20 лет назад дело было, в 2005 году. Попросил замечательную детскую писательницу Ирину Лукьянову записать интервью со своим добрым и давним знакомым, популярным художником.
Ира на том момент была супругой моего коллеги Дмитрия Быкова, а он ещё не был признан иноагентом. Ну это так, к слову. И к заголовку. Интриги ради. Кликбейта для.
Короче. Беседа должна была дополнять (как говорится - поддерживать) обложку шикарного журнала для путешественников Fly&Drive, давно, к слову, закрытого (я в 2005 году числился издателем этого СМИ).
Ну так вот. Ира согласилась, но время шло, а текста не было.
И вот я получаю подробное письмо, в котором она живописно объясняет почему так и не взяла интервью у Никаса Сафронова.
Коллега добросовестно подготовилась к работе – прочитала всё о женах Никаса, замках Никаса, картинах Никаса, детях Никаса, его мнение о винах, русской духовности и дизайне интерьеров.
На встречу Ирина приехала загодя и по дороге – писательница как-никак – забрела в книжный магазин “Москва”, расположенный по соседству. Купила там своим детям культовую советскую книгу “Сын полка”.
В 16:00, соответственно договоренности, была на месте. Поскольку живописец беседовал с визитерами в гостиной, Ирина рассматривала портреты: Никас с замечательными людьми, Никас в студенчестве на танцах, Никас с первой любовью… Рядом – письма, грамоты и свидетельства: благодарность от Владимира Путина, письмо от Джорджа Буша, удостоверение почетного гражданина города Ульяновска, свидетельство о включении в разнообразные списки лучших людей планеты и другие красивые документы в благородных темно-коричневых рамах.
Затем Ира стала разглядывать папки на стеллаже. Папки были подписаны: бухгалтерия, квартира и т. п. Ей понравилась идея сложить все домашние документы по темам. Она утверждала в своем письме, что решила эту манеру перенять. Наконец из гостиной выплыл Сафронов. В бежевой рубашке, бежевых брюках и бежевых носках. Попросил Лукьянову обождать ещё пару минут.
· Хорошо, - кротко согласилась она.
Вздохнув, Ира достала из сумки “Сына полка” и принялась штудировать книгу про Ваню Солнцева. Примерно в 16.45 вышел Никас и попросил еще один тайм-аут: у него заказчики.
· Хотите кофе?
· Хочу.
Тем временем разведчики обнаружили Ваню Солнцева со сложным выражением на сонном лице.
В шестом часу заказчики испарились. Зато пришла дама в чёрно-красном. Маэстро обсудил с ней грядущую выставку. Дал приглашение. Увидел Лукьянову. Удивился. Дал приглашение и ей.
Новый звонок в дверь - и на пороге возникла длинноногая гостья. Девушка пришла от некоего дизайнера.
· Вас как зовут? - спросила секретарь.
· Ирина, - ответила та, и Лукьянова взглянула на длинноногую с ненавистью.
Никас объяснил девушке, что не хочет больше иметь дела с дизайнером, потому что он его всё время подставляет.
В дверь снова позвонили, и журналистка вновь оторвалась от Вани Солнцева (он уже попал к дяде Биденко).
· Пройдите, пожалуйста, - Никас широким жестом указал Лукьяновой на дверь гостиной.
Часы показывали 17.30. Ваню Солнцева мыли в десяти водах. Когда вода стала серой, художник появился и на лицо его, по словам Лукьяновой, нарисована была безропотная готовность ответить на самые скучные вопросы. Журналисты нужны, потому что они обеспечивают заказчиков, сформулировал он. Борзописцы его явно достали, но живописец выразил лицом готовность терпеть. Поскольку писательница терпела уже больше часа, то про себя она проговорила: взаимная терпимость даст плоды.
Сафронов быстро рассказал, что помнит ульяновское детство, пляж, бараки, которые строили немцы, и как воровали яблоки в колхозном саду, а сторож стрелял солью. Упомянул мать-литовку, отца-русского, неверных негров, которые не православные и не католики.
Прошёлся по социальной теме: власти - как голуби, внизу едят с руки, вверху - гадят на головы. Рассказал, как бывший мэр Парижа и действующий испанский король предлагали ему жить во Франции и Испании соответственно, упомянув хрестоматийный анекдот про червяков в навозе: “Это родина, сынок”.
У Иры заготовлен был вопрос про родину, но секретарь сказала: «Из “Плейбоя” звонят, срочно”.
Никас удалился.
Ваня Солнцев был привязан двойным морским узлом к дяде Биденко.
На часах высвечивалось 18.00.
· Вот, посмотрите, – Никас принёс свою новую книгу.
И, как Ирине показалось, изумился отчего она ещё тут.
Со мной ещё никогда так интересно не обращались, писала мне Лукьянова в своем послании.
И она с азартом естествоиспытателя решила во что бы то ни стало дождаться конца приключения.
· Никас, там Вилли Токарев, подойдёте?
Никас выглянул из гостиной и с ужасом посмотрел на журналистку. Она - на него. Взяв трубку, художник скрылся за дверью.
18.45. Ваню Солнцева усыновил полк.
Две чашки кофе требовали отмщения. Секретарь указала дорогу. По дороге Лукьянова нашла книжный стеллаж. Особо ей запомнились Тейяр де Шарден (том под названием “Эротика”) и “Родная речь” за седьмой класс.
Матёрый журналистище, как саркастично заметила Ира в письме, подобно разведчику Ване Солнцеву, вытащил бы химический карандашик и записал на клочке голубого пипифакса топ-лист туалетного чтения маэстро: эксклюзив, однако.
Ирино писание заканчивалось следующим пассажем:
«Мы договорились на другой день, на час дня. И я даже честно собиралась прийти. Дочитать, наконец, “Сына полка”. Но как только дверь за спиной закрылась, мне стало понятно, что конец не предусмотрен. Что сюжет уже вполне завершен, и дальше будет только мексиканский сериал. Я приду и поселюсь в приемной. Перечту Тейяра де Шардена. Ко мне привыкнут и станут предлагать сделать себе ещё немножко кофе. Я буду здороваться с гостями и уступать им кресло, как кошка, забравшаяся туда посидеть, пока никого нет. Я стану непременной принадлежностью этого места, бедной родственницей, статуей Девушки, Ожидающей Интервью. Захожий поэт напишет стихи: «Тщетно, не сякнет поток посетителей в этой квартире, Девушка, взяв диктофон, вечно печальна сидит». Ваня Солнцев поступит в суворовское училище, вырастет, дослужится до генерала. Придёт к Никасу Сафронову и закажет ему свой портрет на фоне Генштаба. Экран меркнет, титры, конец. Я больше не приду. Не хочу портить впечатление».
Я, прочитав памфлет, отзвонил Ире и сказал, что в повторном визите необходимости не вижу. Материал есть. Слегка отредактировав и написав пару вводных абзацев, письмо опубликовал.
Подписал номер в печать:
Стал ждать реакции.
Она последовала. В два этапа. Сперва Никас позвонил и душевно – он умеет! – поблагодарил. Хм, не читал, стало быть, подумал я.
И был прав. Потому что через месяц Сафронов позвонил вновь. И тут он просто фонтанировал восторгами. Впервые Никас ознакомился не с тривиальным пересказом собственных заготовок (а обойма таковых есть у каждой знаменитости, поверьте), но с ироничными заметками, в которых зрим характер и прописана атмосфера
Как истинно талантливый человек, Никас сумел оценить литературный дар Ирины Лукьяновой.
Но тот факт, что повторно прорезался он спустя несколько недель, навело меня на мысль, что с текстом Никас ознакомился лишь после того, как кто-то другой, прочитавший заметку, рассказал герою публикации о нестандартном подходе к журналистскому портрету.
И только тогда художник наконец отнёсся к писательской работе не как к наполнению серыми строчками глупого пространства между фотографиями.
ВМЕСТО КОДЫ О ГЕРОЯХ ЗАРИСОВКИ:
Марина Леско об Ирине Лукьяновой на страницах «Крестьянки»:
Ирина Лукьянова — как автор трёх книг прозы — также входила в лонг-лист «Букера» и «Национального бестселлера»… Лукьянова относится к разряду «правильных» людей. Родилась в Новосибирске, мать двоих детей, скромна, самодостаточна, любит выращивать цветы, гулять по незнакомым городам и спать под летний дождь. Наделена незаурядной проницательностью, которая позволяет ей делать очень точные психологические зарисовки… Ира очень не любит светиться, оттого её нигде и не видно…
Ну а про живописца Никаса Сафронова говорят, что он гений. Ну или, как минимум, гениально чувствует время. Которое, впрочем, опередил, как и многие художники.
Я, конечно, пристрастен, у меня дом полон полотнами, которыми живописец меня одаривал, а из всех портретов, которые писали разные художники, самый любимый и конгениальный (то есть, для тех кто в танке © - соответствующий натуре) – именно кисти Никаса:
Использую это рисунок как аватарку на этом канале, кстати.
Ну и признателен, что Никас великодушно позволил мне использовать его работу в качестве обложки одной из моих книг:
Его коллега Илья Глазунов отмечал:
– Он обладает огромной фантазией и неземной творческой энергией. Мне думается, что его душа поражена бытием ХХ века, соединив поиск Бога и кощунство, веру и безволие, романтизм и жесткий взгляд на моду…
А Никита Михалков признаёт:
– Когда зритель, насытившись необычными образами картин Никаса Сафронова, и изощренными формами, и буйными красками, останавливается у таких полотен, как, например, “Ностальгия” или “Прощай, Россия”, для него становится очевидным: помимо таланта и мастерства художник обладает нежной душой, переполняемой самыми разноречивыми чувствами.
Маститая поэтесса говорит:
– Никас красиво пишет. Хотя в живописи я не разбираюсь. Но я разбираюсь в мужчинах, и Сафронов – самый красивый из всех художников, когда-либо творивших на земле.
Родился Никас в Ульяновске. По окончании 8-го класса поехал в Одессу поступать в мореходное училище. Проучился в мореходке год, затем уехал в Ростов-на-Дону, где с 1973 по 1975 год учился в художественном училище. Одновременно работал в Ростовском ТЮЗе художником-бутафором, подрабатывал сторожем, дворником и грузчиком. Из училища был призван в армию, служил в Эстонии, в городе Валга.
После армейской службы уехал в Литву, в Паневежис, на родину матери, где некоторое время работал художником в театре Донатаса Баниониса и параллельно работал на льнокомбинате художником по тканям. Затем Никас переехал в Вильнюс, где с 1978 по 1982 годы учился в художественном институте (ныне Академия художеств).
В 1978 году в Паневежисе прошла первая персональная выставка Сафронова. В том же году одна из его картин вошла в число двух, отобранных на международную художественную выставку в парижском Центре Помпиду. В 1980 году прошла персональная выставка художника в Вильнюсе.
В 1983 году переехал в Москву.
В 1984 году принял участие в Международной художественной эротической выставке в Токио, в 1986 году – в Международной художественной эротической выставке в Милане, в 1987 и 1988 года – в выставках во Франции и Канаде.
В 1990 году наряду с произведениями тринадцати других ведущих художников разных стран картины Никаса Сафронова вошли в книгу “Ведущие художники мира, работающие в стиле “Ню”, изданную во Франции.
В 1995 году с большим успехом прошла его выставка в Стамбуле, в 1996 году – персональные выставки в Академии художеств (Москва), в музее Марка Шагала в Витебске и в Бергамо, в 1998 году – в Национальном музее Баку. С этого времени Никас Сафронов регулярно выставляется в государственных музеях в Москве, Санкт-Петербурге, Одессе, Витебске, Саратове, Екатеринбурге, Выборге, Геленджике, Сочи, Краснодаре, Барселоне, Цюрихе, Нью-Йорке, Лондоне, Риге, Антверпене.
Сегодня основная часть работ художника находится в частных собраниях и музеях России и Европы. Западными коллекционерами куплено более 800 его картин. Среди владельцев его картин такие звезды, как Жан-Поль Бельмондо, Михаил Горбачев, Ален Делон, Монтсеррат Кабалье, Пьер Карден, Софи Лорен, Мадонна, Никита Михалков, Дайана Росс.
Он писал портреты президента России Дмитрия Медведева, председателя правительства Российской Федерации Владимира Путина, экс-президента СССР Михаила Горбачева, президента Турции Сулеймана Демиреля, президента Азербайджана Гейдара Алиева, президента Туркмении Сапармурата Ниязова, президента Украины Леонида Даниловича Кучмы, Президентов США Буша-старшего и Буша-младшего, короля Испании Хуана Карлоса, короля Иордании Хусейна бен Талала, короля Брунея и еще 15 президентов, а также мэра Москвы Юрия Лужкова, Муслима Магомаева, Аллы Пугачёвой, Мстислава Ростроповича, Софи Лорен, Хулио Иглесиаса, Дайаны Росс, Монтсеррат Кабалье, Лучано Паваротти, Джека Николсона, Стинга, Элтона Джона, Мика Джаггера, Стивена Сигала, Ричарда Гира, Пьера Ришара, Жана-Поля Бельмондо, Анни Жирардо, Майка Тайсона, Клинта Иствуда, Дэвида Боуи, Роберта де Ниро, Криса де Бурга, Элизабет Тейлор, Стивена Спилберга, Тины Тернер, Мадонны, Леонардо ди Каприо и многих других зарубежных и отечественных звезд.
Диапазон творчества Никаса Сафронова широк – и иконопись, и кубизм, и символизм, и психологические портреты. Многие его работы строятся на глубоких метафорах и своей, присущей автору, системе символов.
Деятельность Никаса Сафронова отмечена Золотой медалью Американской академии наук и искусств, Международным орденом Святого Конcтантина Великого, орденом Святого Станислава и орденом святой Анны II степени, Патриархом Московским и Всея Руси Никас награжден Орденом Русской православной церкви Преподобного Серафима Саровского III степени, Орденом «Служение искусству» 1-й степени («Золотая Звезда») почетным званием «Рыцарь науки и искусств» РАН.
Он является Почетным гражданином городов Ульяновска и Баку, с 2008 года – Почетным гражданином России.
В октябре 1996 года именем Никаса Сафронова названа открытая учеными из США звезда в созвездии Андромеды.
В 2001 году Никас получил благодарность и золотые часы от президента России Владимира Путина «За большой вклад в становление российской экономики, творческий подход и самоотдачу при исполнении заданий Правительства Российской Федерации, за успехи во благо Отечества».
В 2003 году Сафронов стал лауреатом премии имени Михаила Ломоносова в области науки, образования, культуры и искусства.
В 2004 году – вошёл в «Летопись славных имен и деяний во имя России», награжден орденом «Во имя России» и золотым наградным оружием.
Международный Биографический Центр Кэмбриджа называет Никаса Сафронова «Лучшим международным художником 2004 года» и присуждает ему почетное звание «Живая Легенда», американский Биографический институт присуждает ему звание «Человек года-2004» с последующим включением его имени в энциклопедию «Ведущих интеллектуалов мира», в 2005 году его имя появляется в Мировой книге Знаний и за выдающийся вклад в современное искусство Никас награждается «Алмазом Да Винчи».