Благородный поворот головы, плавные, отточенные движения, импровизация, полное слияние с образом. В спектакле «Вертинский» Андрей Кислицин, артист визуального жанра, точно вжился в роль alter ego популярного шансонье, гармонично войдя в звездную актерскую команду этой яркой постановки. Свое мастерство Кислицин нарабатывал долгие годы, целенаправленно перенимая опыт у тех, кто стоял на ступеньку выше. Клоунада, пантомима, танец, работа на телевидении, преподавание — подчас кажется, что в сутках у Кислицина больше минут, чем у простых смертных. У него огромная работоспособность, помноженная на профессиональное любопытство. Публика соскучилась по ярким визуальным шоу, которые придумывает Андрей и его команда.
— Андрей, вас называют артистом «визуального жанра». А что входит в это понятие? Кто вы? Мим, клоун, артист стендапа?
— Клоуном я, по большому счету, себя не считаю: сейчас время смешения жанров. Я артист визуального жанра и физического театра. Это когда потеешь, чувствуешь, трогаешь. Сюда входит многое — от бальных танцев до пантомимы, клоунады, комедии del arte. Я формирую свое выступление так, чтобы во всех жанрах чувствовался баланс.
— Какое отношение ваши родители имеют к искусству?
— Никакого. Мама — учительница, папа — строитель. Уже в школе в Прокопьевске Кемеровской области я был заводилой в команде по брейкдансу, а в 13 лет почувствовал себя настолько самодостаточным, что однажды подошел к родителям со словами: «Я не буду заканчивать 11 класс, хочу в театральный». Не хотелось терять время. В 15 лет уехал в Новосибирск, поступил в театральное училище. Родители мне в этом не препятствовали. На третьем курсе училище преобразовали в институт, и оттуда мы вышли уже с дипломами театрального вуза.
— Чувствовали ли вы себя «белой вороной» на курсе?
— Бывало всякое! Что только со мной не делали — даже с третьего курса отчисляли. Ну представьте: приехал из Прокопьевска такой «гопничек». Но осуществить это было сложно, так как я шел на «красный диплом», учился без троек, был наглый, дерзкий и невоспитанный. Даже играя драматические роли в новосибирском «Глобусе», мы выходили на улицу и делали какие-то уличные спектакли. Но это не значит, что мне не хотелось играть драматические роли — одно другого не исключает. В 2005 году меня пригласили к себе в шоу знаменитые братья Кантемировы — династия цирковых артистов, джигиты-наездники. Я выступал с ними в Канаде два года, отработал 600 представлений. Мне было тогда всего 20 лет. Жизнь наша проходила рядом с Ниагарским водопадом. Я много работал, выдержал колоссальную нагрузку, прошел «театральную армию». Бессловесный артист, который может тронуть сердце любой нации, стал моей идеей фикс.
— Где в России обучают на мима? Кто были вашими учителями в профессии?
— На мима у нас, к сожалению, нигде не обучают. Я учился по YouTube, практиковал и с Антоном Адасинским, и со Славой Полуниным, бегал за ними «хвостиком», просачивался на спектакли, интересовался андеграундом.
— В чем сложность профессии мима, клоуна?
— Многие клоуны делают ошибку, считая, что могут вытянуть спектакль за счет яркого визуального начала и каких-то веселых залихватских мемов, но они забывают, что «начинка» внутри — это всегда трагикомедия, боль неразделенной любви и физическое страдание. К этому меня приучал Вячеслав Полунин, говоря, что в выступлениях должна присутствовать и трагедия, и комедия. Всё как в жизни.
— Какие навыки в профессии вам передал Вячеслав Полунин?
— С Вячеславом я познакомился, еще когда был студентом 4 курса, я был его фанатом. Он тогда в Новосибирск приехал с гастролями. Слава меня спросил, что я делаю завтра и послезавтра, и предложил попробовать два дня поиграть в его «Снежном шоу». Я согласился, нарядился в Зеленого клоуна — это был колоссальный опыт. Потом мы с ним взяли по кружке пива, присели в баре, Слава дал мне возможность задать ему все вопросы, которые меня волновали. Этот спонтанный мастер-класс стал одним из главных моих «университетов».
— Часто говорят, что клоуны, призванные смешить публику, грустные в жизни. Вы же создаете впечатление безудержного оптимиста. Это маска?
— Конечно, я грущу, если в жизни случается что-то грустное. Однако заряд позитива, который передаешь людям, у нас, у артистов такого жанра, намного больше, чем у обычных людей. Скажу больше: мы можем даже заболеть, если нам не предоставить возможность передавать тепло и положительные эмоции зрителю. Это касается не только больших залов, но и личного общения с каким-нибудь ребенком, которому ты вовремя шарик не подарил.
— Как вы попали в Цирк дю Солей?
— Это было давно. Я прошел огромный кастинг в Санкт-Петербурге. Из 800 конкурсантов отобрали меня и еще троих артистов. Это был период, когда захотелось нового, я переехал в Питер и начал там фактически «с нуля». Иногда еле-еле хватало на простую лапшу, но при этом внутри была полная уверенность, что потом все будет хорошо. Именно в этот момент меня и отобрали в Цирк дю Солей. У нас в гримерке сидели люди самых разных национальностей. И царил негласный закон — не обсуждается политика, религия, сексуальная ориентация. За это увольняли. За время работы в шоу у меня было несколько ведущих ролей — Флёр в шоу «Алегрия», Астроном в шоу «Варекай» и мой любимый отрицательный персонаж — мистер Wow в шоу Volta, попадавший в самые нелепые ситуации. Работа в Цирке подошла к концу во время пандемии, закрылось и мое шоу. В последний год перед пандемией я сильно устал и «выгорел», такой там был бешеный ритм работы. В общей сложности за 10 лет я отыграл более 3000 шоу.
— Один из ваших ярких героев — Стэнли Ипкисс, невезучий работник банка из шоу «Маска». Прообразом вашего шоу является работа самого Джима Керри…
— Да, мы с ним знакомы лично, и ему понравилась моя работа в Volta. А потом я придумал аналогичное шоу «Маска». В России вообще никто не делает такое. Специально для «Маски» подстригся налысо, придумал настоящую бойцовскую капу. Моя «Маска» получилась дерзкой. Я там и на стол запрыгиваю, и деньги раскидываю, и двигаюсь «один в один». Два отделения по 20 минут проходят «на ура», представление очень востребовано.
— Как началась ваша дружба с Ниной Чусовой? Ведь именно она пригласила вас в два аншлаговых спектакля, идущих сегодня в Москве — «Вертинский» и «Антигравитация».
— Нину Чусову я знал давно, еще студентом. Сначала слал ей видео и рассказывал о своем творчестве. Оказалось, что она абсолютный мой единомышленник. Как и я, ищет новые формы. Однажды я приехал в ГИТИС и дал ее студентам мастер-класс по «физическому театру». Они, восторженные, побежали к ней потом с криками, «как им понравился мастер-класс Кислицина». В этот момент Нина ставила «Антигравитацию», и ей нужен был актер на роль Бога. Никто не знал, как он выглядит. Я придумал такого индийского, одетого в мягкие ткани, тело которого очень гибкое, подобно какой-то волшебной машине. С первой же репетиции понял, что это абсолютно мой режиссер. Мне очень повезло, что в Москве я сразу попал в ее руки.
— А как вы почувствовали образ Вертинского?
— Мистически. Ну я же еще и ведущий «Битвы экстрасенсов». Мы постоянно общаемся с потусторонним. Я просто «взял» Вертинского и «вызвал» его, а потом вошел в его образ.
— Это как?
— Я ложусь в горячую воду в ванной и внимательно смотрю на белую штукатурку потолка. И вдруг у меня перед глазами начинает танцевать маленький человечек. Я вижу, как он двигается, смотрю за его руками, лицом, губами… Перед премьерой посмотрел на себя в зеркало, наложил грим в свете софитов и вдруг… в отражении увидел, как мое лицо постепенно превращается в Вертинского. Я понял, какая на мне лежит ответственность. Но этот «ток» между нами случился именно через это зеркало. Будто получил его благословение на роль.
— Какая сфера деятельности вам сегодня наиболее интересна: работа с детьми, на частных вечеринках, делать шоу на улице, творить в театре?
— Мне интересно всё. Главное — творить! В 2020 году мы придумали очень красивый спектакль Jorando. Это история про красивую Синюю Птицу, которая живет на небе и помогает людям обрести счастье. Я его режиссер и играю главную роль. Музыку к спектаклю написал композитор Дмитрий Волков. Сейчас мы пытаемся восстановить это шоу в Москве. В спектакле перемешано несколько жанров — и пантомима, и клоунада. В феврале начинаю репетировать спектакль в Московском художественном театре имени Чехова, премьера должна состояться в сентябре. Там у меня драматическая роль с элементами буффонады и комедии дель арте, гротесковая клоунада. Также мы регулярно делаем качественные уличные спектакли, выступаем по всей России. Мечта — сделать новое шоу на тему «потустороннего», о том, что мы не заканчиваемся в этом теле, что происходит после смерти. А еще делаем шоу «Двойное непостоянство». Это спектакль без слов, сюжет взят из моих снов и видений, личного опыта и переживаний: олицетворение сегодняшнего мира, его двойственности и непостоянства. И уже непонятно, где белое, а где черное. В этом сумбуре живет человек по имени Андрей, который анализирует свою жизнь. Сначала это были этюды, потом родился небольшой уличный спектакль, который мы показывали на разных фестивалях. Его можно играть и на улице, и на сцене драматического театра.
— Все скетчи и сценарии для ваших выступлений вы придумываете сами?
— Лучшие идеи приходят во время прогулок в лесу, в горячей воде в ванной, иногда в самолете… Поэтому ношу с собой какие-то листочки, на которых записываю мысли. Меня вдохновляет творчество великих режиссеров, например, таких как Эмир Кустурица с его картиной «Время цыган». Даже сейчас я тут с вами веду разговор, а в голове продумываю сразу несколько проектов.
— Как поймать свою удачу?
— Нужно кайфовать от процесса. Ну не получится — ты хотя бы попробовал. Если пришел успех, то поблагодари. Если будешь работать только ради результата, то в случае провала может быть больно. Нужно не сильно радоваться успеху и не сильно оплакивать неудачу. Я падал столько раз, что начал это делать красиво. Чтобы подняться со дна, нужно меньше думать про себя и больше — про других.
Беседовала Анна Пясецкая
Фото: Ярослав Фущич, Олег Зотов, Виталий Яновский
Ссылка на материал https://uam.ru/paper/poputchik/andrej-kisliczin/