В интервью для "Толк-площадки" действующая руководитель и вдохновитель проекта Джемма Брайт поговорила с создательницей проекта в Гомеле Анастасией Писченковой. После ухода из медиа Анастасия всего за три года успела восемь раз сменить место жительства, пережить развод, еще раз выйти замуж, стать матерью четверых детей (тройни + 1) и найти себя в литературе.
От замысла к воплощению: про рождение "литературного ребенка"
Д.Б.: Как все великие писатели, Настя уехала в глушь, в деревню, чтобы писать книги. Прямо по заветам Льва Толстого! Ты живёшь в той же стезе?
А.П. Цепочка событий немного нарушена, но в целом так и есть.
Д.Б. В конечном итоге ты начнёшь ходить по снегу, а муж будет собирать твои рукописи и переписывать их. Это все лирика, конечно. Давай сначала расскажем про книгу, а потом про то, как ты дошла до жизни такой.
А.П: Книга называется «Золушка», и, по совету редакторов и издательства, у неё есть дополнительная привязка в названии: «Ребёнок, изменивший судьбу целых поколений».
Д.Б.: Да, и аннотация мне показалась интересной.
А.П.: Это пунктирный роман с элементами детектива, довольно объемный.
Действие происходит в сказочном мире двух стран – Снеговии и Степи. Обстоятельства вымышленные, но проблемы, с которыми сталкиваются герои, реальные.
Главная героиня, Лена, с двумя детьми вынуждена уехать в другую страну, где у неё крадут деньги. Она становится суррогатной матерью, чтобы быстро заработать, но биологические родители не забирают ребенка. На руках у Лены оказывается генетически чужой младенец – та самая Золушка.
Первая часть книги – о травмах поколений и причинах, приведших Лену к такой жизни. Много психологии, но динамично. Описания природы у меня не получаются, всё по делу и быстро.
Во второй части начинается расследование. История Золушки становится отправной точкой для расследования капитана Кириллова (реального опера из Чебоксар) и его коллеги Егора Волкова. Кстати, реальный Кириллов читал книгу в процессе написания.
Д.Б.: Как капитан Кириллов попал в книгу?
А.П.: Я увидела его книгу «Пятое октября» на Ridero в «Списке литературы» и написала рецензию в сообщество «Книжные охотники». Это смесь автофикшена и журналистики, мемуары о его работе в полиции. Весьма любопытно.
Д.Б.: Он заинтересовал тебя как следователь? Ты взяла его за прототип?
А.П.: Капитан Кириллов в моей книге основан на капитане Кириллове из его книги. В реальности мы не знакомы, так что это не прототип реального человека.
Д.Б.: Даже не переписывались?
А.П.: Переписывались, но только по рабочим вопросам, поэтому я могу сказать, кто такой капитан Кириллов в книге «Пятое октября», но не могу сказать, кто он в жизни. В переписке — это очень отзывчивый человек.
Д.Б.: Поговорим про процесс. Ты выкладывала главу в неделю, и получилась большая книга. Первая такая?
А.П.: Да, большая. Не ожидала.
Д.Б.: Есть такое распространённое мнение, которое часто высказывают писатели: писатель и читатель – оба творцы. Когда читатель берет книгу и находит в ней что-то через свою призму, возможно, то, чего писатель и не вкладывал. Читатель тоже создаёт произведение, когда его поглощает. Разные люди испытывают совершенно разные эмоции от одной и той же книги, и это подтверждает эту теорию.
А.П.: Когда говорят представлять, для кого ты пишешь, я представляю, что мои дети вырастут, будут читать мои книги... Мне хочется сохранить свои мысли до того момента, когда им придётся принимать сложные решения. Я хочу, чтобы через эти страницы они могли со мной как-то поговорить. Может быть, их дети, когда или если они у них будут, тоже захотят это сделать. Поэтому в первую очередь я пишу для них.
Д.Б.: Мне бы, во-первых, хотелось пожелать тебе долгих лет жизни. Во-вторых, поделюсь родительским инсайтом. Я много лет хранила свои дневники со стихами, записями, рассказами. Думала, что когда-нибудь моему ребёнку это будет интересно. И вот буквально на прошлой неделе я столкнулась с тем, что мой ребёнок читает мои стихи. Представляешь, вот такая длинная история длинною в десятилетия. Так что вполне возможно, что когда-нибудь они прочитают твои книги. Но я искренне надеюсь, что ты будешь очень старенькая, в кресле-качалке, окружённая правнуками. И тогда вы будете читать ваши книги. Но это так, про долголетие.
А.П.: На самом деле, наших детей начинают интересовать наши советы, когда они сталкиваются с вопросами, на которые мы сами не знаем, что ответить. Какие-то взрослые вопросы из разряда философии: как жить, кто друг, что такое любовь, прощать или не прощать. Нам, конечно, хочется им посоветовать что-то вроде того, что есть на завтрак или что чистить зубы нужно два раза в день, но я сужу по себе: советы моих родственников понадобились мне в тот момент, когда у меня уже родились мои тройняшки, когда начались сложные жизненные вопросы, типа, какую профессию выбирать, как правильно поступать, как реагировать в непростых ситуациях. Из разряда философии, такие вопросы. Но мои родственники не могут на них однозначно ответить, только исходя из своего жизненного опыта. И не всё, что они мне говорят, я принимаю и считаю это правдой.
«Больше вопросов, чем ответов»: что помогает организовать жизнь большой семьи и найти время на творчество
Д.Б.: Интерес у детей еще появится. Но сейчас вернемся к тебе. Путь от корреспондента до писателя – это долгий путь. А в промежутке – рождение Евы, обретение семьи, любви и тройняшек. Этого хватило бы на жизни пятерых женщин! Что тебя поддерживает? Как тебе удается быть успешной матерью, женой и автором?
А.П.: Спасибо за корректный вопрос. Можно было спросить, как я не сошла с ума.
Д.Б.: Я вижу, что ты в порядке, значит, что-то тебе помогает.
А.П.: Сложно ответить... С одной стороны, всё помогает, с другой – ничего. Я скорпион, эксцентричный человек. Рядом со мной остались люди, которые видят во мне что-то, кроме эксцентричности, с которыми мне есть о чём поговорить. После переезда у меня практически не сформировалось новых социальных связей, и я от этого страдаю. Четверо детей, специфическая работа... Поэтому я дружу с теми, с кем знакома годами, это проверенная дружба. Они помогают мне справляться, я не чувствую себя одинокой и верю в хороших людей.
Д.Б.: То есть ты считаешь, что мир готов тебе помогать?
А.П.: Не то чтобы готов, но я верю, что каждый человек способен на хороший поступок. У меня нет розовых очков.
Д.Б.: Как говорится, "дал Бог зайку, даст и лужайку"?
А.П.: Я отчаянно верю в Бога. Когда остаюсь один на один с трудными вопросами, а это довольно часто последние пять лет точно, я принимаю жизнь в том русле, в котором она есть. Бог любит нас и посылает испытания, чтобы мы что-то поняли и могли идти дальше.
Д.Б.: То есть концепция "не за что, а зачем" тебе близка?
А.П.: Да, сто процентов. Хотя в моменте, конечно, задаёшь вопрос "за что?" и эмоционально переживаешь.
Д.Б.: Мне очень нравится мем с Шелдоном, который ходит по интернету, где он листает сценарий и такой: "Why? God, why?Ah, that, why."
А.П.: Пятое — это прикладной момент. Я организовала свою жизнь, чтобы почувствовать ритм. У нас всё по режиму: подъём, уборка, готовка, еда. Дети привыкли.
Д.Б.: Ты всегда была такой структурированной? Или количество детей заставило?
А.П.: Я всегда была трудоголиком, но пришлось пройти через стадии принятия. Так как выхода нет, пришлось научиться организовываться и перестраивать свою реакцию на события. Это касается всей семьи.
Д.Б.: Озарении никакое не пришло?
А.П.: Я всё больше вспоминаю слова Сократа: "Я знаю то, что ничего не знаю". Чем дальше, тем больше вопросов, а не ответов. Я не могу почувствовать себя в шкуре другого человека. Поэтому репортерская работа мне больше не так интересна. Сложно сохранить объективность, не зная всей картины. В книге ты создаешь образ героя с нуля, и можешь варьировать события, поступки и слова. Поэтому я выбрала литературу.
Д.Б.: Твои герои, как говорят писатели, для тебя реальны? Ты разговариваешь с ними? У тебя с ними складываются отношения? Или пока это отдельная жизнь?
А.П.: Что значит реальны? У меня сейчас определённая социальная изоляция. Мне особо не с кем поговорить. От мужа я отстала и больше не донимаю его философскими беседами. У меня активность начинается после десяти вечера, а он ночью встаёт, кормит детей, и он не особо жаждет в это время начинать обсуждать, что такое любовь, что такое дружба и всякие сложные темы. Не к тому, что он ничего не обсуждает, но графики не совпадают.
Д.Б.: Да.
А.П.: Да, наверное, так и есть. Поэтому в «Золушке» героиня Лена теряет свой дом, теряет всё, что у неё было. Она экстренно взрослеет, потому что до того момента, как к ней пришёл её свёкор и сказал: "Быстро собирай вещи, твоего мужа арестовали, давай уезжай", она жила в парадигме, где ценности в её мире выстраивали родители, и она могла с ними советоваться, опираться на их опыт. А потом она осталась одна, и жизнь её расколола, как орех, и стало понятно, что нужно определять, что у нее внутри. Ты оставляешь этого ребёнка, или избавляешься от Золушки? И если ты её оставляешь, то как ты к ней будешь относиться, потому что она не похожа на всё их семейство. Это человек, который пришёл с другими ценностями, с другой внешностью, с другими генами, полностью другой.
Д.Б.: Есть категория людей, способных любить только кровь от крови, от плоти своей. Когда обсуждаешь, мог бы ты усыновить ребёнка, возникает даже агрессия у многих. А есть люди, которые способны любить ребёнка независимо от того, течёт по жилам твоя кровь или нет.
А.П.: В этой книге я задала ещё более глубокий вопрос: способен ли ребёнок потом любить тех, кто его вырастил? Даже дети, как ты говоришь, плоть от плоти, не всегда понимают своих родителей. Что говорить про детей, которые в тяжёлых обстоятельствах попали в семью, как они будут это всё воспринимать. Не хочу спойлерить.
Д.Б.: У меня всегда была иллюзия, не знаю насколько верная, не проверяла, что человек, воспитывающийся в парадигме семьи с определёнными ценностями, так или иначе, эти ценности воспримет, независимо от генетики, рождён он или усыновлён. Мне видится так, что если воспитывается ребёнок и ему передаются ценности, то странно скидывать вопрос на "мои, не мои гены", поймёт, не поймёт.
А.П.: Я читала разные форумы, чтобы написать третью часть «Золушки». Сейчас в интернете люди всем делятся, и много статей есть. Делятся какими-то очень яркими подробностями, описывают какие-то конкретные ситуации из своей семьи. Вплоть до деления вещей, какие-то бытовые сцены часто определяют отношения. Всё бывает по-разному. Книга — это возможность не отразить реальность, а создать свою реальность, в которой есть герои с определённым характером, поэтому итог Золушки — это один из сценариев. И мы помним, что это сказка. По сюжету, кстати, Золушку назовут Настя.
Д.Б.: Настя — это каким-то образом прототип тебя?
А.П.: Нет, вообще нет. У меня во всех книгах людей зовут определённым набором имён. Ничем это не характеризуется. Просто почему-то в моей голове эти имена возникают в первую очередь.
Д.Б.: Герои не переходят у тебя из рассказа в рассказ? Так бывает у некоторых писателей, когда герой проявляется из одного рассказа в другом. Или из одной книги персонаж вдруг появляется в другой.
А.П.: Нет, такого не было. Но если «Золушка» получит свою долю внимания, мы договорились с Александром Кирилловым, что вместе что-то напишем. Его герой будет дальше жить, потому что есть ещё несколько сюжетов на тему защиты детей, которые хотелось бы раскрыть. И там без Кириллова никуда. Это хороший образ. Во-первых, он даёт веру, что наши правоохранительные органы нас защищают. Мне кажется, что людям проще жить с таким осознанием, что тебя может кто-то защитить. И в целом мне кажется, что герой этой книги — это правильная ценность, как когда-то был Дядя Стёпа-милиционер.
Д.Б.: Да, ещё был майор Звягинцев, мне почему-то сразу вспомнилось.
Полную версию разговора слушайте в соцсетях «Толк-площадки».
Оставляйте вопросы в комментариях. 28 марта в 18:00 за лучший вопрос Анастасия подарит бумажную книгу.
В онлайне вы можете найти "Золушку" на Литрес, Ridero или Яндекс.Книги.