От трагедий детства до аукционов за $120 млн: как норвежец с кистью стал королём экспрессионизма и вечным беглецом из музеев
Детство: Когда жизнь напоминает готический роман
Представьте: холодная Норвегия, семья врача, который вместо сказок на ночь читает детям апокалипсис. Отец Эдварда, Кристиан Мунк, мог бы стать персонажем романа Эдгара По — настолько он обожал говорить о смерти, аде и Страшном суде. Результат? Маленький Эдвард плохо спал, видел кошмары, а в пять лет потерял мать. «Отличный старт для будущего оптимиста», — шутили бы сегодня. Но именно эти страхи позже стали топливом для его искусства.
К 15 годам Мунк пережил смерть сестры Софи, чей образ позже воплотится в «Больной девочке» — картине, которую критики назвали «выкидышем». Видимо, искусствоведы XIX века не стеснялись в выражениях. Зато Эдвард, вместо того чтобы впасть в депрессию, взял кисть и заявил: «Я буду рисовать тех, кто дышит, чувствует и страдает!». Так родился будущий автор «Крика» — человек, превративший личную боль в вечное искусство.
Любовь и пули: Романтические хорроры Мунка
Если бы Tinder существовал в 1890-х, профиль Мунка пестрел бы красными флажками. Его роман с Милли Таулов, замужней кокеткой, закончился разбитым сердцем. А история с Туллой Ларсен? Это готовый сценарий для драмы: навязчивая возлюбленная, попытка суицида, перестрелка (да-да, Мунк прострелил себе руку!) и финальный разрыв. «Любовь — это битва, где раны остаются на холсте», — мог бы сказать Эдвард.
После расставания Мунк написал «Ревность» и «Вампира» — шедевры, где страсть смешана с ужасом. Неудивительно, что его следующей музой стала виолончелистка. Видимо, после Туллы он искал спутницу жизни, которая... хотя бы не стреляла.
Крик: Шедевр, который слишком любил свободу
«Отчаяние» — так первоначально называлась картина, проданная в 2012 году за $119,9 млн. Но мир запомнил её как «Крик». Интересно, что сам Мунк описал момент вдохновения так: «Небо стало кроваво-красным... Я услышал крик природы». Возможно, это был первый в истории панический атаку, запечатлённый на холсте.
Картина стала не только символом тревоги, но и чемпионом по побегам. Её крали в 1994, 2004 и 2018 годах! Один вор даже оставил записку: «Спасибо за плохую охрану». После последнего инцидента реставраторы решили оставить повреждения — как напоминание, что даже искусство не застраховано от людской глупости.
Искусство или безумие?
Мунка часто называли сумасшедшим: депрессии, галлюцинации, лечение в клинике. Но где грань между безумием и гением? Его «Автопортрет после испанки» изображает худого, измождённого человека с чашкой кофе — типичный образ творца после дедлайна. А цикл «Фриз жизни» с его темами любви и смерти — это как сериал Netflix, но написанный маслом.
Когда нацисты оккупировали Норвегию и объявили его работы «дегенеративными», Мунк спрятал картины на своей вилле. Представьте: 80-летний художник, прячущий шедевры в сарае, как школьник — шпаргалки. Героический поступок, достойный отдельного полотна.
Наследие: От банкнот до мемов
Сегодня портрет Мунка красуется на 1000 норвежских крон, а «Крик» стал мемом, выражающим всё — от ужаса перед экзаменом до понедельника. Его выставки бьют рекорды посещаемости, а гравировки улетают с аукционов за миллионы.
Но главное наследие Мунка — в том, что он доказал: искусство не обязано быть «красивым». Оно может быть raw, пугающим, неудобным. Как написал сам мастер: «Я пишу не то, что вижу, а то, что пережил». И если его жизнь — это драма, то его картины — саундтрек к ней, где каждый мазок звучит как аккорд вечности.
P.S. Если вы вдруг найдёте «Крик» в гараже — не пугайтесь. Просто верните его в Осло. Музей уже привык.