— Лер, ты точно ничего не забыла? — спросила Аля, поправляя телефон у уха. Из динамика донёсся голос дочери, заглушаемый шумом лагеря.
— Мам, ну хватит! Всё есть! Только... может, привезёте ещё печенья с шоколадом? То, что папа всегда покупает.
Аля посмотрела на Станислава, сидящего за кухонным столом с телефоном в руках.
— Слава, ты слышал? Печенье с шоколадом.
Он едва кивнул, не отрываясь от экрана.
— Запомнил?
— Запомнил, — рассеянно ответил он.
Через минуту связь оборвалась. Аля убрала телефон и посмотрела на мужа.
— Запомнил?
Тот поднял голову, будто не сразу сообразив, о чём речь.
— Что?
— Господи, Слава...
Он усмехнулся:
— Я пошутил. Куплю, конечно.
Аля покачала головой, взяла со стола чашку. Чай уже остыл.
Вечер был тихим. Только шум телевизора из спальни и приглушённое потрескивание льда в стакане нарушали покой. Аля сидела на балконе, кутая ноги в плед, и наблюдала за улицей. Внизу смеялись две девушки, толкая друг друга плечами, велосипедист проехал мимо, рассыпав под колёсами мелкие камешки.
Слава вышел на балкон, прислонившись к косяку.
— Ты чего тут?
Она пожала плечами. Он сел на подлокотник кресла и взял из её рук чашку.
— Опять пьёшь остывший чай.
— Мне так нравится.
— Ты просто забываешь про него.
Он попробовал глоток, поморщился.
— Ну и гадость.
Она усмехнулась.
— Завтра рано вставать, — сказал он, ставя чашку на подоконник.
Аля кивнула, но не двинулась.
— Я могу вынести тебе плед потеплее.
— Нет, я уже иду.
Она встала, на ходу стягивая резинку с волос. В спальне было темно, только экран телевизора бросал голубоватый свет на стену. Слава уже лёг и похлопал ладонью по матрасу.
— Давай сюда.
Она легла рядом, он обнял её за плечи.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
Аля проснулась раньше будильника. На кухне пахло кофе. Слава уже сидел за столом, уткнувшись в телефон.
— Ты вещи собрал?
— Почти.
— Не забудь печенье.
— Да помню я.
В машине было тихо. Чуть громко играло радио , которое никто из них не слушал. Они ехали по трассе мимо однообразных пейзажей.
— Остановимся на кофе? — предложила Аля.
— Попозже.
Она кивнула, уставившись в окно. Всё шло по плану. Дорога тянулась бесконечной лентой, небо было ясным.
Лера с такой радостью бежала им навстречу, что было сразу было видно: она очень скучает. Хотя и жизнь в лагере ей очень нравилась. Потом она взахлёб рассказывала о походе, и Аля радовалась, что хоть у дочери жизнь бьёт ключом.
Ужинали Аля со Станиславом уже дома, но он снова засел с телефоном, уткнувшись в новости и рабочие чаты. Аля почти не говорила за столом, а потом просто встала и ушла, сказав, что хочет прогуляться. Слава даже не удивился, лишь кивнул: «Хорошая идея».
Вечером, оставив мужа дома с его телефоном и новостями, Аля вышла на прогулку. Ей нравилось идти без цели, наслаждаясь теплом летней ночи. У старого дома, под светом фонаря, стоял мужчина. Он стоял у мольберта, а на мольберте оживала улица, залитая мягким светом.
Аля замедлила шаг.
— Чего-то не хватает, — пробормотал художник, оценивая работу.
— А мне кажется, уже красиво, — сказала она.
Он повернул голову, усмехнулся.
— Красиво — это недостаточно.
Они разговорились. Он предложил ей кисть. Аля колебалась, но всё же сделала мазок охры.
— У вас лёгкость, — заметил он.
— Вы просто меня утешаете.
— Нет. Я говорю правду.
Он представился: Леонид Киреев. Аля запомнила это имя.
На следующий день Аля оказалась в галерее, где были представлены в том числе и его работы. Она и сама не понимала зачем она здесь. Работы Леонида были наполнены жизнью: городские улицы, мост под дождём, девушка за столиком в кафе, её взгляд задумчивый, словно она мыслями далеко.
— Узнаёте себя? — вдруг спросил он.
Она вздрогнула.
— Почему вы так решили?
— Ваши глаза. Люди, которые когда-то рисовали, смотрят иначе.
— Я рисовала. В детстве.
— А потом?
— Выросла.
Он хмыкнул.
— Вы уверены, что взросление требует отказа от мечты?
Аля не нашла, что ответить.
Аля и не заметила, как пролетела неделя. Снова воскресенье. Они снова ехали к дочери. В машине было тихо.
— Остановимся на озере? — внезапно предложила Аля.
Слава нахмурился.
— Зачем?
— Просто захотелось. Мы ночевали там в палатке, помнишь?
Он пожал плечами.
— Давно это было. Сейчас это бессмысленно, такой крюк давать, два часа потеряем. К тому же, устанем, а завтра на работу.
Аля смотрела на него и понимала, что даже не удивлена. Раньше она бы уговаривала, спорила. А сейчас...
— Хорошо, — просто сказала она.
Радио продолжало играть что-то невнятное. Она смотрела в окно и думала о девушке на картине. О том, как легко было когда-то мечтать. И о том, что, может быть, пришло время попробовать снова.
В сумке завибрировал телефон. Она быстро взглянула на экран. Сообщение от Леонида: "Сегодня ночью будет пленэр. Хочешь присоединиться? Будем рисовать город в лунном свете. Начинаем в десять."
Аля задумалась, глядя на сообщение. В машине царила тишина, только звук шуршащих колёс и радио. Станислав вёл машину, не отвлекаясь, поглощённый своими мыслями. Аля сжала телефон в руках и снова прочитала слова Леонида. Лунный свет, ночь, город — всё это сразу вернулось в её голову, как давно забытое чувство. Помнила, как в тот вечер они с ним говорили, смеялись, и она сама почувствовала себя молодой, почти свободной.
— Всё в порядке? — спросил Станислав, не глядя на неё. Он знал, что она читает что-то в телефоне, и не стал спрашивать, кто это.
Аля слегка покачала головой, так, чтобы он не заметил её колебаний. Протянула руку и положила телефон обратно в сумку, чувствуя, как лёгкая тяжесть возвращается к её плечам.
— Да, Ольга. — Она улыбнулась, пытаясь скрыть растерянность.
Станислав кивнул, а Аля снова посмотрела в окно, на ту же дорогу, по которой они ехали каждый выходной. Всё так же. Всё по расписанию. Работа, дом, вечер, Все распланировано на месяц вперёд.
Телефон снова завибрировал, и Аля заметила, что Станислав, не говоря ни слова, подал ей телефон. Она вытащила телефон, ожидая, что это снова будет сообщение от Леонида. Но на экране высветилось «Лера».
— Лера, наверное, что-то забыла, — сказала Аля, быстро касаясь экрана, - пишет, что научилась плавать без нарукавников и обещает показать в следующий раз.
Станислав кивнул.
Аля снова убрала телефон в сумку, но теперь внутри всё клокотало. Её взгляд стал рассеянным, и она несколько секунд смотрела в окно, не замечая, как тёмные очертания домов и деревьев мелькали за стеклом. Задержала дыхание, как будто ожидая, что Станислав сам заметит что-то.
— Знаешь, Слава, наша жизнь стала такой… механической, что ли. Всё одинаково, каждый день. Работа, ужины, прогулки, потом снова работа. Иногда мне кажется, что я живу, как по инструкции, и не успеваю... — она задумалась, — не успеваю почувствовать, что я действительно что-то делаю для себя.
Станислав немного нахмурился. Он не сразу понял, что именно Аля хочет сказать, но её голос звучал так, как будто в нём была тревога.
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь что-то поменять в работе? Или, может, в чём-то другом? — его тон был осторожным, как всегда, когда он не знал, как правильно отреагировать.
Аля чувствовала, что её тревога не просто в том, чтобы поменять расписание или решить какие-то внешние проблемы. Ей не хватало ощущения живости, подлинности в их жизни.
— Нет, не в работе, — наконец сказала она. — Просто... Иногда мне кажется, что мы настолько поглощены повседневной рутиной, что забыли, как можно что-то делать просто так, без причин. Я не помню, когда мы последний раз делали что-то, что просто весело или просто хочется . Чтобы просто почувствовать радость от того, что мы делаем, а не от того, что мы должны сделать.
Станислав снова посмотрел на неё, на этот раз чуть дольше, заметив её тревогу и внутреннее напряжение. Он медленно кивнул, а затем перевёл взгляд обратно на дорогу.
— Ты не говорила мне об этом раньше, — сказал он спокойно, но с каким-то непониманием в голосе. — Ты имеешь в виду, что нам нужно больше времени проводить друг с другом, без Леры и без всего остального?
Аля ощущала, что его слова не совсем точны, но она не стала спорить.
— Может быть, да. Но это не только в этом. Это в том, чтобы почувствовать, что есть ещё что-то, помимо работы и домашних обязанностей. Я не хочу, чтобы наша жизнь стала просто... списком дел.
Станислав задумался, молчал несколько секунд, а потом его лицо немного смягчилось.
— Хорошо, — сказал он, наконец, решившись. — Давай попробуем изменить что-то.
Аля почувствовала лёгкое облегчение. Хотя и не была уверена, что всё изменится, эти слова были уже началом. Она улыбнулась ему, и они снова посмотрели друг на друга — как когда-то давно.
"Что ж",— подумала Лера ,— "первый шаг сделан".