Древнегреческий историк Диодор Сицилийский описывал кельтских женщин как «не только подобных мужчинам в их высоком росте, но и равных им в храбрости».
Римский историк Аммиан Марцеллин оставил еще более яркое описание:
«В драке любой из них [галлов] способен сопротивляться нескольким чужакам одновременно, не имея никакой другой помощи, кроме своей жены, которая даже более грозная. Вы бы только видели этих фурий: вены на шее вздуваются от ярости, они размахивают своими крепкими, белоснежными руками, используют ноги и кулаки, нанося удары, которые кажутся выпущенными из катапульты».
Многие другие древнеримские авторы, включая самого Юлия Цезаря, были так же очарованы — или напуганы — женщинами, которых они встречали среди кельтов. Говорили, что они могут иметь нескольких мужей, разводиться, наследовать имущество, занимать высокие посты и сражаться в битвах. На самом деле, две из самых ранних задокументированных правителей Британии были женщинами: Картимандуа и Будикка. Картимандуа была воительницей-королевой бригантов — племени, населявшего большую часть северной Англии, а Будикка (иногда упоминаемая как Боадицея) — правительницей племени иценов в восточной Англии. Будикка также знаменитa тем, что возглавила восстание против римских войск примерно в 60–61 году н. э.
Тем не менее, некоторые утверждают, что подобные рассказы больше похожи на легенды или пропаганду, чем на реальность, — простой способ изобразить древних кельтских женщин как «диких», «неукрощенных» и «примитивных», в отличие от «нежных» римских женщин, которым даже не позволялось говорить на публике. Кроме того, хорошо известно, что завоеватели редко описывают покоренные ими культуры в лестном или правдивом свете.
Однако недавние исследования ДНК показывают, что римские описания женщин в кельтской Британии были не столь преувеличенными, как считалось ранее.
Одна важная вещь, о которой стоит помнить в отношении любого общества, где женщины находятся на равных с мужчинами или даже занимают центральное место, — это то, что такие общества сложнее, чем просто зеркальное отражение патриархальных структур, с которыми мы наиболее знакомы.
На самом деле, общества, которые являются матрилинейными (где родство прослеживается по женской линии), матрилокальными (где женщины остаются рядом со своими семьями после замужества) или матрицентричными/матрифокальными (где женщины являются главами семьи), обычно являются эгалитарными, и в них как женщины, так и мужчины играют значимые роли. Как отмечают Моника Сьёё и Барбара Мор в своем междисциплинарном исследовании 1987 года Великая Космическая Мать, «ранние матрифокальные группы были сосредоточены на поддержании, а не на эксплуатации жизни».
Согласно исследованию, опубликованному на прошлой неделе в журнале Nature, это, похоже, было справедливо и для кельтского общества Британии.
Исследователи изучили древнюю ДНК из 57 захоронений позднего железного века (около 2000 лет назад) на могильниках дурутригесов на юго-западе Англии и обнаружили, что две трети захороненных людей происходят от одной женской родословной. Между тем, большинство людей, не относящихся к этой линии, были мужчинами. Эти находки свидетельствуют о том, что именно женские, а не мужские связи были основой кельтских социальных сетей до римского вторжения: женщины оставались в своих семейных кругах, управляли землей и имуществом и, вероятно, наследовали его, в то время как мужчины присоединялись к ним через брак.
Другими словами: дурутригесы были матрилокальными и матрилинейными. Однако захоронения мужей в одном из исследованных мест — кладбищах в Уинтерборн-Кингстоне — указывают на то, что мужчины также имели определенное влияние в этих обществах.
Расширяя свои исследования, ученые также проанализировали останки людей из более чем 150 археологических памятников по всей доисторической Британии, охватывая период в 6000 лет, и обнаружили несколько других примеров подобных сообществ. Интересно, что, как показывают предыдущие исследования, многие кельтские захоронения с престижными погребальными дарами — свидетельствующими о высоком статусе погребенного — принадлежали женщинам. Однако такие захоронения ранее либо списывали на «ритуальные» обряды, либо ошибочно приписывали… мужчинам.
Таким образом, последние открытия дают убедительные доказательства того, что матрилокальность и матрилинейность действительно были широко распространены в Британии железного века и, возможно, даже в более раннем бронзовом веке.
Как сказала Лара Кэссиди, ведущий автор исследования и генетик из Тринити-колледжа в Дублине, в интервью The New York Times:
«Если посмотреть на то, о чем писали античные авторы, и проанализировать археологический контекст, то можно найти множество намеков на то, что женщины могли занимать высокие позиции в этих обществах».
Однако, как признается Кэссиди, она, как и многие другие, была «шокирована» этими выводами.
Но действительно ли это так удивительно?
Давно выдвигалась гипотеза о том, что жизнь в кельтоязычных регионах Европы была более гибкой и гораздо менее ориентированной на мужчин, чем, скажем, в Римской империи. И эта идея исходила не только от древнеримских писателей.
В своей книге Женщины кельтов (1975) французский историк Жан Маркаль исследовал исторические источники, старые валлийские и ирландские законы, а также мифологические традиции, чтобы показать, что кельтские женщины — будь то ирландки, бретонки или британки — «пользовались свободой и правами» и «могли становиться главами семей, правительницами, прорицательницами, чародейками или наставницами, могли выходить замуж или оставаться девственницами (…) и могли наследовать часть имущества отца или матери». Тем не менее, это был мир, в котором женщины и мужчины жили в гармонии. Как отмечает Маркаль:
(…) женщины обладали привилегиями, которые могли бы заставить римлянок того же периода позеленеть от зависти. Здесь существовала гармония между ролями мужчин и женщин, не зависящая от превосходства одного пола над другим, а основанная на равенстве, в котором каждый мог чувствовать себя комфортно.
Маркаль также предположил, что это было связано с почитанием богини или, по крайней мере, «божества с женскими характеристиками».
Спустя пару десятилетий, в своей книге Кельтские женщины: женщины в кельтском обществе и литературе (1995) британский историк Питер Берресфорд Эллис пришел к аналогичному выводу: в кельтских мифах, законах и истории женщины были по крайней мере равны мужчинам, а в некоторых случаях даже превосходили их. И Маркаль, и Эллис также указывали, что именно после контакта кельтов с патриархальными культурами, такими как римская, а затем с распространением западного христианства, права женщин начали угасать.
Современные исследования подтверждают эти утверждения. В прошлом году другое исследование древней ДНК, опубликованное в Nature, показало, что два знаменитых захоронения кельтской элиты железного века в Германии — так называемые Fürstengräber («княжеские могилы») — принадлежали дяде и племяннику, которые были связаны по материнской линии. Это открытие свидетельствует о том, что кельтские кланы строились вокруг матрилинейных династий, а власть передавалась по женской линии, а не по мужской.
Однако существование обществ, ориентированных на женщин или придерживающихся эгалитарных принципов, простирается далеко за пределы кельтской истории. И у нас уже давно есть этому подтверждения.
На самом деле, самые ранние исследования на эту тему относятся еще к XIX веку. Так, в своей книге Материнское право (1861) Йоханн Якоб Бахофен предположил, что большинство древних обществ были женоцентричными. А Льюис Генри Морган в Древнем обществе (1877) описал свой опыт изучения племени ирокезов в Северной Америке, заключив, что их культура была и матрилинейной, и матрифокальной. Но, как показывает монументальный труд Роберта Брифолта Матери: исследование происхождения чувств и институтов (1927), аналогичные модели существовали по всему миру.
Даже более ранние письменные источники признают это, пусть и вплетают подобные свидетельства в мифы и фантастические рассказы.
Около 100 года до н. э. Диодор Сицилийский писал, что в Египте «муж (…) принадлежит жене, и между ними установлено, что мужчина во всем подчиняется женщине». Геродот, которого называют «отцом истории», отмечал, что женщины-савроматки из Восточного Ирана обладали такой же властью и влиянием, как и мужчины. Другие античные авторы делали похожие наблюдения относительно германских племен, иберийских обществ (на территориях современных Испании и Португалии) и ранних индийских культур.
Обычаи, отдававшие приоритет женщинам или не делавшие различий между полами, неизбежно казались странными тем, кто жил в патриархальных обществах, где превосходство мужчин считалось таким же естественным, как восход солнца. Однако они были нормальной чертой доисторических сообществ по всему миру.
Как мы знаем из более поздних отчетов европейских колонизаторов (несмотря на их предвзятость), а также из трудов коренных исследователей, такие общества существовали и в доколониальную эпоху. В обществах ацтеков и майя в Америке, в Юго-Восточной Азии (современные Индонезия, Малайзия и Филиппины), среди народа игбо в Западной Африке — и это лишь некоторые примеры — женщины часто обладали большей экономической и культурной свободой, чем их европейские современницы. Однако когда колонизаторы жестоко навязывали свои патриархальные нормы, нюансы коренных гендерных ролей и сложность их обществ были разрушены.
Тем не менее, современные исследования показывают, что как минимум 160 сообществ по всему миру — преимущественно в Азии, Африке и обеих Америках — до сих пор сохраняют матрилинейные, матрилокальные и/или матрифокальные структуры, сохраняя практики, уходящие корнями в глубину веков.
Все это вовсе не означает, что современные исследования, такие как стремительно развивающееся изучение древней ДНК, не имеют значения только потому, что подобные знания существовали раньше. Напротив. Тот факт, что эти знания до сих пор не стали общепризнанными — как ясно демонстрирует, например, текущее состояние нашего общества — делает такие исследования крайне важными.
Замечательно видеть все больше данных и материальных свидетельств, которые с беспрецедентной точностью показывают, что мужское господство не является универсальным, врожденным или неизбежным, и что женоцентричные эгалитарные структуры существовали на протяжении всей истории и в разных культурах. Я не сомневаюсь, что по мере продолжения исследований мы обнаружим еще больше доказательств этому (я часто освещаю эту тему, так как новые исследования появляются буквально каждую неделю).
Тем не менее, я считаю важным рассматривать все эти новые данные в более широком историческом контексте и признать, что ни одно из этих открытий не должно — или, точнее, не должно было бы — вызывать удивление. Столько ученых, исследователей и писателей посвятили свою жизнь изучению антропологических, археологических и этнографических свидетельств, приходя к тем же самым выводам: человеческие общества невероятно разнообразны, и многие из них не ставили мужское доминирование во главу угла. Но, к сожалению, такие работы часто игнорировались или маргинализировались из-за господства андрoцентричных нарративов и недооценки интеллектуального труда женщин.
То, что считается историческим фактом, а что — лишь догадками или «эксцентричной фантазией», слишком часто зависело — и до сих пор отчасти зависит — от того, кто говорит (или пишет) и насколько его слова соответствуют привычным представлениям о прошлом, человечестве и отношениях между полами. И на протяжении долгого времени любые рассказы, намекавшие на существование эгалитарных или женоцентричных обществ, считались плодом разыгравшегося воображения. Или просто плохой шуткой.
Хотя это была шутка, которая разрушила слишком многие иллюзии, чтобы показаться забавной.
Сам факт, что это недавнее открытие кого-то удивило, лишь доказывает, насколько сильны и глубоко укоренились андрoцентричные мифы.
Разумеется, кельтские общества, как и другие, где женщины играли центральную роль в социальной, экономической и религиозной жизни, были далеки от совершенства. Но цель их изучения — не романтизация, а осознание важного урока, который мы до сих пор упорно отказываемся усвоить: человеческая природа не высечена в камне.
И точно так же не являются неизбежными ни мужское доминирование, ни женское подчинение.
Мы можем — и должны — менять социальные и политические системы, когда они не работают. Особенно если они служат интересам лишь немногих.
Если вы хотите читать больше интересных историй, подпишитесь пожалуйста на наш телеграм канал: https://t.me/deep_cosmos