Глава 1. «Нежданные условия»
Вика стояла в коридоре и пристально смотрела на свою свекровь, Людмилу Ивановну, ощущая, как кровь приливает к щекам. Сердце гулко стучало в груди – всё, о чём она мечтала последние месяцы, вдруг пошло наперекосяк в один миг.
– Повторю ещё раз, – твёрдо сказала Людмила Ивановна, поправляя воротник клетчатого халата, – ты здесь только на время, поняла? Ребёнка родишь – и свободна, освобождай квартиру. Я ведь ясно выразилась?
Вика непонимающе хлопала глазами. У неё внутри всё похолодело, будто ледяной сквозняк прошёлся по сердцу. Ей и в голову не приходило, что свекровь способна на такое, причём столь внезапно и агрессивно.
– Людмила Ивановна… да вы что… – прошептала она, стараясь сохранять спокойствие. – Я же… мы же с Антоном планировали растить ребёнка тут, в семейном кругу…
– Вы «планировали» – это замечательно. Но планируйте на своей жилплощади. Эта квартира – моя собственность. Я у себя хозяйка. И не собираюсь превращать её в ясли для вашего ребёночка, поняла? – свекровь поджала тонкие губы и строго посмотрела на невестку. – Антон тебе не говорил, что жить тут можно только пока вы без прицепа?
– Прицепа? – Вика вздрогнула от обидного тона. – Я беременна, это же его ребёнок…
– Да хоть двоих сразу заводите, – отмахнулась Людмила Ивановна. – Я не нанималась сидеть со screaming-младенцем. Тем более, мне моя подруга, Тамара Петровна, давно говорила: «Не вздумай оставлять молодёжь с ребёнком на своей шее», потому что потом всё – выписать не сможешь, выселить тоже, понимаешь? Короче, не умничай.
Вика почувствовала, как ноги налились тяжестью. «Освободить квартиру» – даже звучало нелепо. Ведь когда они с Антоном расписались, он уверял: «Мама спокойно примет нас, поживём год-полтора, потом возьмём ипотеку, купим своё». Разумеется, про условие насчёт «только пока без ребёнка» ей никто не говорил. А теперь выясняется, что это будто бы само собой разумелось?
– Мама, вы серьёзно? – раздался голос Антона за спиной. Он вернулся с работы, услышал последние слова матери. – Что за разговоры? Какой «прицеп»? Вы о чём вообще?
Антон посмотрел то на Людмилу Ивановну, то на Вику. По лицу жены он моментально понял, что случилось что-то нехорошее.
– Сынок, привет, – заговорила мать, делая вид, что ничего особенного не произошло. – Да вот говорю Вике, чтобы она не забывалась: эта квартира моя. А значит, условия ставлю я. Родится ребёнок – пусть ищет, куда переезжать. Или вы там вместе ищите. Мне лишние хлопоты ни к чему.
– Ты шутишь, наверное? – растерянно выдохнул Антон. – Мама, мы тут все живём уже два года! У нас семья, у нас скоро малыш…
– Вот именно, «скоро малыш», – перебила Людмила Ивановна. – Я, между прочим, на пенсии, мне нужна тишина и покой. А будет орать этот комочек сутками – спасибо, не надо. Хотите ребёнка – содержите себя отдельно.
В комнату заглянул отец Антона – Виктор Петрович. Он аккуратно поставил пакет с продуктами возле тумбы.
– Чего, шумим? – озабоченно поинтересовался он, бросив взгляд на встревоженную Вику и покрасневшего Антона. – Опять соритесь?
Людмила Ивановна вздохнула, прокашлялась:
– Да я не ссорюсь. Я говорю, что нам с тобой, Витя, пора самим отдохнуть спокойно, без проблем, а молодёжь пусть уходит в свою жизнь. Они у нас гости – вот пусть всё и решают. Всему своё время.
Вика покраснела до корней волос. «Гости» – какое унижение! Она уже чувствовала себя лишней в этом доме, хотя готовила, убиралась, стремилась угодить всем. Антон раскрыл рот, хотел было что-то сказать, но мать продолжила:
– Я ещё раз повторяю: пусть переезжают, куда хотят, хоть на съёмное жильё, хоть к её родителям, – отчеканила свекровь. – Мне всё равно. Лишь бы с дитём здесь не оставались.
– Мама, ну это же бред какой-то! – Антон встряхнул головой. – Вика на седьмом месяце, куда она уедет сейчас? На съём? Это же большие траты! Мы хотели ещё пару месяцев пожить здесь, а потом, ближе к её декрету, как раз оформить ипотеку!
– Меня твои планы не волнуют, – жёстко отрезала свекровь и величаво прошествовала в гостиную, очевидно, считая разговор завершённым.
Вика бессильно прислонилась к стене, крепко стискивая пальцы. В глазах защипало от слёз, от обиды, от неожиданности. Антон потёр лоб, метнулся за матерью.
– Пап, ну сделай же что-нибудь! – вырвалось у него почти с мольбой.
Виктор Петрович нахмурился, развёл руками:
– Да что я сделаю? Ты же знаешь, характер у неё тяжёлый. Тебе лучше с ней по-хорошему, без наездов. Она у нас упрямая… Попробуй растопить её сердце, может, передумает.
Но Антон знал: «растопить сердце» Людмилы Ивановны – дело непосильное. И Вика это понимала. На душе стало горько: оказывается, свекровь воспринимала её и будущего малыша как что-то временное, «прицеп»… А ведь ещё недавно Людмила Ивановна улыбалась, как бы радовалась беременной невестке, казалась доброй – или это была иллюзия?
Вика тихо вздохнула, стараясь не заплакать на глазах у свёкра. Силы были на исходе, а впереди маячил мрачный разговор за ужином, где каждый кусок встанет комом в горле.
«Ничего, – подумала она, – я должна быть сильной. Ради ребёнка. Ради себя самой. Антон меня не бросит, мы найдём выход…» Но тревога уже тягучим комком осела где-то в груди, потому что исход конфликтов со свекровью всегда был непредсказуемым, а её требование звучало угрожающе серьёзно.
Глава 2. «Кипящая тишина»
Первые пару дней после жёсткого объявления свекрови прошли в напряжённом молчании. Людмила Ивановна делала вид, что ей всё равно, и лишь изредка бросала колкие замечания в сторону Вики:
– О, опять сидишь на кухне! Может, лучше поищешь квартиру, а? Чтоб заранее знать, куда въезжать?
– Тарелки не забудь помыть хорошенько, вдруг скоро чужие люди жить тут будут – не хочу, чтобы у них впечатление плохое сложилось…
Вика, напуганная будущим, но упрямая в своей гордости, старалась не отвечать. Она боялась, что любое её слово только раздразнит свекровь ещё больше. Антон бестолково пытался вести переговоры:
– Мама, ну хватит, чё ты завелась? У нас же семья, в конце концов… ты станешь бабушкой…
– Я могу стать бабушкой и без того, чтобы вы оккупировали мою квартиру, – парировала мать. – Бабушки и на расстоянии прекрасно живут. У меня куча подруг, которые внуков видят раз в полгода и не страдают.
– Но ведь ребёнку нужна семья, родные люди…
– Ребёнку нужны спокойные родители. И свой уголок. А не свекровь, которая им мешает! – ядовито усмехалась женщина.
Виктор Петрович по большей части молчал, уходя с головой в работу в гараже или у телевизора. Он явно не желал ссориться с женой, ещё помня, как в прошлые годы любая попытка перечить Людмиле Ивановне оборачивалась ему неделями скандалов. «Не буду встревать, всё равно толку нет», – так он отвечал, когда Антон заговаривал о матери.
А Вика беспрерывно думала, где и как ей рожать. Денег на полноценную ипотеку пока не хватало. Снимать жильё оказалось дорого: хороший вариант требовал крупных авансов, к тому же уходить в декрет с платежами за аренду – перспектива так себе. Её родители жили в другом городе. Конечно, звали к себе, говорили: «Приезжайте, мы поможем, не беда, что места мало». Но Виктория понимала, что сорваться сейчас будет крайне тяжело и морально, и физически. Да и Антон… Его работа здесь, а бросить её он не может.
– Послушай, – сказал Антон, когда они вечером уединились в своей комнате. – Я, конечно, сам в шоке от маминых требований, но нужно как-то решать. Возможно, правда, на полгодика на съём уедем, там уже и кредиты оформим…
– На какие шиши? – горько усмехнулась Вика. – Да и декретные у меня будут, конечно, но ты же знаешь: мы пока не накопили нормальной суммы. Всё ушло на погашение долгов за машину, на прочие мелочи… Короче, если снимать, то впритык. А ещё роды, пелёнки, врачи…
– Понимаю, – Антон обречённо тряхнул головой. – Мне так стыдно перед тобой, если честно. Мама совсем помешалась на своём праве хозяйки. У неё как будто заскок: «Моё – значит, только моё!»
Вика прильнула к нему, чувствуя тёплое плечо мужа. Беременность и так давалась ей непросто: токсикоз, периодические боли в пояснице, смена настроения. А тут ещё нервы, тревоги о будущем…
– А может, это просто у неё временная вспышка? – тихо спросила она, с надеждой глядя в глаза Антону. – Ты ведь знаешь свою маму лучше меня… вдруг одумается?
Антон пожал плечами:
– Вика, если честно, мама с каждым годом только упрямее. Может, есть шанс уговорить её не гнать нас к чёрту сразу после рождения малыша, а дать время. Но мне кажется, она настроена серьёзно…
– М-да, – Вика вздохнула. – Я не понимаю, почему она так резко изменила к нам отношение. Всё же было более-менее. Она что – ревнует тебя к ребёнку? Боже, что за бред…
– Я сам не понимаю. Может, с подругами наговорилась, может, в интернете всяких страшилок начиталась… Ну, ты же знаешь, какая она бывает: завелась – и несётся по своим же правилам.
Муж и жена посидели в тягостном молчании. За стеной послышались шаги свекрови: шлёпанье её тапок по ламинату всегда звучало громко и нервировало Вику. Иногда казалось, что Людмила Ивановна специально тяжело ступает, лишь бы напомнить, кто здесь хозяйка.
Ночью Вика долго не могла заснуть. «Как жить дальше?» – крутилась главная мысль. Слёзы то и дело наворачивались, а маленький ребёнок в животе ворочался, будто чувствуя материнское переживание. «Мы что-нибудь придумаем, – успокаивала себя Вика, – нельзя паниковать». Но обида на свекровь стучалась каждой жилкой. И чувство несправедливости – как так, они с Антоном столько помогали, платили за коммуналку, покупали продукты, почти не напрягали родителей, а теперь… «Освободите квартиру»!
Однако духом Вика не пала. «Главное, чтобы ребёнок был здоров, – повторяла она внутренне, – всё остальное мы решим!»
Глава 3. «Итоговый ультиматум»
К концу недели напряжённая обстановка взорвалась очередным скандалом. Вся семья собралась за ужином. Свекровь сердито отложила вилку и сказала:
– Ну, что, кстати, с квартирой вы решили? Есть новости, нет?
– Мам, ну дай спокойно поесть, – у Антона от злости вздернулись скулы. – Каждый день ты начинаешь одно и то же.
– А что, мне ждать, пока ребёнок уже появится и вы тут пустите корни? Нет уж, короче, давайте конкретику! – глаза Людмилы Ивановны сверкнули. – Я жду, когда вы скажете, куда переедете, и когда. Не хочу, чтобы это всё тянулось до бесконечности.
Вика сжала салфетку в кулаке, чувствуя, как внутри закипают эмоции. Виктор Петрович отвёл взгляд в сторону, понизив голос:
– Можно же договориться как-то, Люся. Не обязательно их сразу выгонять.
– Вытаскивать их вместе с малышом в ужасном декабре – это перебор, – Антон тоже пытался разумно воззвать к матери. – Дай нам хотя бы год. Ладно, не год – хотя бы полгода. Ребёнок только родится, Вике и так тяжело будет. Я подключусь, найду подработку, чтобы поскорее скопить на первый взнос.
Свекровь пренебрежительно шмыгнула носом:
– Полгода? Ох, вы и хитрецы. Полгода превратится в год, потом ещё в год… Я знаю эти отмазки. А в результате ещё и прописку сделаете ребёнку здесь, верно? Нет! Я не позволю этого. Мне никаких прописанных внуков тут не надо.
– Мам, да что за ерунда! – Антон вскинул руки. – Да никто не хочет прописывать ребёнка без твоего ведома! Я лишь прошу о времени, чтобы спокойно обустроиться на новом месте.
– А мне всё равно. Сказано – осенью, максимум сразу после родов, вы покидаете мою квартиру. И точка. Можете хоть во дворец переезжать, хоть на чердак. Это уже ваши проблемы, – отрезала Людмила Ивановна.
Вика не выдержала, громко встала из-за стола, отодвигая стул:
– Я только одного не понимаю: вам так важно нас вышвырнуть? У меня семь месяцев беременности, мы всё равно скоро по документам будем оформлять малышку в роддом, потом реабилитация после родов… Вы же женщина, вы что, не понимаете, как это непросто?
– А я что, должна теперь жизнь свою переломать, чтобы вам было удобно? – свекровь вскинула подбородок. – Я уже своё отжила, дети выросли, чего ещё надо? Хочу тишину и всё. Не собираюсь в вашем цирке участвовать.
– Зато «цирк» устраиваете вы! – вырвалось у Вики.
Людмила Ивановна резко захлопнула ладонью по столу. Столовые приборы звякнули:
– Как ты со мной разговариваешь, девочка?! – её голос зазвенел на высокой ноте. – Из-за уважения к моему сыну я до сих пор терпела тебя в своём доме! Но знай границы! Кого тут «цирком» назвала?
– Эй, потише, – Антон встал между ними, когда увидел, что взгляд матери впился в Вику с настоящей ненавистью. – Мама, давай без оскорблений!
– Сама пусть не дерзит! – свекровь ткнула пальцем в сторону Вики. – Сидела бы молча, я же не к ней лично обратилась, а к вам обоим. А она свои девичьи истерики тут развела!
Вика шумно выдохнула, чувствуя, как слёзы подкатывают к глазам: унижение, несправедливость, боль за будущее ребёнка. «Может, действительно уйти? – промелькнуло в голове. – Но почему я должна удирать, словно меня гонят палкой?»
– Всё, – грубовато произнёс Антон, беря жену за руку. – Нам надо успокоиться. Пошли, Вик, в комнату.
– Идите-идите, – пробурчала свекровь. – Но учтите, моё слово окончательное: после родов даю вам считаные недели, пока Вика на ноги встанет – и всё. Не позже, ни днём больше. Я же не чудовище, знаю, что надо восстановиться. Но затягивать не дам!
Антон хотел что-то возразить, но почувствовал, как Вика незаметно толкает его локтем в бок, призывая молчать: спорить – себе дороже. Они вышли из-за стола под жёстким взглядом Людмилы Ивановны, а свёкор тихо сидел, уставившись в пустую тарелку.
В их комнате Вика наконец разрыдалась. Антон растерянно гладил её по голове, хмурился:
– Прости, любимая. Мама вконец взбесилась. Я такого не ожидал.
– Да всё нормально, – всхлипнула Вика, вытирая нос салфеткой. – Просто она выбрала худший момент: мне тяжко, страшно… А тут такое.
Антон сжал губы. Ему хотелось кричать от бессилия. Он любил жену, ждал ребёнка, а мать своим ультиматумом рушила их покой. Но делать нечего, придётся выкручиваться.
– Ладно, – сказал он, – мы что-нибудь придумаем, слышишь? Может, попросимся к твоим родителям, просто переждём? А я буду ездить туда-сюда, работу искать… Но мы точно не останемся на улице, не переживай.
Вика лишь кивнула, чувствуя, как внутри всё ещё трепещет от обиды. Она понимала: дальше лучше не станет, и свекровь вряд ли смягчится. Их будут выдавливать из дома всё настойчивее, пока они сами не уйдут.
Глава 4. «Цена спокойствия»
Ещё через несколько недель Вика почувствовала, что осталось совсем немного до родов. Живот тяжёлый, спина болит, спать почти невозможно. Антон носился между работой и сборами вещей: подыскивал варианты жилья. Наконец ему повезло: знакомый предложил комнату в своей квартире, без залога. Не самое удобное место, но хоть какое-то решение.
– Слушай, тут у человека родители уехали на дачу, – сообщал Антон нервным шёпотом, когда мать была где-то в коридоре, – в его двушке освободилась комната. Мы могли бы пожить месяцев пять-шесть за небольшие деньги. Как тебе?
– А, может, сразу туда и перебраться? – устало спросила Вика. – Я уже не могу видеть косые взгляды твоей мамы. Да и какой смысл ждать? Пока она нас выгонит?
Антон вздохнул:
– Точно? Я волнуюсь, тебе сейчас лишние переезды ни к чему. Но если здесь останемся, боюсь, нервы ещё сильнее расшатаются.
В тот же вечер Людмила Ивановна, явно предчувствуя изменения, спросила у сына напрямик:
– Ну что, нашёл квартирку? Или так и будешь дурака валять?
Антон больше не хотел оправдываться. Он поджал губы и ответил:
– Нашёл. На днях съедем.
– Серьёзно? – в голосе свекрови послышался даже лёгкий испуг. – Уже на днях? Да вы не торопитесь так, у Вики уже срок скоро…
Вика вышла из комнаты и уставилась на свекровь с недоумением. Это что, какое-то лицемерие?
– Мама, – проговорил Антон холодно, – вы же сами говорили: «Сразу после родов!» А мы решили не тянуть до родов, чтобы потом жене легче было. Раз вам некомфортно наше присутствие – сделаем, как вы хотели, даже раньше.
Женщина насупилась:
– Я не то имела в виду… ну ладно… Смотрите сами, только там, надеюсь, не рухлядь какая-нибудь?
– Нас устроит, – оборвал разговор Антон. – Будем жить, как сможем. Мы же не хотим вас обременять. Вы это прямо говорили.
Свёкор, сидя на диване, тяжело вздохнул, провёл рукой по волосам:
– Сынок, Вик, ну, может, всё-таки стоит подождать до родов, а? Она погорячилась, Луся. Поняла бы, что вам нужен покой…
Но Людмила Ивановна скрестила руки на груди, глянула на мужа свысока. Мол, не выступай, уже поздно. А Антон ответил:
– Нет, отец, хватит. Мы всё решили.
И тут Вика не удержалась, тихо, но отчётливо сказала:
– Знаете, Людмила Ивановна, вы добились своего. «Тишина и покой» будут вам обеспечены.
С этими словами она развернулась, пошла в комнату. А свекровь от неожиданности потеряла дар речи: то ли хотела наорать снова, то ли вдруг испытала угрызения совести, но не сказала ничего.
В ночь перед отъездом Вика не могла уснуть. Иногда ей казалось, что вот-вот начнутся схватки. Антон бережно обнимал её, словно оберегая от всех обид. Вся эта ситуация, хоть и была бесчеловечной, заставляла их крепче держаться друг за друга.
Наутро, покидая квартиру, они столкнулись со свекровью в прихожей. Людмила Ивановна бросала странные взгляды – то ли обеспокоенные, то ли равнодушные.
– Уезжаете всё-таки? – спросила она почти шёпотом. – Вика, ты в порядке?
– В порядке, – глухо произнесла Вика. – Спасибо, что спросили.
– А где будете жить-то?
Антон подхватил сумки:
– Там же, где и захотим, мама.
Он снял со стены ключи и аккуратно повесил их на крючок, предназначенный для Вики. Расставаясь, они молча посмотрели на Людмилу Ивановну. Ни «извините», ни «удачи» от неё не прозвучало.
Свёкор только пожал им руки, пробормотал: «Звоните, если что». Его взгляд был виноватым, словно он понимал несправедливость происходящего, но не мог повлиять на жену.
Вика с Антоном закрыли за собой дверь. Показалось, будто за спиной хлопнула тяжелая железная задвижка, отделяя их от прежней жизни. В животе у Вики малыш толкнулся – словно намекая, что самое важное не здесь, а впереди.
Уже через неделю в съёмной комнате Вика родила крепкую дочку. Роды прошли нормально, хоть и с волнениями. Антон был рядом, помогал. Родители Вики приехали на пару недель, поддержали их морально и деньгами. А вот от Людмилы Ивановны не было ни звонка, ни сообщения. Лишь свёкор однажды написал Антону: «Поздравляю с рождением малышки! Берегите себя.»
Вика иногда с грустью вспоминала квартиру, в которой прожили два года. Но сердце подсказывало: «Пусть там хозяйничает свекровь, она сама выбрала остаться в тишине, без внука и без сына рядом». Да и жить под вечным прессингом намного страшнее, чем ютиться в небольшой комнате, но в атмосфере любви.
Несколько месяцев спустя они с Антоном начали оформление ипотеки. Пусть и непросто будет, зато своё жильё – без команд и требований свекрови. Маленькая дочка лежала в колыбельке и гукала, улыбаясь родителям. Вика, глядя на крохотную младенческую улыбку, понимала: этот путь к свободе стоил всех усилий и нервов.
Слухи доходили, что Людмила Ивановна жаловалась подругам, будто «сын и невестка сами сбежали», «даже не дали ей внука понянчить» и всё такое. Но Вику это не трогало. Когда-то свекровь сделала свой выбор, выставив ей ультиматум: «освободить квартиру.» Вот теперь сама и живёт с этой «тишиной и покоем».
Антон и Вика же, несмотря на временные сложности, чувствовали себя по-настоящему семьёй, которая имеет право на будущее. И никакие прихоти жёсткой свекрови уже не могли встать между ними и их новым домом.
Дорогие читатели, если вам понравился этот драматический рассказ – ставьте лайк и подписывайтесь! Пишите в комментариях, делитесь опытом и своими историями. Буду рада обсудить!