Где заканчивается жизнь и начинается месть? В глухой деревне, затерянной среди полей, время сплело жуткую сагу о любви, предательстве и кровавом возмездии. Здесь, под свинцовым небом, тени прошлого не умирают они обретают плоть. История Жанны, невесты в белом платье, чья красота стала проклятием, а смерть началом вечного дозора. Её коса, некогда сиявшая как солнце, превратилась в воронье гнездо, а невинность в жажду расплаты. Это не просто сказка о призраке. Это предостережение: зло, посеянное в темноте, прорастает колючими ветвями, а вороньи крики разносят эхо грехов по всей округе. Приготовьтесь шагнуть в мир, где граница между живыми и мертвыми истончилась, а белое подвенечное платье стало саваном для тех, кто посмел забыть: даже тени умеют мстить…
В глухой деревушке, затерянной среди бескрайних полей, жили две женщины Антонина и Клавдия. Их дружба, выкованная годами лишений, была крепче каменных стен. У Клавдии росла дочь Жанна дитя, рожденное после долгих молитв. Отец девочки, уехав в город на заработки, канул в небытие, оставив женщин вдвоем бороться с нищетой.
Жанна расцвела, словно маков цвет на рассвете. Коса до пояса, глаза два озера небесной синевы, а смех звенел, как колокольчик. Но однажды в деревню вкатила черная туча, купец с товарами из города. Его алчный взгляд упал на Жанну. Девушка, потупив взор, примерила браслет из его ларца, а он уже сладострастно представлял, как завладеет ею.
Отказ Клавдии взбесил купца. Под покровом ночи он ворвался в избу, когда матери не было дома. Жанна билась в его железных объятиях, но силы неравны... На полу осталась лежать изуродованная девушка отрезанные косы, синяки, хриплый шепот: «Отомщу...».
Клавдия, найдя дочь, поседела за ночь. Три дня Жанна металась в жару, а на четвертый затихла. Но смерть не стала концом. В ночь перед похоронами гроб опустел. Жанна стояла у окна, холодная, как зимний ветер, с алыми глазами и вороньими кудрями, отросшими за мгновение. «Не плачь, матушка. Буду ходить по деревне, пока последний негодяй не сгинет», прошелестела она, прежде чем вернуться в гроб.
С тех пор мужчины начали исчезать. Пьяниц находили утопленными в реке, бабников задушенными в собственных постелях. По ночам вдоль дороги скользила тень в белом подвенечном платье, а за ней тянулся кровавый шлейф. Вороны, словно слуги тьмы, кружили над избой Клавдии, которая, сойдя с ума от горя, твердила одно: «Она не моя... Не дочь...».
Купец, пытался сбежать, но дорогу ему преградила гроза. Молнии рвали небо, а в раскатах грома слышался девичий смех. Утром его нашли в сарае с петлей на шее. Глаза купца застыли в ужасе будто он видел саму смерть в облике невесты.
Деревня затихла. Лишь по осени, когда туманы стелятся по низинам, местные шепчутся: «Видели? Она идет...». В лунном свете мелькает силуэт в белом, а за ней, сгорбившись, бредет мужчина с веревкой на шее. Он тащит сундук, полный злата, но ни монета, ни молитва не смогут искупить его грех...
С тех пор тень невесты стережет покой деревенских девушек, напоминая: зло, посеянное в темноте, прорастает кровавым цветом.