Если бы в 60-е существовал TikTok, Муслим Магомаев собрал бы миллионы лайков за пару часов. Его машину фанатки носили на руках, оставляя следы помады на капоте. Но тогда всё было проще: не нужны были сторис и хайп, чтобы стать иконой.
Достаточно было открыть рот и спеть так, чтобы мурашки пробежали даже у самых чёрствых. Его голос - тот самый «бриллиант в оправе советской эстрады» - до сих пор звучит в сердцах тех, кто застал его звездный путь.
Детство: Как из мальчика с куклами вырос оперный бунтарь
Муслим появился на свет в августе 1942-го, когда мир горел в огне войны. Отец, художник Магомет, погиб за 15 дней до Победы, так и не увидев сына. Мать, Айшет Кинжалова - актриса с турецко-адыгейскими корнями - после войны металась между Вышним Волочком и Мурманском, оставляя мальчика на попечение родни.
Кумиром детства стал дед - композитор Абдул-Муслим Магомаев, основоположник азербайджанской классики. Но юного Муслима манила не только музыка: в школе он мастерил кукол для своего театра, а по утрам подслушивал, как распевается сосед - легендарный Бюль-Бюль. Его сын Полад, будущий друг и позже - оппонент, стал для Муслима почти братом.
Учёба давалась неровно: сольфеджио - на «отлично», а математика - тут «мозг отключался». Зато профессор Аншелевич разглядел в нём будущего Фигаро и научил «филировать голос», как ювелир огранку алмаза. В 15 лет Муслим уже тайком пел в Доме культуры бакинских моряков, рискуя сорвать связки. Но судьба была к нему благосклонна: мутация голоса прошла стороной.
Оперный триумф: От Ла Скалы до опалы
К началу 60-х Магомаев - уже не просто талантливый юноша, а восходящая звезда. Дебют в Ансамбле песни и пляски, «Бухенвальдский набат», покоривший Хельсинки, и оглушительный успех в Кремлёвском дворце. Казалось, дорога в Большой театр открыта… но Муслим выбрал другой путь.
Стажировка в миланской Ла Скала в 1964-м могла стать трамплином в мировую оперу. Но вернувшись, он шокировал коллег: вместо классических арий - эстрада! «Тоска» и «Севильский цирюльник» гастролировали по Союзу, а сам артист мечтал соединить оперу с джазом. Консерваторы хмурились, народ аплодировал стоя.
Но в 1969-м грянул гром: уголовное дело за «незаконные гастроли» в Ростове-на-Дону. Вместо одного отделения - два часа на сцене; вместо скромного гонорара - тройной оклад. Пока Магомаев блистал в парижской «Олимпии», в Союзе его уже ждал суд. От предложения остаться в Европе он отказался: «Не могу бросить своих». Результат - запрет на выезд из Азербайджана. Казалось, карьере конец…
Эстрадный бунт: Как «Синяя вечность» едва не сломала систему
Опала обернулась неожиданным даром: годы изоляции Магомаев посвятил созданию эстрадно-симфонического оркестра. Его амбиции? Объединить Моцарта и «Битлз». Хит Yesterday в его исполнении - вызов советской цензуре, но публика обожала эту дерзость.
Песни Пахмутовой, Бабаджаняна, Дербенёва в его интерпретации становились гимнами. «Мелодия», «Лучший город Земли», «Синяя вечность» - их пели все, от таксистов до генсеков. Хрущёв, правда, едва не запретил «твист о Москве», но после его отставки шлягер вернулся на радио.
А вот «Королева красоты» — история с иронией. В Ереване 60-х конкурс красоты сочли «буржуазным пережитком», но песня Магомаева стала хитом. Он умел обходить запреты, как рыцарь, сражающийся с ветряными мельницами идеологии.
Личная жизнь: Сигареты, ссоры и уход в тишину
Первая любовь: Бунт против семьи и хлеб с консервами
В 18 лет Муслим, как настоящий Ромео, бросил вызов всему клану Магомаевых. Его избранницей стала Офелия - армянка с глазами, в которых «тонули звёзды». Бабушка Байдигюль, предчувствуя беду, спрятала его паспорт у соседки-певицы. Но юный влюбленный не сдался: «Я выкрал документ, как шпион из кино!» - смеялся он позже.
В 1961-м пара тайно расписалась, взорвав тихий уклад семьи. Дядя Джамал мрачно пророчил: «Ранние женихи - поздние слёзы». Молодожёны поселились у родителей Офелии, где теща тут же начала войну: «Из тебя муж - как из Фигаро король!» Муслим метался между гастролями и попытками «накормить семью», получая в филармонии гроши. Их ужины в Грозном состояли из чёрного хлеба и тушёнки, а ночи - из ссор.
«Офелия не выдержала жизни впроголодь и сбежала в Баку», - вспоминал Магомаев. Но когда узнал, что жена ждёт ребёнка, вернулся. Дочь Марина стала его светом, но брак трещал по швам. В 1963-м они развелись, хотя Муслим до конца дней поддерживал дочь. «Она пела мои песни, а я плакал от гордости», - признавался он.
Гражданский брак и роковые увлечения: Людмила, Наташи и Светлана
После развода Магомаев погрузился в творчество, но его магнетизм притягивал женщин, как мотыльков. Людмила Карева, редактор всесоюзного радио, стала его музой и «неофициальной женой». Они жили то в бакинской коммуналке, то в московских гостиницах. Для того чтобы их селили вместе, Муслим выпросил у министра Щёлокова справку… прямо на банкете!
Но даже Людмила, готовая на всё ради него, не удержала ветреного артиста. В его жизнь ворвались актрисы Наталья Кустинская и Наталья Фатеева, певица Светлана Резанова. «Устоять перед ним было невозможно, - вспоминала Резанова. - Он дарил цветы, пел серенады… а потом исчезал на гастролях».
Слухи о внебрачном сыне Людмилы будоражили прессу, но Магомаев отрицал отцовство. Когда Карева забеременела, он уже горел новой страстью - к оперной диве Тамаре Синявской.
Тамара: Любовь длиною в жизнь
Их встреча в 1972-м на фестивале в Баку стала судьбой. Тамара, замужняя и недосягаемая, покорила Муслима с первого дуэта. Он звонил ей в Милан ежедневно, тратя месячную зарплату на переговоры. «Мы говорили часами, будто боялись, что связь прервётся вместе с нашим счастьем», - писала Синявская в дневниках.
В 1974-м, после её развода, они поженились. Это был союз двух стихий: он - огонь импровизации, она - вода мудрости. «С Тамарой я обрёл тихую гавань», - признавался Магомаев. Они пели вместе, путешествовали, а в 90-е, когда он ушёл со сцены, она стала его опорой.
Но даже идеальный брак не избавил от теней прошлого. Дочь Марина, живя в США, редко виделась с отцом, а внука Аллена Тамара ограждала от траурных новостей. «Он узнал о смерти деда лишь через год», - вспоминала Марина.
Прощай, Баку: Последняя песня и вечный покой
Смерть друга Гейдара Алиева в 2003-м подкосила Муслима. Лёгкие, измученные курением, сердце, разбитое потерями… В 2007-м он написал «Прощай, Баку» - пронзительный реквием самому себе. «Это была его исповедь», - говорила Синявская.
25 октября 2008-го сердце певца остановилось. Прощание в Москве и Баку собрало тысячи людей. Гроб под «Азербайджан» - его главный хит - провожали в последний путь. На могиле из уральского мрамора высекли: «Голос, который стал эпохой».
Наследие: Почему Магомаев — это навсегда?
Сериалы, документальные фильмы, трибьют-альбомы… Его имя до сих пор объединяет поколения. Но что важнее: голос, который не стареет, или история мальчика из Баку, который не боялся бросать вызов?
А вам запомнился Магомаев? Может, вы стояли в очереди за его пластинкой или слышали «Мелодию» на свадьбе родителей? Поделитесь в комментариях - давайте оживим память о человеке, который пел не для званий, а для нас.
Читайте еще на нашем канале:
Могилы знаменитостей: Королева эпизода, которая не боялась быть собой. Судьба Риммы Марковой
Если хотите чаще вспоминать легенд советской эстрады -, подписывайтесь на канал.
P.S. Кстати, а какая песня Магомаева трогает лично вас? Для меня это «Синяя вечность» - в ней столько тоски по чему-то недостижимому, что мурашки до сих пор…