Это потрясающее изображение Девы Марии, кормящей грудью своего ребенка, можно проследить до её первого владельца Алессандро Биффи.
Сегодня картина находится в коллекции Галереи Спада в Риме, куда она попала из-за задолженности владельца.
Биффи снимал жилье неподалеку от семьи Вералли.
Когда у него возникли проблемы с оплатой аренды, он заключил соглашение с управляющим, Вирджилио Веспиньяни, которое позволяло ему выполнять свои обязательства, передав семье Вералли часть своего имущества.
Биффи владел несколькими произведениями искусства, и они были завещаны всем наследникам в соответствии с описью, подписанной Лу Биффи 22 декабря 1637 года.
Маркиза Мария Вералли вышла замуж за Орацио Спада в 1636 году, и картина, вероятней всего, попала в коллекцию семью Спада где-то после 1643 года, когда умерла Джулия, единственная незамужняя сестра Марии Вералли.
Авторство данной картины стало приписываться итальянской художнице Артемизии Джентилески (1593-1653) только в 1992 году. До этой даты у картины была разная история атрибуции.
В некоторых отношениях картина напоминает «Сусанну и старцев» (рис. вверху).
Лицо Девы Марии очень напоминает черты Сусанны, а выбор схожей расцветки для одежды Мадонны и старца справа подтверждает, что Мадонна с Младенцем была создана примерно в то же время, что и Сусанна.
Сравнение двух этих картин показывает нам художника, работающего одновременно в двух разных стилях.
В то время как утонченная трактовка Артемизией человеческой фигуры на картине с Сусанной предполагает тщательную проработку позирующей женской модели с помощью рисунков, возможно, под руководством её отца, Мадонна на картине Спада далеко не так совершенна.
Руки Девы имеют странные пропорции, а их расположение явно плохо продумано.
Видно, что хоть Артемизия и прорабатывала контуры руки, но так и не достигла оптимального решения.
Картина, возможно, была написана в ответ на картину 1609 года «Мадонна с Младенцем» отца художницы Орацио Джентилески (1563-1639) (рис. внизу).
Картина Орацио полна тщательно проработанных деталей — согнутые ступни и морщинистая левая рука ребёнка, заплетённые в косу волосы матери и тщательно прорисованные черты лица, что позволяет предположить, что Орацио рисовал непосредственно с модели. Но поза модели слишком очевидна.
Версия же Артемизии, хотя и не основана на тщательном наблюдении за двумя людьми, изображает более интимное взаимодействие между матерью и ребёнком.
Композиция сочетает в себе элегантность позы и эффективное использование жестов — черты, которые характерны для зрелых работ художницы, но которые здесь звучат немного по-детски нерешительно.