"СПИД — худшее, что случилось в ХХ веке после Гитлера" (с) Мадонна
Адольф Гитлер — величайшая автокатастрофа человечества (Томан Манн: "Этот парень — катастрофа"). К сожалению, как это часто бывает в жизни, осознать сей факт миру довелось слишком поздно. На заре гитлеровской карьеры лишь очень немногие смогли трезво оценить исходившую от него угрозу. Уж слишком вопиющим казался разрыв между масштабом гитлеровских притязаний и его карикатурным обликом нелепого персонажа из трэшевой чёрной комедии...
Улыбка дьявола: самым кровавым и разрушительным диктатором в истории человечества стал напыщенно-эксцентричный мужичонка с нелепыми усиками на одутловатом лице под мясистым носом, истеричными манерами и экзальтированной речью, вдобавок страдавший дурным запахом изо рта и приступами диарейного метеоризма. Ну просто идеальный мультяшно-киношный суперзлодей и "плохиш" из американских комиксов — находка режиссёров всех времён и народов (от Чаплина до Тарантино).
Немецкий историк Валентин Файт однажды написал, что "история Гитлера — это прежде всего история его недооценки". С ним трудно не согласиться, ибо на погибель мира недооценили эту странную (не от мира сего) фигуру решительно все: левые, правые, либералы, консерваторы, коммунисты. На разных этапах все они пытались оседлать и "приручить" Гитлера, но на исторических поворотах непременно оказывались в отчаянном положении у разбитого корыта. И не в последнюю очередь именно благодаря диковинной внешности и вульгарным идеям надменный политический дух того времени годами не принимал его всерьёз.
Лишь 22 июня 1941-го, когда мир по гитлеровскому сценарию окажется у края бездны, "затаив дыхание", у всех окончательно откроются глаза. Станет понятно, что та самая "Великая Германия", о которой он с 20-х грезил в каннибальском "Майн кампф" в выражениях настолько фантастических и оторванных от реальности, что их, как правило, не принимали всерьез даже многие из его последователей, она на самом деле уже вот здесь — буквально в двух шагах военных операциях от...
Призрак неуправляемо расширявшейся гитлеровской империи до дрожи в коленках напугает западных господ-ненавистников СССР, от которого все они вдруг в одночасье станут зависимы. Черчилль, обладавший отменным политическим чутьём и известным писательским красноречием, выступит в тот судьбоносный день с исторической речью, в которой скажет эти потрясающие по меткости слова:
Гитлер — это злобный монстр, ненасытный в своей жажде крови и разбоя... Теперь этот кровожадный оборванец запускает свои механизированные армии на новые поля резни, грабежа и опустошения... И даже кровавая бойня и разорение, которые в случае его победы — хотя он ещё не победил — грозят русскому народу, будут лишь ступенью к попытке ввергнуть четыре или пять сотен миллионов живущих в Китае и 350 млн. живущих в Индии в бездонную пучину человеческой деградации, над которой гордо красуется дьявольская эмблема свастики...
Этот день окончательно похоронит иллюзии и заставит человечество объединиться. Придётся переступать через хронические гордыню, политотчуждённость и антипатию. И лишь сообща и всем миром после шести лет тяжелейшей войны удастся сбросить главного врага рода человеческого в геену огненную.
Но сам он не без удовольствия будет хорохориться до конца. После покушения 20 июля 1944-го даже пошутит в разговоре с Муссолини: "Такую сорную траву как я извести нелегко". И в этом, к несчастью для мира, Гитлер снова окажется прав: чтобы его извести, чтобы его выкорчевать вместе с идеями нацизма потребуются усилия сотен миллионов людей, реки крови и десятки миллионов жертв...
Пейзаж после битвы отрезвит. Чудовищные преступления Гитлера и титанические усилия, которые потребовались, чтобы сокрушить его империю, не оставят от былых недооценок и следа. И теперь, когда братские могилы, мемориалы и памятники тем самым десяткам миллионов разбросаны по всем, даже самым отдалёным европейским уголкам, личность Гитлера справедливо заиграла совсем другими — демоническими красками. Даже от карикатурного внешнего облика нацистского диктатора стало веять какой-то особой, непохожей ни на что дьявольщиной (в средневековых европейских легендах дьявол нередко рядился в шутовское).
Поглощённый при жизни одной-единственной и всепожирающей ницшеанской "волей к власти", лишённый вне политики каких бы то ни было элементарных человеческих чёрт, в наши дни Гитлер заслуженно является синонимами крайней расовой нетерпимости, ультраимпериалистической агрессии и космической бесчеловечности. Как выразился его главный западный биограф Ян Кершоу, "воплощением современного политического зла".
Всё бы ничего, но в последние десятилетия образ эпичного злодея так изъездили и окарикатурили, что невольно... вочеловечили. В связи с этим вспоминается немецкий комедийный фильм "Он снова здесь", который, на самом деле, является глубокой и актуальной притчей-предупреждением. Ведь по сути всё снова начинает повторяться. Как и тогда, опять какое-то панибратское отношение к "вочеловеченному" гитлеровскому образу, вплоть до хорошо знакомой ироничной недооценке. Да, пока ещё они легко гасятся напоминанием о мириадах жертв, но надолго ли?
И это я о "культурной среде", с обывательской всё гораздо печальнее. Чем больше мир входит в зону турбулентности, тем больше модернизированые идеи данного персонажа начинают привлекать ту же молодёжь. Опять же, пока ещё напоминание о последствиях и жертвах действуют магически, но барьер с каждым годом "истончается". Нужно быть готовым к тому, что однажды прорвёт. Особенно сейчас, когда Европа объявила о новом "четырёхлетнем плане" по перевооружению (для "отражения агрессии России", само собой). Осталось лишь дождаться подходящего кандидата на роль нового "объединителя", который, как я не удивлюсь, снова может выглядеть "комично". И всё: чеховское ружье на стене выстрелит.
Неужели прав был полубезумный Ницше со своей концепцией "вечного возвращения"? И давно не смешно смотрится "предсказание" известного драматурга Эдварда Радзинского, заявившего ещё в 2011-м (как тогда казалось, нелепо и громогласно), что близится время, "когда Гитлер снова придёт во многие души"...