В декабре 1941г. жители деревень Новое село, Ширяиха, Артемки, Которыши Тумановского р-на Смоленской обл. стали очевидцами падения советского самолета-разведчика. Местность была оккупирована немецкими войсками, и они продолжали двигаться к столице.
В октябре-декабре 1941г. авиаполк 2 апдр ГК КА проводил разведку расположения группировки противника в окрестностях Теряевой Слободы (Теряево), Солнечногороска, Рогачева, Яхромы, Клина, Калинина, Истры,
Гжатска, Можайска, Боровска, Калуги, Козельска, Белева.
2 орап (2-й отдельный разведывательный авиационный полк Главного Командования Красной Армии) ЛИБО 2 апдр ГК КА (2-й авиационный полк дальней разведки Главного Командования Красной Армии).
Командир полка - майор Т.Р.Тюрин Дислокация полка - Монино Московская область.
Экипажи полка производили воздушную разведку и фотографирование оборонительных рубежей противника, его аэродромной сети, разведку оперативных резервов и путей отхода германских войск в интересах Ставки ВГК, а также Западного, Юго-Западного и Калининского фронтов.
14 декабря 1941г. с аэродрома Монино вылетел бомбардировщик «Пе-3»
с боевой задачей - проверка информации наземной разведки о продвижении по Смоленщине к Москве большой вражеской танковой колонны.
Состав экипажа:
командир 3-й АЭ - капитан Климанов Алексей Иванович,
штурман АЭ - капитан Политыкин Василий Константинович.
Экипаж с боевого задания не вернулся. «Пропал без вести».
В первые месяцы войны все задания выполнялись в условиях полного превосходства в воздухе немецкой авиации. Воздушные разведчики над захваченной врагами территорией подвергались противодействию зенитной артиллерии и истребителей противника, причем последние активно действовали по обе стороны линии фронта.
Боевая работа воздушных разведчиков сама по себе практически не предполагает выполнения заданий под прикрытием истребителей.
Одиночный экипаж уходит за линию фронта, и в дальнейшем все зависит от его мастерства и удачи.
Модификация Пе-2 в Пе-3
Для полка выделялись лучшие по тем временам самолеты Пе-2 («ПЕШКИ») скоростные пикирующие бомбардировщики. После прибытия самолеты модифицировались в разведчики.
На самолет устанавливали дополнительный бензобак. Дальность полета значительно увеличилась, разведчики могли летать глубже в тыл врага. Для оперативной разведки это очень важно. Но дополнительный бак занял место стрелка-радиста, самолет лишился пары зорких глаз. Этот вариант «пешки» назывался Пе-3.
Разведывательная модификация Пе-3 отличалась от «Пе-2» пулемётом в хвостовой части и тем, что в бомболюках вместо бомб подвешивалось два-три фотоаппарата.
Во время съёмки в ряде машин бомболюки открывались, а в некоторых самолётах в сворках бомболюков были сделаны специальные отверстия для фотосъёмки. Впрочем, фотоаппараты были в каждом самолёте «Пе-2».
Ведь боевым вылетом считалось - когда экипаж вылетал к заданной цели и сбрасывал на неё бомбы, либо же полёт на разведку. И в обоих случаях обязательны были фотографии результатов бомбардировки или расположения вражеских объектов.
Механики-фотоспециалисты монтировали внутри бомболюков стальные рамы. К ним они прикрепляли фотоаппараты. Они были настолько большими - чуть ли не с кухонную плиту, - что в центральном бомболюке совсем не осталось мест для подвески бомб.
Все "пешки" оказались легкоуязвимыми для атак "мессеров" с нижней полусферы.
Тяжело добывались разведданные! Приходилось летать в плохую погоду,
на обледеневших самолетах. Облачность и туманы закрывали объекты разведки. И тогда вылеты приходилось повторять. Фотографирование в плохую погоду не удавалось, а командование ВВС настойчиво требовало точных, подтвержденных фотоснимками данных.
По их донесениям действовала штурмовая авиация.
Так было с разведкой танковой колонны в районе Волоколамска и Можайска.
В первый полет Климанов пошел рано утром и вернулся расстроенный, озадаченный.
Ни пехоты, ни техники не обнаружили на всем участке разведки, доложил он командиру полка.
Странно, - сухо сказал Тюрин. - А наземная разведка сообщает, что прорвалась танковая колонна. Боюсь, наш генерал будет недоволен.
Пишите донесение.
Политыкин достал планшет, расположился на хвосте самолета и начал что-то писать. Так было заведено: сразу же после полета, не покидая стоянки, экипаж писал донесение о визуальной разведке.
Прочитав листок, исписанный Политыкиным, Тюрин спустился в штабную землянку и попросил соединить его по телефону с каким-то генералом, который для нас был тогда инкогнито. Ему быстро ответили, и командир стал докладывать о полете Климанова.
Конечно, генерал остался недоволен, приказал вылететь снова и разведать дополнительно другой участок шоссе, по которому могли прорваться фашистские танки.
Экипажу следовало бы дать отдохнуть - как-никак были в воздухе два с половиной часа. Для подкрепления сил не мешало бы выпить чайку перед повторным полетом. Но такое никому и в голову не приходило.
Политыкин тут же вытащил карту и принялся рассчитывать новый разведывательный маршрут. Тем временем "фотики" закончили работу и доложили, что на пленке пусто, не снято ни одного военного объекта.
Климанов слетал вторично и снова ничего не обнаружил. Лишь в ходе третьего полета по другому маршруту Климанов увидел фашистскую танковую колонну. Она растянулась на десятки километров и двигалась на Москву.
Силантьев: «В свой последний боевой полет наш первый Батя, Алексей Иванович Климанов, вылетел на Пе-3. На этом варианте бомбардировщиков «петляковых» не было предусмотрено место для стрелка-радиста. Разведчик был сбит вражеским истребителем снизу, с хвоста».
Воспоминания очевидцев
Над Туманово два «Мессершмидта» атаковали и подбили самолёт.
Из горящей машины выпрыгнул летчик, но был в воздухе расстрелян немцами, мертвый упал за д.Новое село на берегу пруда.
Самолёт упал в болотистый луг близ д.Ширяиха. При взрыве какие-то части отлетели от машины, а остов Пе-3 погрузился в болото на глубину до 4 метров и лежал там два десятка лет с неизвестным летчиком.
Вспоминает жительница д.Ширяиха Скачкова Мария:
«Падал самолет, окутанный густым дымом, страшно ревя. Летчик показался из кабины, он мог выпрыгнуть, но спасая деревню немного поднял самолет, взлетел вверх, отвернул в сторону и упал на заболоченный луг в 150 м от реки Сежа. Был страшный взрыв.»
Житель д.Коротыши Макаров Николай вспоминал:
«Мы побежали к месту падения, но вокруг все горело, рвались патроны, потом я собирал неразорвавшиеся патроны от крупнокалиберного пулемета, разряжал их и мне оторвало три пальца.»
Первым к упавшему летчику прибежал юноша из д.Новое село Саша Майоров. Пока прибежали другие, пока подъехали немцы, Саша снял с погибшего ремень с пистолетом, взял нож и документы летчика. Но отец отобрал оружие и документы и спрятал, ибо был приказ коменданта - за хранение оружия - расстрел. К примеру: за хранение ружья, обнаруженного немцами, был расстрелян житель Нового села Романов Павел. Обида душила юношу, и, став в углу, вырезал ножом на стене дома - Климанов Алексей Иванович - фамилия была в документах. Это потом, спустя десятилетия, поможет поиску.
Жители д.Новое село перенесли тело погибшего в пустующий дом, всю ночь дежурила у тела Жарова Мария. Она говорила: «Мой сын тоже летает, что с ним, где он, я не знаю».
На другой день похоронили всей деревней погибшего на кладбище д.Тростянки, это 3 км от Нового села. Дедушка Федор Кругов вспомнил: «Ночью делал я гроб и пирамидку со звездой». Комендант разрешил похоронить. По глубокому снегу несли гроб женщины и подростки.
Спустя 20 лет
В 1961г. Серго-Ивановская ММС (Машинно-мелиоративной станция) под руководством Ивана Яковлевича Абрамова вела осушение заболоченного луга около д.Ширяиха (совхоз «Баскаковский»).
Вскоре Абрамов написал письмо в газету «Известия», приложив фото молодого человека, с просьбой к читателям откликнуться, помочь найти родственников геройски погибшего авиатора.
20 лет назад жители д.Ширяиха увидели, как был атакован двумя «мессерами» наш самолет, загорелся и резко стал снижаться. Он пролетел над крышами домов и упал в болотистый луг.
Наша ММС вела мелиоративные работы. Экскаваторщик Николай Киселев рыл траншею недалеко от места падения самолета, а его напарник Никитин орудовал лопатой в сваленном из ковша грунте. Оба слышали от деревенских жителей об упавшем тут самолете во время войны.
По их рассказам, один лётчик выпрыгнул из самолёта, но был в воздухе расстрелян немцами и мертвый упал на яблоню около одного из домов...Самолёт падал, как показалось жителям, на крайний к лугу дом, но, не долетая, вдруг взмыл вверх, как бы желая спасти этот дом, и вновь камнем пошёл вниз и врезался в болото.
Вот тот взлёт над домом давал им основание предполагать, что в самолёте был человек, и он в последние минуты им управлял.
Когда мы начали осушительные работы, обратили внимание на выделяющуюся растительность: в одном месте- она была темнее. Мы решили проверить, не здесь ли находится самолёт.
После первых раскопок большим экскаватором результаты оказались необнадёживающие. И тогда я дал указания копать на большую глубину.
Вскоре стали попадаться обломки самолёта, а на глубине около 4-х метров – останки одежды лётчика, кости, а в самой глубине- винт самолёта.
… Экскаватор извлекал из ямы, наполненной водой, жидкую грязь. Всего земли вынуто около 300 кубических метров. Никитин заметил в грунте кусок материи. Из этой кучи мы извлекли часть гимнастёрки с левым карманом, в котором была слежавшаяся полуистлевшая стопка размокших бумаг. Мы их переполоскали в чистой воде, высушили, и их уже можно было почти все читать.
В удостоверении личности погибшего авиатора расплылись все надписи, кроме года рождения - 1907. В графе холост или женат можно было разглядеть букву “ж”. В графе о наградах прочли - орден Красной Звезды.
Привлек внимание лоскуток бумажки - почтовая квитанция от 19.11.1941г. о денежном переводе на сумму 200 рублей в адрес некой Политыкиной, в г.Астрахань. Квитанция имела чёткий штамп «Станция Монино Московской железной дороги.»
Третьим документом был листок из блокнота, исписанный простым карандашом. В нём мы хорошо прочли задание на вылет, куда лететь, маршрут и запасной ближайший аэродром на случай непринятия основным для посадки в г. Иваново.
Когда Абрамов прочёл книгу Силантьева «Воздушные разведчики», то понял что это был тот самый листок, который Политыкин заполнял данными на плоскости самолёта.
Среди других бумаг были три фотокарточки размером 3 на 4, но они были все попорчены /ведь 20 лет пролежали в воде!/, но, к счастью, все были одинаковые, и из 3-х штук специалисту можно составить одну. Нашли и другие вещи.
Абрамов: Останки лётчика мы, что могли, собрали, сделали гроб и по рекомендации Тумановского РВК похоронили на братском кладбище в пос. Бывалицы в отдельной могиле со всеми воинскими почестями. Был большой митинг. Похороны были многолюдными. Затем мы сделали оградку и установили обелиск.
Письмо Абрамова не напечатали, а переслали в Министерство обороны.
Там определили, какой полк дислоцировался осенью 1941г. на Монинском аэродроме, выяснили, что там служил штурманом капитан Политыкин Василий Константинович. Его жена Дарья Федоровна в годы войны проживала в г.Астрахань.
Абрамову удалось разыскать родных Василия Политыкина, жену Анну Фёдоровну и двух сыновей – Владимира и Александра.
Поиски Климанова
Из книги «Воздушные разведчики» Абрамов узнал, что «...14.12.1941г. на боевое задание вылетел экипаж: командир 3-й экскадрильи капитан Климанов Алексей Иванович и штурман эскадрильи капитан Политыкин Василий Константинович. Экипаж с боевого задания не вернулся. «Пропал без вести». Тогда он задумался: «А где же второй член экипажа - летчик Климанов?
Дальнейшие поиски продолжили совместными усилиями И.Я.Абрамов, сын Политыкина - Владимир, пионеры из группы «красных следопытов» вместе с завучем школы села Баскаково Юрием Евгеньевичем Гордиенковым.
Гильзы патронов, кусок обшивки самолета с места падения самолета стали первыми экспонатами стенда «Крылатые разведчики» в музее школы села Баскаково.
Работали в архивах, искали старожилов, кто мог наблюдать тот бой, кто участвовал в похоронах, кто ухаживал за могилой, писали Силантьеву - автору книги «Воздушные разведчики».
Разыскали очевидцев боя. Жители из д.Новое село Астахова Зоя Ивановна, Тюрина Клавдия Михайловна, Сорокина Анастасия Петровна, Трофимова Ефросинья Сергеевна рассказывали о бое, о похоронах, показывали могилу летчика.
Разные версии родились от разговоров со старушками. Одни говорили, что летчик выпрыгнул из самолета и разбился, не раскрыв парашюта. Другие, наоборот, что он спасся на парашюте, но «мессеры» его расстреляли в воздухе, и он упал в яблоневый сад.
Был похоронен на на Тростянском кладбище. За его могилой и могилой своего сына ухаживала одна старая женщина.
При встрече с Александром Васильевичем Майоровым в д.Станки (совхоз «Родоманово») выяснилось, что он видел бой, первым подбежал к погибшему, взял кобуру, нож, пистолет, вырезал на бревне ножом Климанов Алексей Иванович. Рассказал, что в этом доме теперь живут дачники из Москвы, и посоветовал пойти к ним. Когда им рассказали о поиске, они сказали, что можно вскрыть обои на стене, там точно сохранились вырезанные буквы в далеком 1941г.
По приглашению в с.Баскаково приехали жена, сын и невестка Политыкина, побывали на месте гибели, организовали встречу в Новом селе семьи летчиков с очевидцами боя.
А поиск родственников Климанова продолжался
На этот поиск у Ивана Яковлевича ушло более 20 лет! И лишь в конце 1980-х семья командира Климанова узнала, что он не пропал без вести, а геройски погиб в первый год войны, выполняя боевое задание.
Когда дело зашло в тупик, решили обратиться на радио в Москву. Кассета на четыре минуты прозвучала в эфире, и в тот же день откликнулся проживающий в Москве племянник Климанова - Якушев Евгений Алексеевич, фронтовик-сталинградец. Он услышал по радио передачу и сразу позвонил в Баскаково.
В письме он сообщил, что в Волгограде живет дочь Климанова -Эмилия Алексеевна со своей семьей, ее фамилия по мужу - Коломийченко (а искали Климанову), дал ее адрес и телефон. На наше письмо они сразу откликнулись, договорились о встрече. Владимир Васильевич Политыкин со своей семьей и Эмилия Алексеевна со своей семьей приехали в Баскаково.
Политыкин-младший и директор ММС долго хлопотали о переносе останков Алексея Климанова для захоронения на мемориальном кладбище в с.Туманово, где уже лежали останки его соратника штурмана.
Собранные свидетельства о воздушном бое помогли доказать, что в нем погибли оба воздушных разведчика. Полковое начальство дало справку, что они вылетели на боевое задание в одном экипаже. И теперь два боевых друга лежат вместе на мемориальном кладбище в Туманово.
Руководство совхоза «Баскаковский» и администрация Алексеевского сельского совета помогли транспортом, прибыли солдаты и офицеры из Шанталово, где базировалась часть, в которой когда-то служили погибшие.
Иван Яковлевич Абрамов собственноручно изготовил оригинальное надгробие для погибших летчиков, напоминающее крылья аэроплана. Абрамов подарил макет памятника на могиле лётчиков музею полка, школьным музеям в Баскакове и Туманове, а также смоленскому областному государственному музею-заповеднику.
Прощаться с погибшими собрались все жители Нового села, со слезами на глазах они вспоминали те далекие годы, хвалили поисковиков. И теперь два мужественных разведчика лежат вместе в Туманове, на могиле установлен достойный их подвигу памятник, напоминающий самолет.
28.05.1987г. лётчиков перезахоронили на братском кладбище п. Бывалицы,
а 03.05.1988г. состоялось торжественное открытие памятника.
Долгие годы дружбы связывали И.Я. Абрамова с родственниками летчиков, с тумановскими школьниками. Полк, где служили летчики (ныне 47-й отдельный гвардейский авиационный полк, базирующийся в Шаталове), присвоил Абрамову почётное звание «Ветеран полка».
Посетил могилу своего первого командира и Владимир Иванович Силантьев, бывший авиационный механик 3-й авиаэскадрильи полка. После войны ставший журналистом-международником, писателем.
Владимира Политыкина фронтовики авиаполка сразу прозвали «сыном полка», хотя ему было за пятьдесят.
Источники:
- В.И. Силантьев «Не щадя себя и своих врагов»
- Э.С.Гайдукова «Опалённые войной»
- История Гжатских деревень. Сборник
- Р.Гречанова «История длиною в жизнь»
- боевой путь 47 экскадрильи
- фото «пешки»
Оригинал статьи в ВК - https://vk.com/@-204556623-pamyati-letchikov
#баскаково #басковская волость #краеведение #смоленщина #смоленская область