Вот уже больше двух десятилетий эта история не даёт покоя. Валентина Шкляева, 18-летняя девушка из удмуртского села Чепца, исчезла, словно растворилась в воздухе, сев в поезд Балезино-Пермь. Её родители, Надежда и Алексей, до сих пор ищут ответы, цепляясь за любую ниточку надежды. А потом — записка, найденная спустя 10 лет, как гром среди ясного неба: «Нас с Валей похитили и продали, я сбежала, а она нет, ищите её в Пскове». И признание убийцы: «Это я её убил, а тело закопал». Но где правда? Тело не найдено, записка ставит всё под сомнение, а дело обрастает новыми деталями. Вот как разворачивалась эта драма, полная боли, загадок и отчаянной борьбы за правду.
Последний рейс: как всё началось
Валентина Шкляева появилась на свет 29 октября 1983 года в небольшом селе Чепца Удмуртской Республики. Скромная, тихая, но с большими мечтами — так вспоминают её близкие. Окончив 11 классов сельской школы, она решила не останавливаться на достигнутом. Высшее образование стало её целью, но в родном селе возможностей было мало. Добираться до ближайшего города — целая морока из-за плохого транспорта. Зато рядом был железнодорожный вокзал, а в расписании — электричка до Перми. Решение пришло само собой: поеду учиться в большой город.
В вуз поступить не удалось, но педагогический колледж в Перми открыл перед ней двери. Вале выделили комнату в общежитии, и жизнь закружилась: новые друзья, учёба, прогулки по шумным улицам миллионника. «Она полюбила город, но каждые выходные приезжала к нам», — рассказывает её мама Надежда с дрожью в голосе. 30 сентября 2002 года Валя в очередной раз приехала домой. Выходные пролетели как миг: объятия с отцом, тёплый поцелуй маме, обещание вернуться через две недели. В 4:35 утра она запрыгнула в электропоезд №0662 Балезино-Пермь-2. Это был её последний рейс. С тех пор её никто не видел.
Родители узнали о пропаже спустя 12 дней. «Валя не приехала в назначенный день, и сердце сразу ёкнуло, — вспоминает Надежда. — Она у нас ответственная, всегда предупреждала, если что-то менялось». Они связались с племянницей в Перми, та сходила в общежитие — пусто. Валя не появлялась там с момента отъезда. Ужасные мысли полезли в голову, но Надежда гнала их прочь. Через два дня супруги Шкляевы уже были в колледже. Преподаватели подтвердили: две недели Валентина не ходит на занятия. Однокурсницы только пожимали плечами — никто не знал, куда она пропала.
Поиск без конца: от вокзала до министерства
В тот же день родители бросились в милицию. Девушку объявили в розыск, дело поручили младшему лейтенанту Роману Апостолову. Но зацепок не было — словно Валя растворилась в утреннем тумане. Отец, Алексей, не мог сидеть сложа руки. Каждый день он приходил на вокзал, садился в тот самый поезд, держа в руках фотографию дочери. Подходил к пассажирам, проводникам, контролёрам, умолял вспомнить хоть что-то. Люди качали головами — никто ничего не видел.
Надежда пошла дальше: обрывала телефоны милиции, писала письма на телевидение, стучалась в кабинеты депутатов. Она дошла до исполняющего обязанности министра внутренних дел России. Спустя пять месяцев пришёл ответ: Валентина объявлена в федеральный розыск. Но это не принесло облегчения — впереди ждали долгие годы тишины. «Здравствуйте, это Надежда Шкляева, мама Валентины. Есть весточка о дочке?» — в тысячный раз спрашивала она у полицейских. «Её разыскивают, информации нет», — отвечали сухо, как по заученному сценарию.
Алексей и Надежда жили как на иголках. Каждый стук в дверь, каждый звонок будил надежду — вдруг это о Вале? Но время шло, а ответов не было. Десять лет — целая вечность — они ждали хоть какого-то знака. И он пришёл, но не так, как они мечтали.
Записка из прошлого: надежда или мираж?
14 февраля 2012 года за окном бушевала вьюга. В дверь Шкляевых постучали. «Кто там?» — крикнула Надежда. «Откройте, это из милиции!» — раздался голос. Двое мужчин в форме переступили порог, и один из них протянул смятый тетрадный листок. Сердце Надежды замерло — она сразу поняла, что это связано с дочкой. Дрожащими руками она развернула бумагу и начала читать:
«Добрые люди, кто найдёт этот листок, передайте его. Её маму зовут Шкляева Надя, папу Шкляев Леша, есть у неё брат, как зовут, не знаю. У них дочка потерялась много лет назад, зовут Валя, мы сбежали с ней из тех мест, где нас держали, нас продали, нас высадили в Пскове. Я добираюсь автостопом на электричках. Она с ребёнком не решилась. Пусть ищут её в Пскове. Я из Перми, почти дома, добираюсь уже неделю. Меня зовут Галя. Передайте, люди, она жила в этом селе Чепец. Ребёнку у неё три года, девочка, зовут Дашенька. Ищите, у меня электричка уже придёт».
Надежда рухнула на диван, будто ноги подкосились. Потом вскочила, бросилась на работу, сделала ксерокопию записки и вернулась домой, отдав оригинал полицейским. Они ушли, забрав с собой этот клочок бумаги, а с ним — новую искру надежды. Псков? Ребёнок? Похищение? В голове Шкляевых закружился вихрь вопросов. Кто такая Галя? Правда ли это? И почему Валя не сбежала вместе с ней?
Записка, найденная на станции Чепца, стала для родителей одновременно спасательным кругом и тяжёлым грузом. Они не знали, верить ей или нет, но одно было ясно: Валя могла быть жива. Надежда цеплялась за эти слова, как за последнюю соломинку. Но следствие снова замолчало, оставив семью в подвешенном состоянии.
Убийца выходит на сцену: признание Халметова
Прошло ещё пять лет. В 2017 году дело Валентины неожиданно получило новый поворот — и не благодаря записке, а из-за другого преступления. В 2006 году в Перми на станции Пермь II неизвестный убил двух девочек-подростков, сбежавших из дома. 13-летнюю и 12-летнюю подружек он заманил в безлюдное место, изнасиловал и лишил жизни. Двенадцать лет дело оставалось в тупике, пока следователи не вышли на Сергея Халметова — 29-летнего жителя Удмуртии.
«Во время убийства девочек остались биологические следы, — сообщили в СУ СКР по Пермскому краю. — В середине нулевых Халметов уже сидел за убийство женщины, и его ДНК попала в базу». Совпадение было точным. В 2017 году его задержали в Удмуртии. Сначала он отпирался, выдумывал небылицы, но потом сломался — разрыдался и признался. А затем шокировал всех: написал явку с повинной, где заявил, что убил и Валентину Шкляеву.
По его словам, 30 сентября 2002 года они оказались в одном вагоне. Халметов и Валя жили в одной деревне, он работал путевым рабочим и знал её в лицо. «Разговорились, выпили, вышли из электрички, и я повёл её в лес, — рассказывал он следователям. — Думал, она согласна на близость, но она начала сопротивляться. Я её задушил, а тело закопал». «Это я её убил, а тело закопал» — эти слова стали для Шкляевых как удар под дых. Но где тело?
Следственный эксперимент: пустота вместо ответов
Следователи организовали эксперимент. Халметова привезли на место, где он якобы спрятал тело Валентины. Лес близ станции, куда они вышли из поезда, перекопали вдоль и поперёк. Преступник указывал то на одну яму, то на другую, рыдал, умолял поверить, но ничего не нашли. Земля молчала. «Пусто», — констатировали сыщики после нескольких дней поисков.
Халметов настаивал на своём, но сделка со следствием сорвалась. Ему грозило пожизненное за убийство девочек, и признание в смерти Вали не смягчило его участь. В 2019 году суд приговорил его к пожизненному заключению в колонии «Полярная сова». Шкляевы остались с вопросами: если он убил, где тело? А если нет, то что с их дочкой? Надежда шептала себе: «Может, записка — это правда?»
«За 15 лет после убийства там сделали дорогу, лес вырубали, рыли землю, — пояснил источник, знакомый с делом. — Тело могло оказаться под бетоном». Эта версия звучала правдоподобно, но не давала покоя. А вдруг Халметов лжёт? Вдруг Валя жива?
Снова на месте: суд и новые тайны
В 2024 году история сделала ещё один поворот. Халметова привезли из «Полярной совы» в Пермь для ситуационной экспертизы. Тело так и не нашли, но следствие решило проверить его слова. На манекене он показывал, как душил Валю, а судмедэксперты анализировали каждое движение. «Прокурор поддержал нас, — рассказывал руководитель отдела СУ СКР Дмитрий Попов. — У нас достаточно доказательств его вины».
Но Халметов начал юлить. То признавался, то отказывался от слов. На суде, начавшемся в сентябре 2024 года, он занял позицию жертвы. Перед присяжными — восьмью людьми, шестью основными и двумя запасными — он заявил: «Я всё выдумал». По его новой версии, в поезде они с Валей познакомились с компанией парней, вышли на станции «Промышленный участок», он уединился с ней в кустах, а потом она вернулась к новым знакомым, и он ушёл.
Родители Вали были в зале. Надежда смотрела в глаза убийце, а он бросил ей: «Чё сверлишь?» Алексей не сдерживал эмоций: «Как таких земля носит? Он говорит, что моя дочь — алкоголичка. Какая она алкоголичка? Я её пьяной не видел ни разу!» Он вспоминал, как Валя стеснялась работы уборщицей в школе, где трудилась мама, как поступила в колледж и пропала через месяц. «Если бы милиция взялась за дело сразу, его бы раскололи», — говорил отец, сжимая кулаки.
Присяжные вынесли вердикт: виновен. 29 октября 2024 года — в день рождения Вали — Халметову добавили 9 лет к пожизненному сроку. Он подал апелляцию, но суд оставил решение в силе.
Уничтоженные улики: что скрыл Халметов
Но это не конец. В 2024 году, когда Халметова привезли в пермское СИЗО, он провернул дерзкий трюк. Следователь пришёл ознакомить его с делом, и в какой-то момент — то ли отвлёкся, то ли вышел — преступник вырезал из материалов явку с повинной и другие доказательства. «Он пронёс острый предмет, уничтожил документы в камере», — рассказал источник.
За это его судили в Ленинском суде Перми. Наказание назначили мягкое — не связанное с лишением свободы. Халметов подал жалобу, апелляция отменила приговор, и дело направили на пересмотр. Заседание пока не назначено. Этот поступок только подлил масла в огонь сомнений: зачем уничтожать улики, если он невиновен?