ника. Я именно об этом всю ночь и думал.
— Думал, где денег взять?
— Да, Ника. Представь себе. И кое-что придумал. Я понял, что ты и дочери тратите очень много денег на себя и... Я волнуюсь, Ника... Но у меня всё расписано. По пунктам. Ты, когда почитаешь, поймёшь, что дальше так жить нельзя. Тебе и дочерям нужно уменьшить свои расходы.
Я долго думал и понял. Я увидел причину. Оказывается, в нашей семье, Ника, большая часть денег уходит на тебя, на Алёну и на Настю. И так дальше продолжаться не может. И дело не только в том, что по выходным вы ходите в кино и едите в кафе, вместо того чтобы смотреть дома телевизор и питаться тоже дома, а не в дорогущих заведениях общественного питания, Ника.
Вы покупаете себе новую одежду, тогда как легко можете вообще ничего не покупать. В одном из пунктов своего плана я подробно рассказал об этом, Ника. Дело в том, что есть люди, которые запросто отдадут вам свою одежду бесплатно. Надо только попросить. Но об этом я тоже подробно рассказал в одном из пунктов.
Короче, Ника, теперь, благодаря моим стараниям, мы сможем сэкономить кучу денег. И в будущем, если станем строго придерживаться составленного мною плана ограничений, мы станем очень состоятельными людьми.
— За счёт чего, я не поняла, мы станем состоятельными людьми? За счёт того, что по выходным я с дочками не буду ходить в кино и есть мороженое и пирожные в кафе?
— Не только за счёт этого, Ника. Это всего-то два пункта из моего плана. А всего там двести тридцать пунктов.
— Сколько?
— Двести тридцать.
— И каждый пункт затрагивает меня и дочерей?
— Ну при чём здесь это? Я же говорю, не цепляйся ты за частности. Главное, что тебе необходимо сейчас понять, что экономия в семье происходит за счёт экономии в целом, так сказать.
— Что значит это твоё «так сказать»? Я не поняла.
— Это значит, что мы сэкономим кучу денег. Ты себе не представляешь, Ника. Я сейчас так волнуюсь, поэтому говорю несколько сбивчиво. Но то, что я придумал, это грандиозно. Двести тридцать пунктов.
Мы сможем сэкономить за год, Ника, ты... Даже не представляешь сколько. И я не напрасно просидел вот за этим столом всю ночь. Я работал. И работал не зря. И сейчас ты поймёшь. Слушай...
Артём решил не говорить жене сразу, на что именно пойдёт эта самая сэкономленная на них за год куча денег.
«Дочери ещё маленькие, всё равно ничего не смыслят и не оценят, а жене позже скажу, — решил он. — Сейчас Веронике достаточно знать главное. Понять основное. Вникнуть в суть системы. А всё остальное (куда пойдут деньги и так далее) — это уже не так важно. Всё остальное — это второстепенно. Были бы деньги, сэкономленные на жене и детях, а применение им всегда найдётся».
Артём хотел было продолжить посвящать жену в свои разработки, хотел даже озвучить все двести тридцать пунктов своего безупречного экономического плана, но Ника не дала ему этого сделать.
— Заняться, я смотрю, тебе больше нечем, как всю ночь на кухне дурью маяться, — сказала Ника, доставая из холодильника колбасу, сыр, яйца и масло сливочное. — Экономист. Таких экономистов, как ты, я бы, знаешь, куда отправляла на пожизненное?
— Куда это?
— Сказала бы, да не хочу себе аппетит перед едой портить.
«Да как же это? — подумал Артём. — Она ведь даже ещё и ничего не узнала толком. А уже говорит, что я дурью маюсь?»
— Это ты на что сейчас намекаешь, Ника? — тихо произнёс Артём. — Ты ведь даже не расспросила меня, что конкретно я придумал. Услышала всего пару пунктов, а уже оскорбляешь моё..!
Артём был настолько возмущён словами жены и так сильно разволновался, что даже не смог договорить и сбился.
— Что твоё я оскорбляю? — спросила Ника.
— Самолюбие! — решительно ответил Артём. — Ведь я придумал гениальную вещь, которая позволит нам...
Но Ника не дала ему договорить. Она сказала, что ей это совсем не интересно.
— Но почему тебе не интересно, Ника?
— Да потому что, — теперь уже Ника начала злиться. — Экономить он решил. На чём ты сэкономить хочешь? На своей зарплате, что ли? Так твоя зарплата и так почти вся на тебя уходит. И на ней особо не сэкономишь.
— Почему только на моей зарплате?
— А, ну да. Как же я сразу-то не догадалась. Ты ещё решил и на моей зарплате сэкономить, которая в четыре раза больше твоей.
— Тем, что ты хвастаешься своей зарплатой передо мной, Ника, это низко. Недостойно интеллигентной женщины.
— Пусть недостойно, Тёма, но я сразу тебя предупреждаю, даже не думай.
— Что значит «не думай»?
— То и значит. Хочешь экономить — экономь на себе и на своей зарплате. Сколько угодно. Слова не скажу.
— Да как же это?
— А на моей зарплате экономить не позволю. И ещё. С этого момента мы с тобой живём каждый на свою зарплату.
— Да как же так, Ника? — испуганно воскликнул Артём.
И ему было от чего испугаться. Потому что весь его план был рассчитан именно на то, что половину зарплаты жены они начнут откладывать. А тут выясняется, что ничего этого не будет, потому что жить они теперь станут каждый на то, что заработал.
— Ведь мы муж и жена! — жалобно продолжал Артём.
— И что?
— И значит, у нас всё общее! А теперь выясняется, что каждый сам за себя? Так, что ли?
— Если ты решил экономить на мне и на дочерях, значит, каждый сам за себя.
— Что значат твои слова, Ника? Как я должен их понимать?
— А так и понимай. С сегодняшнего дня у нас с тобой раздельный бюджет. Ты живёшь на свою зарплату, а я и дочери — на мою. И не забудь каждый месяц платить мне треть зарплаты.
— С какой стати «треть»?
— С такой, Тёма. Я же сказала, дочери живут на мою зарплату. Поэтому с тебя — треть твоей зарплаты.
— Как ты можешь, Ника? Я ведь по-хорошему хотел.
— По-хорошему он хотел. Ты бы лучше подумал о том, как по-хорошему зарплату себе повысить раза в два. А он, вместо этого, сидит всю ночь и бумагу изводит. Решает, как ему сэкономить на жене и детях.
— Да ты посмотри! — воскликнул Артём. — Я всё просчитал. Двести тридцать пунктов. После сама благодарить будешь. Ведь живём, не умея тратить. А я знаю теперь, как это делать. Вот! Взгляни. Здесь немного.
Ника взяла у мужа тетрадь в девяносто шесть листов и быстро её пролистала. Увидела, что все 96 листов исписаны убористым почерком мужа, она брезгливо ухмыльнулась и выбросила тетрадь в мусорное ведро.
— Делать мне больше нечего, как галиматью твою смотреть. И ничего я экономить не собираюсь. Хочешь экономить — экономь. На себе. А меня и дочек не трогай.
— Что значит «не трогать тебя и дочек», Ника? — воскликнул Артём, кидаясь к мусорному ведру и доставая оттуда свою тетрадь. — Да ведь у меня всё на этом и построено, — говорил он и стучал по тетради указательным пальцем. — Каждый член семьи должен внести свой посильный вклад в общее дело экономии. Начиная с еды и заканчивая покупкой одежды.
— И какой вклад ты внесёшь в это?
— В смысле?
— От чего ты откажешься? В чём себя урежешь?
— Я решил, что в этом году мы не поедем всей семьёй в Геленджик, — ответил Артём. — Двадцатый пункт.
— Хорошее предложение, — согласилась Ника.
— Правда? — обрадовался Артём. — Тебе действительно понравилось?
— Очень.
— Если бы ты только знала, Ника, как я счастлив, что ты меня поддерживаешь.
— Рада за тебя.
— Ну в самом деле, Ника. Ну что хорошего летом в Геленджике, правильно?
— Правильно, Тёма. — В Москве, рядом с метро «Некрасовка», где мы с тобой живём, гораздо лучше.
— Ты тоже так думаешь?
— Ну а как по-другому, Тёма? Здесь один только воздух чего стоит.
— Воздух? — не понял Артём. — Какой воздух?
— Свежий, Тёма. Какой же ещё?
— Ну да, — до Артёма ещё не дошёл сарказм жены, и он продолжал радоваться жизни.
А тут Настя и Алёна на кухню пришли и сказали, что хотят есть. К этому времени у Ники уже была готова яичница, порезаны для бутербродов колбаса и сыр, приготовлено кофе с молоком и овсяная каша сварена для дочерей.
Ника разложила девочкам кашу в тарелки, себе положила яичницу, сделала себе и дочкам бутерброды, и они начали завтракать.
И только Артём сидел за столом, разинув рот от удивления, потому что ему ничего не положили. Его не позвали завтракать со всеми.
— А папа почему не ест? — спросила Алёна.
— А папа у нас теперь выдающийся экономист, — ответила Ника.
— А выдающиеся экономисты не завтракают? — спросила Алёна.
— Нет, доченька. Они вообще мало едят.
— А почему? — спросила Настя.
— А потому что экономят, доченька, — ответила Ника. — Ешь. Не отвлекайся. Тебя это не касается.
Он поднялся из-за стола, вышел из кухни, прошёл в спальню, упал на кровать и заснул.
А когда он проснулся, выяснилось, что Ника уже собрала его вещи и теперь хочет, чтобы он ушёл навсегда, потому что так она действительно сможет сэкономить много денег и стать богатой.
Именно в этот момент Артём пожалел, что решил экономить на жене и дочерях. © Михаил Лекс. Понравилось? Пожалуйста, поделитесь с другом, оставьте лайк и переходите в комментарии, где мы поговорим об Артёме. Новинки здесь: