Вчера в материале про закат Византии при Ангелах упоминалась о незавидной судьбе императора Андроника Первого. Что-ж, ловите основательный логрид на все выходные от нашего принцепса Владимира Герасименко. Приятного чтения:
Ой, не ту страну выбрал за объект вдохновения Джордж Мартин, когда писал «Песнь льда и пламени». Что там Англия с её раз в сто лет вспыхивавшими усобицами, где 3,5 инвалида голубых кровей выясняли, кто в доме хозяин. Ведь гораздо восточнее был такой клубок змей, который без малого тысячу лет интриговал, устраивал заговоры, контр-заговоры, мятежи и восстания, давая значительную фору по числу и изощрённости этих развлечений любой другой стране запада. Да, вы уже, наверное, догадались, что речь о Византии. Устройство этого государства парадоксально сочетало сильные институты администрирования и управления государством, не разваливавшиеся при каждой смене власти и слабо оформленный институт власти верховной, где главным принципом удержания её был контроль армии и постоянный выпил всех соперников, что порождало стабильно нестабильную обстановку в Византии. И такая система генерировала не только постоянные кризисы, но и очень ярких личностей. Личностей, которые были, как причиной всех описанных проблем, так и спасением от них. Парадокс.
Андроник Комнин был на мой взгляд ярчайшим представителем такого типа людей. Герой-любовник, отважный воин, неплохой администратор, интриган, авантюрист, лжец, бандит, кровавый тиран… и всё это органично сочеталось в одном человеке! Добро пожаловать в Византию 12 века, тут очень весело.
Порфирородный кузен
Родился наш сабж в 1118 году в семье Исаака Комнина и Ирины – дочери звенигородского и перемышльского князя Володаря Ростиславовича. И уже отец нашего героя был интересной личностью. Исаак был сыном императора Алексея, после смерти которого поддержал своего младшего брата Иоанна в его восхождении на престол, став после этого вторым человеком в государстве. И именно вот это положение номера два неминуемо привело Исаака к вполне логичному шагу – попытке госпереворота. Иоанн оказался на удивление мягким правителем, и после провала заговора Исаака даже не убил, позволив тому через некоторое время после неудачи вернуться и занять прежнюю должность. Не иначе, как бес попутал поднять мятеж. Позже, когда на престол взойдёт сын Иоанна – Мануил – Исаак вновь попытается взять власть, снова потерпит неудачу и… опять сохранит не только свою жизнь, но и пост, и лишь 5 лет спустя отправится на пенсию в собственный монастырь.
Ещё после первого восстания Исаака, император Иоанн благоразумно взял на воспитание его младшенького сына Андроника, не иначе, как в качестве заложника в золотой клетке. Правда сыну своего брата Иоанн оказал не меньшее внимание, нежели своим детям и воспитывались они вместе. И уже в эти годы между Андроником и Мануилом зародилось соперничество: Андроник хорошо понимал, что – сложись судьба немного иначе – и наследником престола был бы он, а потому всегда пытался доказать, что лучше Мануила во всём: в учёбе, военном деле, любви… Это соперничество, в начале казавшееся вполне естественной юношеской бравадой, глубоко укоренится в Андронике, всю жизнь лелеявшего одну мысль – что это он должен быть императором.
Статный, обаятельный и умный Андроник снискал себе славу в высшем обществе Константинополя.
"Кто родился из столь крепкой скалы, чтобы быть в состоянии не поддаться потокам слез Андроника и не быть очарованным вкрадчивостью речей, которые он изливал наподобие темного источника", – такими словами характеризовал Андроника его современник Никита Хониат.
Не был лишён Андроник и честолюбия, замешанного на гремучей смеси куража и мстительности. Когда его «вечный соперник» Мануил стал императором, Андроник не выказывал по началу никаких признаков неверности, отлично играя роль немного бесшабашного брата. Но звоночки уже раздавались. Мануил после восшествия на престол приблизил к себе собственного племянника Иоанна Комнина Дуку, одаривая его титулами. Андроник, который видел в Дуке конкурента, был взбешён и нашёл оригинальный способ отомстить и Дуке и Мануилу.
Мануил был влюблён в сестру Дуки Феодору и «тайно» сожительствовал с ней. Об этой интрижке знал весь Константинополь, но в открытую об этом старались не говорить. Андроник же демонстративно соблазнил другую сестру Иоанна – Евдокию. С учётом, что все они были друг дружке родственниками, то история была некрасивая. Ещё более некрасивой она стала, когда Мануил вызвал своего брата для порицания, а тот нагло ответил: «Подданные должны следовать всегда примеру своего господина, а две вещи из одной мастерской обычно одинаково ценятся». Мануил этот плевок в лицо стерпел, но вряд ли забыл – Андроник был полезнее пока в виде друга, нежели врага.
Воин
Когда во время конфликта Империи с Венгрией на западе в 1151 году, на востоке в Киликии вспыхнуло армянское восстание, подавлять его Мануил послал Андроника, так как доверял ему. Тот уже имел военный опыт, участвуя в походах против сельджуков и даже отсидев в плену у них какое-то время, но быть хорошим воином не значит быть хорошим военачальником. Одержав первые победы и осадив лидера восстания в крепости, Андроник предпочёл проводить время в развлечениях – пирах и охотах, из-за чего дисциплина в армии катастрофически упала.
Во время очередной попойки византийцев осаждённый гарнизон совершил вылазку и напал на лагерь. Андроник и его офицеры в значительном подпитии вынуждены были отражать нападение, но удача была на стороне армян и вскоре часть ромеев, как и Андроник, бежали, а остальные сдались.
Это было сокрушительное поражение - Константинополь терял значительную часть провинции, поэтому Андроник, опасаясь гнева своего порфироносного брата сначала бежит к крестоносцам в Антиохию, и лишь отсидевшись там и собрав слухи, возвращается домой.
Мануил, вопреки ожиданиям двора не стал даже прилюдно отчитывать Андроника, продемонстрировав братскую любовь и всепрощение. После чего назначил его наместником фем Ниш и Браничево на Балканах, для организации защиты от нападения венгров. И вот тут случается первый звоночек – Андроник навёл контакты с королём Венгрии Гёзой. По мнению информаторов Мануила, Андроник собирался сдать вверенные ему провинции в обмен на помощь венгров в захвате власти, после убийства императора. Сам Андроник, приехав в Константинополь, сообщил, что он якобы не с Гёзой переговоры вёл, а с кем-то из его приближённых, обещая, наоборот, помочь им в свержении короля.
Имея столь противоречивую информацию на руках, Мануил предпочёл не делать скоропалительных выводов, но и не отпускать далеко от себя братца и сам в 1154 году выдвинулся вместе с армией на Балканы для дипломатического давления на венгров. Следующие события как нельзя лучше характеризуют внутреннюю жизнь Византии. Итак, прибыв в ставку в Пелагонии, Мануил по обыкновению отправился на охоту, где его попытался убить его старший брат Исаак, внезапно, считавший, что трон его по праву. Исаака за это казнили, а Мануил стал куда более подозрителен.
Через некоторое время ночью неизвестный в плаще попытался пробраться в шатёр Мануила. Оказавшийся по удачному стечению обстоятельств рядом Иоанн Дука спугнул незваного гостя, которым, по его мнению, был Андроник. Об этом он тут же доложил Мануилу, но тот никак не отреагировал. Окружение императора, видевшее в Андронике конкурента, настаивало на немедленном его аресте, но Мануил сохранял молчание, потому мать императора настояла хотя бы на усилении безопасности. Это и спасло Мануила от второго покушения уже нескольких убийц (вопрос о том не выдумано ли было это покушение открыт). Дука и приближенные снова уговаривали Мануила немедленно арестовать Андроника, так как ну не мог быть никто другой. Мануил снова медлил.
По альтернативной версии, изложенной императору нашим героем, это Дука пытался убить Андроника за то, что он спал с его сестрой. После неудачного покушения он пошёл ва-банк и обвинил Андроника в покушении на Маунила, чтобы его самого не отправили в тюрьму за покушение на Андроника. Можно только представить лицо императора, когда Андроник излагал свою версию событий.
В один из следующих дней, прогуливаясь по лагерю, император увидел, как Андроник чистит свою лошадь и готовит к поездке. На вопрос зачем он это делает, Андроник честно(!) признаётся, что собирается убить одного своего давнего врага, а потом бежать. Вероятно, Андроник-то имел в виду Дуку, но Мануил, которому несколько недель уже капали на мозг про злочинность Андроника, таки посчитал, что его брат совсем потерял берега и признаётся в намерении убить императора.
Враг государства
Скандал был знатный. Мануил проявил несвойственную для византийских правителей мягкость (весь в отца) и вместо ослепления или другой казни, Андроника всего лишь арестовали и посадили в дворцовую тюрьму в Константинополе. Андроник не пал духом, обследуя свою камеру он обнаружил, что под полом есть какая-то полость. Аккуратно разобрав доски (по другой версии кирпичи), он обнаружил лаз, ведущий в засыпанный мусором подвал. Туда Андроник и залез, заложил за собой доски пола, так что снаружи это было незаметно, и закопался в мусоре внизу. Когда утром тюремщики принесли заключённому еду, то они обнаружили совершенно пустую камеру.
Поиски сбежавшего ни к чему не привели, а потому, подозревая заговор, арестовали жену Андроника, как несомненно причастную к его бегству. Посадили её в ту же камеру… Следующей ночью, Андроник выбрался из подвала, обнаружил в камере свою жену и устроил на радостях с ней любовные утехи. Так повторялось несколько дней подряд, что через девять месяцев приведёт к рождению сына. Через неделю бурных ночных похождений Андроник сбежит, воспользовавшись тем, что камеру с женщиной почти не охраняли.
Андроник хотел бежать к сельджукам, но был пойман в Вифинии и возвращён в Константинополь, где его, нет – не ослепили и не казнили – а посадили в более охраняемую тюрьму и заковали в кандалы. Но и на этот раз Андроник не терял силы духа. Он симулировал жесточайшую болезнь, благодаря чему ему позволили иметь мальчика-раба в качестве слуги, ухаживавшего за «немощным». Мальчик периодически носил ему из города вино, но разговаривать с узником не мог, так как происходил из некоей далёкой страны и ни греческого, ни латыни не знал. По крайней мере, так думали его стражи. Существует предположение, что мальчик был захвачен на Руси и если так, то Андроник, будучи сыном русской княжны, русский знал и мог общаться с слугой и завербовать его.
Несколько лет Андроник готовился – делал вид полной немощи, усыпив бдительность охраны. Поэтому слуга смог тайком снять слепок с ключей от камеры и ворот тюрьмы. В городе были сделаны копии ключей и переданы в амфоре с вином вместе с шёлковым шнуром. Ночью, в один из дней 1164 года, после шести лет отсидки, Андроник воспользовался копиями ключей и попросту вышел из тюрьмы, после чего спрятался в неприметном уголке дворцового сада. Там он просидел сутки, попутно связав из шнура верёвочную лестницу, с помощью которой смог преодолеть стену, отделяющую дворец от гавани.
И на этом этапе чуть ни случился первый фэйл. Внизу, у стен дворца на беглеца наткнулся солдат, но Андроник убедил того с помощью золотой побрякушки, что он тут якобы из-за долга некоему Папию. Стражник закрыл глаза на странного посетителя.
Андроник же быстро спустился к кромке воды и пересел в лодку. Но и тут его ждали неприятности, так как гавань патрулировали корабли охраны. На этот раз Андроник притворился беглым рабом, умолял о сострадании на ломаном греческом, а перевозчик, объявивший себя спасителем этого несчастного, одарил каждого стражника подарками. Так как мир полон чудес, стражники закрыли глаза на странного беглеца.
Таким нехитрым образом Андроник пробрался домой, откуда рванул далеко за границу – к родственникам матери в Галицкую Русь. По пути туда Андроник был схвачен стражниками-валахами уже на самой границе, но перехитрил их, симулировав кишечное расстройство и сбежал.
Кстати, о методах следствия в Византии. После побега Андроника быстро нашли лодочника, который его перевозил, избили и водили по городу на шнурке, как собаку, заставляя твердить, что так будет с каждым, кто приютит государственного преступника Андроника.
Беглец
Здесь нужно остановиться и кратко обрисовать положение Галича в внешнеполитических сношениях Византии, так как это позволит лучше понимать дальнейшие события. Галич на момент 12 века был одним из сильнейших удельных княжеств Руси. Так как местное управление не было отягощено разделами государства между сыновьями и обладало высокой степенью централизации. Так как княжество на юго-западе граничил с Венгрией, бывшей постоянным источником неприятностей для Византии, то между Галичем и Константинополем возникли тесные дипломатические отношения.
Галицкие князья не только породнились с Византийскими императорами, но и имели статус hypospondos, аналогичный римскому «союзник римского народа». Таким образом Галицкое княжество становилось формально зависимым от Византии, но при этом и приобретало в глазах императоров более высокий дипломатический статус, нежели даже Киев. Симптоматично, что в тогдашних византийских документах под Русью часто подразумевался не Киев или тем более Владимир, а именно Галич.
Но, в то же время сам Галич, вовсе не чувствовал себя зависимым государством, ведя полностью самостоятельную политику, что вызывало некоторые трения с Константинополем. Мануил Комнин пытался с помощью дипломатии ограничить влияние Галича на внутренние русские дела, а также предотвратить сближение с Польшей и Венгрией. Князь Галича Ярослав Осмомысл в ответ на это привечает у своего двоюродного брата Андроника. И не просто привечает, а делает своим приближенным. Андроник, кроме участия в пирах и охотах, входит в княжеский совет, куда допущены только наиболее могущественные вассалы и бояре.
Более того, Ярослав не мешает Андронику вербовать себе воинов для похода против Византии – по крайней мере, именно такие слухи достигли ушей Мануила. Византия опять вела войну с Венгрией и угроза присоединения к пиру духа ещё и, раздутой слухами до несметных полчищ, армии Андроника была воспринята очень серьёзно. В Галич отправились два митрополита с целью добиться примирения с Андроником и Ярославом – обоим были даны гарантии того, что слово своё император сдержит. Андроник примирение принял.
Полководец
В 1165 году Андроник вместе с галичским посольством возвращается в Константинополь, где радушно встречается Мануилом и оба дают друг другу клятвы верности. После чего наш герой почти сразу отправился на Балканы командовать армией в войне с Венгрией. Вот уж воистину ирония судьбы. В этот раз Андроник хорошо проявил себя, как полководец, и война была завершена сокрушительной победой Византии. Но по возвращению в столицу всех ждал сюрприз. Мануил решил всех переиграть и одним махом разрешить все проблемы византийско-венгерских отношений – заключить брак своей дочери Марии с королём Белой и сделать того наследником престола Византии.
В теории это решение могло положить конец войнам на Балканах и дать империи новый импульс развития. На практике все такие попытки, в большинстве своём, были недолговечны, тем более, что в Константинополе очень многие роптали, считая, что это сдача без боя Византии варварам. Главным выразителем таких мнений стал, конечно же, Андроник, отказавшийся давать клятву верности Беле, мотивируя это тем, что в случае рождения у Мануила сына, клятва будет автоматически аннулирована. Мануил не мог знать в тот момент, что Андроник окажется прав, и ещё при жизни императора у него родится сын, и вся конструкция с Византийско-Венгерской унией развалится.
Но терпеть фронду от Андроника император не стал и отправил его в почётную ссылку в уже знакомую ему Киликию. А там опять бесоёбили армяне и недобро поглядывали сельджуки, поэтому Андронику было приказано заняться укреплением крепостей, обучением армии и наказанием армян. Но над Андроником в Киликии как будто висел рок. Сколь успешно он воевал на Балканах, столь неуспешно против армян – на этот раз Андроник проиграл полевое генеральное сражение куда более слабому, но более мобильному армянскому войску князя Торуца. Единственным успехом в сражении стал жест отчаяния, когда вошедший в ярость Андроник, пришпорил коня, каким-то чудом доскакал до армянского князя, сбил щитом того с коня и бежал.
Изгнанник
Бежал Андроник не только с поля боя, но и из Киликии и пределов империи. Опасаясь гнева Мануила и теперь-то уж точно казни, он решил искать убежища в Антиохии у княжны Филиппы. Филиппа была сестрой жены Мануила – Марии Антиохийской, поэтому Андроник мог надеяться, что такое заступничество его спасёт, даром, что формально Антиохия была вассалом Византии. Намеревался ли Андроник сразу соблазнить Филиппу или так вышло случайно, неясно. Но по церковным законам того времени сестра жены Мануила была близкой родственницей и Андроника, а значит снова инцест.
Мануил, когда узнал об этом сожительстве, тут же послал нового наместника Киликии Константина Каламана в Антиохию с требованиями:
- прекратить порочную связь;
- выдать Андроника для суда;
- выйти Филиппе замуж за Каламана.
Филиппа рассмеялась в лицо Каламану, заявив, что он низок, незнатен и вообще не идёт ни в какое сравнение с Андроником, который и в свои 50 лучше многих молодых. Посланник Мануила, утеревшись, отправился обратно в Киликию, а вот Андроник, считая, что теперь ему тут оставаться небезопасно, сдёрнул в соседнее Иерусалимское королевство. Перебравшись в Палестину и поступив на службу к королю Амальрику, Андроник вновь вляпывается в инцест. Наш герой по уши влюбляется в Феодору Комнину – вдову предыдущего короля Иерусалима Балдуина III и племянницу Мануила (sic!).
Вместе с Феодорой он обосновывается в Бейруте, где Андроник получил от короля фьеф. Но об очередной «противоестественной» связи этих двоих стало известно Мануилу, словившему в этот раз лютый пiдрыв жопы. Так как король Амальрик не желал ссориться с Константинополем, то он предупредил Андроника о выехавших за ним из Константинополя пативенах и угрозах казнить распутника. Андроник, снова вынужден был податься в бега. Скитаясь по востоку он поступал на службу к различным владыкам, но нигде по долгу не задерживался. В конце концов непризнанная ячейка общества осела в турецкой Колонее на границе с Византией, откуда Андроник с шайкой бандитов периодически набегал с грабительскими целями на империю.
Мануил же не оставлял попыток захватить Андроника, обоснованно считая его угрозой своему правлению. Наконец пару лет спустя, герцог Трапезунда обманом захватил во время одной из поездок Феодору и её детей от Андроника. После чего Андронику прислали ультиматум – что либо он явится в столицу, либо никогда больше не увидит семью. Получив такой ультиматум беглец сдался и отправился в, как он мог думать, свой последний путь. Правда и тут наш неунывающий герой разыграл целое представление: он явился во дворец в мешковатом одеянии, под которым у него были надеты вериги. Сбросив с себя одеяние и бухнувшись на пол он начал просить милости не для себя, а только для своей семьи, чем растрогал Мануила и тот уже в который раз проявил снисхождение. Андронику позволили поселиться в замке у Чёрного моря в обмен на письменное обязательство не претендовать на трон Империи и быть верным наследнику престола Алексею.
На тот момент Андронику было уже за 50 лет. Казалось, что наконец-то в жизни его установился мир и покой, но 10 лет спустя в 1180 году умирает Мануил, оставив престол малолетнему сыну Алексею… Ни в одном европейском государстве того времени такой поворот событий не сулил ничего хорошего, в Византии особенно...
Освободитель
Формальной регентшей при малолетнем императоре стала вдова Мануила – Мария Антиохийская. Это решение не было никак подготовлено Мануилом, так как тот на старости лет ударился в веру астрологам и гадалкам, напророчившим, что он проживёт ещё десяток лет. А значит и решать проблему регентства не придётся, так как он умрёт при уже взрослом сыне. Но что-то пошло не так.
Брак Мануила с Марией был изначально нужен для укрепления связей с латинским миром и в первую очередь с крестоносными королевствами. Но проблема была в том, что византийцы были теми ещё националистами, в самом что есть римском понимании: мысль о подчинении каким-то варварам, будь они венграми или латинянами – без разницы, была чужда им. Но пока Мануил был в силе, ксенофобские настроения не находили выхода, так как император всем своим существом показывал, что для него важны в первую очередь интересы Империи. Другое же дело, когда Мария Антиохийская, при поддержке своего любовника протосеваста (аналог премьер-министра) Алексея Комнина (это не инцест, если ты вдовствующая императрица), взяла управление в свои руки и начала окружать себя латинянами и сторонниками сближения с ними, в ущерб остальным фракциям. Потому очень быстро сложилось сразу несколько заговоров против регентши.
Самым серьёзным заговором оказался комплот дочери Мануила от первого брака – Марии (той самой, что хотели выдать за венгерского короля). Что характерно, хотя её мужем и был латинянин Ренье Монферратский, но он стал непосредственным участником заговора с целью отстранить Алексея Комнина, Марию Антиохийскую и латинян от власти. Все заговорщики дали клятвы верности малолетнему императору Алексею II и поставили первой целью убить протосеваста Алексея, но заговор был раскрыт, часть заговорщиков схватили, а Мария и Ренье укрылись в Святой Софии, где на их сторону встал патриарх и толпы народа (по слухам, подкупленные). Завязалось противостояние, которое вылилось в уличные бои с армией.
Андроник тоже не терял времени даром. Он дотошно изучил текст данной им Мануилу клятвы и нашёл изящное решение. В клятве говорилось: «Если я увижу, или замечу, или каким-то образом услышу, что Вашему Величеству вредят или могут нанести вред Вашей семье, я Вас об этом извещу и в меру моих сил буду этому воспрепятствовать».
Под величеством здесь следовало понимать малолетнего императора Алексея, а потому Андроник начал писать письма императору и всем прочим представителям аристократии о том, что протосеваст Алексей удумал нехорошее. А в качестве пруфа пихал текст клятвы, якобы подтверждавшей его честность.
Когда в столице началось противостояние, для Андроника это стало убедительным аргументом в пропаганде: мол, смотрите, какое непотребство протосеваст Алексей творит, по наущению латинян - нападает на дочь Мануила. Эти воззвания он не только рассылал в письмах, но и объездил всю Пафлагонию, где провёл последние годы, и уговорами склонил местную аристократию и простых жителей на свою сторону. Вскоре под командованием Андроника было несколько тысяч ополченцев и профессиональных солдат из гарнизонов, перешедших на его сторону. Так начинался его освободительный поход.
Хотя сам Андроник провозглашал главной целью спасение императора от врагов в его окружении, но уже в этот момент многие из его сторонников расценивали Андроника, как нового императора. Пока мятеж в далёкой Пафлагонии набирал обороты, в Константинополе ситуация дошла до пика, но обе стороны под давлением церкви таки сели за стол переговоров и примирились. И как раз вовремя, чтобы увидеть победоносное шествие от города к городу армии Андроника.
Вступив в пределы Вифинии (провинция примыкает к Константинополю), восставшие почти не встретили сопротивления, тем более, что к ним присоединялось всё больше людей. Только центральный город провинции – Никомедия – не подчинился Андронику, но это уже не могло радикально изменить ситуации. Протосеваст Алексей послал против восставших армию под командованием Андроника Ангела, но тот проиграл единственное полевое сражение и отступил в столицу.
Тем временем в Константинополе нарастала паника и паранойя у сторонников протосеваста. Алексей, получив информацию о проигранной Ангелом битве, обвинил того в растрате денег и измене – будто бы полководец намеренно слил Андронику битву. Андроник Ангел, покрутив у виска, взял семью и выехал из столицы в ставку Андроника. Такое развитие событий оказалось совершенно неожиданным и для самого Андроника, который при встрече с ещё недавним врагом произнёс слова из Евангелия: «Се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою».
С этого момента положение протосеваста стало катастрофическим. Армия Андроника расположилась уже совсем близко к столице и костры её воинства можно было в обилии разглядеть ночью со стен города. Понимая, что поражение близко, протосеваст решил выиграть время. С одной стороны он начал переговоры с латинянами о финансовой помощи для найма армии против Андроника, с другой – отправил к мятежнику проповедника Георгия Ксифилина с предложением значительных подарков в обмен на прекращение восстания. По слухам, Ксифилин, как и многие церковники, настроенный резко анти-латински, выполнил свою миссию с точностью до наоборот, а скорее всего ещё и передал Андронику, что в городе многие только и ждут его прихода. В это же время командующий флотом Андроник (ещё один, иронично, что три Андроника по сути и решили судьбу империи) перешёл на сторону нашего героя, тем самым дав ему флот, способный перевезти его армию на западный берег Босфора к стенам Константинополя.
Это предательство стало той костяшкой домино, что вызвала лавинообразное падение режима Марии Антиохийской и протосеваста Алексея. Настроения в столице стали резко проандрониковские: протосеваста, Марию и их дружков латинян проклинали буквально все. Не дожидаясь переправы войска Андроника, гарнизон города перешёл на его сторону. А дворцовая варяжская гвардия арестовала протосеваста, Марию и многих их сторонников. Переворот был осуществлён молниеносно и на следующее утро избитого протосеваста Алексея посадили на пони, дали в руки палку для телесных наказаний, с насаженным на неё флагом, и провели через весь город к лагерю Андроника. Там Алексея ослепили и приказали бросить в тюрьму.
2 мая 1182 года в Константинополь вступила «армия освобождения» Андроника и тут же вместе с местными жителями устроили жесточайший погром латинян.
Убивали всех латинян без разбору, даже женщин и детей. Забаррикадировавшихся в домах сжигали греческим огнём, тех, кто пытался укрыть латинян, убивали вместе с ними. Истреблению подверглись даже католические священники, а латинские церкви были разграблены и осквернены. Часть латинян успели бежать на корабли и скрыться из пылающей столицы, тем же, кто выжил, но бежать не успел можно было только посочувствовать – 4000 выживших были проданы в рабство «варварам».
Слух о жутком погроме христиан мерзкими еретиками-византийцами, как огонь распространится по Европе. Ещё недавнее напряжённое, но уважительное, сосуществование в мгновение ока сменится ненавистью к византийцам у широких слоёв европейского населения. Пройдёт 20 лет и венецианцы, больше всего пострадавшие от резни, воспользуются этой ненавистью для отмщения византийцам. Но пока Андроник считал, что он одержал блистательную победу.
Регент
Первое время Андроник изображал из себя смиренного радетеля за будущее страны. Он пощадил Марию Антиохийскую и прочих её сторонников, принёс клятву верности (очередную) императору Алексею II и якобы готов был на этом и ограничиться, добившись спасения государства от латинян. Но «по требованию» церкви и народа он стал регентом при императоре.
После разоблачения заговора Марии Антиохийской (она якобы сговаривалась с латинянами и венграми), которую судили на открытом суде и приговорили к смерти, заставив Алексея подписать смертный приговор матери, начали раздаваться голоса, что для блага империи лучше бы Андронику стать соправителем. Люди Андроника хорошо обработали городскую толпу, а сам Андроник – малолетнего императора, так что решение о назначении его своим соправителем мальчишка якобы принял сам.
Последний же шажок к абсолютной власти был выполнен уже рутинно – совет при императоре, состоявший исключительно из сторонников Андроника, постановил, что в империи должно быть единоначалие и Алексею пора бы уйти. Пока Совет готовил решение об отречении, для надёжности Алексея удушили тетивой в собственной постели. Император умер, да здравствует император!
Эффективный менеджер
Утверждение Андроника, как единственного императора было встречено ликованием в столице. Но вот остальная страна была в лёгком недоумении. Многие ещё помнили с каким речами Андроник шёл на столицу, слышали, а кто и сам видел, о погроме латинян. А потому по стране прокатилась череда бунтов, возглавляемых крупными феодалами. Все они были жестоко подавлены, с вырезанием целых селений и пусканием под нож пленных. В то же время и по столице прокатились чисточки – Андроник избавился от всех сторонников старой власти во дворце и начал назначать на посты своих людей. Народ, в общем-то, принял все эти мероприятия как должное, так как Андроник убеждал, что главная его цель - это стабилизация империи. А империи было, мягко говоря, нехорошо.
Всё время правления Мануила империя постоянно воевала, тратя огромные суммы на армию, процветала коррупция и симония, а крупные феодалы стали занимать слишком большой вес в политической системе. Поэтому Андроник принялся быстро и решительно менять систему. Ему было жизненно важно укрепить государство, чтобы спокойно передать его наследникам. Поэтому он начинает борьбу со взяточничеством, отменяя покупку патентов на должности и заменяя их выборами(!) чиновников. Все недовольные коррупционеры быстро исчезают или умирают при подозрительных обстоятельствах.
Были упорядочены налоги и сборы, пересмотрены арендные платежи и долговые обязательства, вновь была разрешена свободная продажа земли. Также была реформирована судебная система, ставившая целью ускорение рассмотрения жалоб крестьянского населения. Все эти меры позволили вывести экономику из упадка, оживив все стороны жизни, усилив положение торговой и ремесленной аристократии.
Кровавый тиран
При этом Андроник постепенно ограничивал власть феодалов, но делал это в начале довольно мягко, чтобы не сорвало резьбу. Воспринимая своё положение шатким, он, в первую очередь, стремился избавиться от любых конкурентов на престол, в том числе и от своих родственников. Инструментом в данном случае стали непропорциональные вине наказания – достаточно было одному из придворных или приближённых, впавших в немилость, допустить хоть одну оплошность, как немедленно следовало наказание: в лучшем случае смерть, в худшем – долгая и мучительная смерть в темнице.
Для народа это всё выглядело, как высшая справедливость – так как Андроник карал, не глядя на положение и заслуги. Но для тех, кто находился внутри системы, всё сильнее она превращалась в стальную клетку с мясником-маньяком во главе. Чем больше аристократов и чиновников попадали в застенки, тем шире становился круг подозреваемых. Страшное слово – проскрипции – вернулось в язык ромеев, сохранив те же самые смыслы, что и в далёкие времена Суллы – списки приговорённых к смерти, чей излов становился долгом граждан. Андроник, правда, дополнил идею Суллы – теперь приговорённый мог из проскрипционного списка узнать метод дознания и казни. Всё же у нас тут эпоха гуманизма.
Возможно, будь внешняя обстановка куда более благоприятной и Андронику удалось бы войти в историю Византии, как эффективному менеджеру с немного запачканными в крови руками, но история сохранила его кровавым безумцем. И вот почему. Войны с Венгрией были основным содержанием всей внешней политики императора Мануила. После его смерти, король Бела, заявил свои права на престол по так и нереализованному договору о свадьбе с дочерью Мануила. Он захватил Далмацию и часть Хорватии. В то же время, при поддержке венгров, восстали сербы и начали своё продвижение в сторону Болгарии. Параллельно от империи отложился Кипр, где были сильны позиции отстранённой от власти ветви Комнинов.
И в это тяжёлое время на побережье Греции высаживается ещё и войско сицилийских норманнов, ставивших себе целью – ни много ни мало – свергнуть тирана Андроника и установить власть внука Мануила – Алексея Комнина (ещё одного, да), который скрывался на Сицилии (есть подозрения, что это был самозванец, то ли специально нанятый норманнами, то ли удачно подвернувшийся). Правда в реальности сицилийских норманнов в Грецию привела смесь обиды на византийцев (ещё при Мануиле без предупреждения внезапно был разорван брак между его дочерью Марией и королём Сицилии Вильгельмом), желания наложить руки на богатства Константинополя, а там чем чёрт ни шутит, может и реально подмять империю под себя, и как повод – отмщение за резню латинян.
В 1185 году в Греции высаживается армия в 80 тысяч человек, из которых 5 тысяч это рыцари. Подготовка вторжения сопровождалась такой степенью конспирации, что византийцы так и не догадались, что это всё идёт на них, пока флот норманнов не показался у ворот Греции - порта Дураццо. Назначенный оборонять его командир, оценив свои силы, просто сдал город без боя, после чего воинство сицилийцев устремилось к Константинополю. Единственным препятствием на их пути были мощные укрепления города Фессалоники. Еще были пять византийских армий, посылаемые одна за другой в Грецию, но Андроник так боялся военного переворота, что назначал туда безынициативных олухов. А командующие армиями так боялись смерти после провала, что предпочли вообще не вступать в сражения. В итоге армия византийцев, не меньшая числом, нежели сицилийская, выжидала и наблюдала, как будет развиваться обстановка.
Но не меньшую готовность биться проявил и командующий Фессалониками Давид Комнин. Он вместо подготовки города к обороне бухал, а когда сицилийцы таки начали осаду, внезапно выяснил, что стрел у гарнизона на неделю, камней для катапульт тоже, воды и еды на месяц максимум. Против ожидания город продержался почти 20 дней, но в конце концов пал и был предан беспощадному грабежу. Один из богатейших городов Греции был обчищен досуха - норманны грабили всех и вся, даже церкви, где срывали оклады икон, а сами доски с изображениями святых жгли в кострах.
Победа, столь лёгкая, несколько вскружила голову и заставила солдат расслабиться - до Константинополя уже рукой подать, плюнь и достанешь, всего-то 200 километров. И между завоевателями и всё ещё богатейшим городом востока больше не было никаких войск. Лёгкая прогулка, поэтому можно было ещё немножко отдохнуть. Под отдохнуть понимались не только пьянки, но и расширение области грабежей из-за чего большая численно армия рассосалась по окрестностям и формально перестала существовать, как единое целое.
Но в Константинополе об этом не знали, получая сообщения одно другого хуже и предвещавшие неминуемое падение империи. В этот момент счётчик паранойи Андроника зашкалил и он посчитал, что причина поражения не в бездарности его военачальников, а в предательстве и измене его окружения. Поэтому был отдан приказ гвардейцам об устранении всех, кто мог быть предателем и изменником – проще говоря всех влиятельных аристократов, кто не лебезил перед императором и ещё был жив, или тем кто имел какой-то проступок, или просто давно имелся зуб на него.
К сожалению для Андроника, исполнители оказались не всегда компетентными - одного из посланцев императора его жертва сама и убила. Этим счастливчиком оказался Исаак Ангел, представитель могущественной семьи из Вифинии. После покушения он сразу же кинулся к Святой Софии, чтобы спрятаться там и призвать народ и церковь на защиту. Народ же, по старой Византийской традиции, уже некоторое время тихо ненавидел Андроника, так как именно он довёл страну до грани поражения от каких-то там неумытых варваров, отжавших когда-то у империи Сицилию.
Ещё больше уверенность в том, что Андроник не тот император, что нужен, возникла после того, как в рамках подготовки к отражению осады, армия начала разрушать предместья, чтобы противник не мог использовать близко расположенные к стенам дома. С учётом того, что с самого начала войны репрессии, часто случайные, прокатывались по всем слоям столичных жителей, воззвание Исаака Ангела вызвало эффект разорвавшейся бомбы: прямо там, у врат Святой Софии народ провозгласил его своим императором, после чего ринулся на штурм императорского дворца.
Тем временем Андроник, отдыхавший за городом, узнал о мятеже и поспешил в столицу. Но там его ждало полное фиаско – императорская гвардия отказалась биться за своего повелителя.
Поняв, что это конец, Андроник спешно пытался эвакуироваться, но его схватили и доставили к Исааку. Бывшему императору отрубили руку, выбили зубы, затем заточили в тюрьму, где он провел несколько дней без пищи и воды, после чего его ослепили на один глаз и провезли на тощем верблюде по улицам, дабы его могли лицезреть его давешние подданные. Затем на ипподроме Андроника подвесили к балке за ноги, позволив черни издеваться над ним сколько захотят. Труп Андроника провисит несколько дней, потом его разрубят на куски и выбросят в отхожую яму.
Столь жестокая казнь Андроника, правда, не сильно помогла Исааку и империи. Да, он сумел выгнать норманнов из Греции, во многом из-за того, что армия самих норманнов разложилась и была неспособна продолжать войну. Но эта победа была небольшим светлым пятнышком на фоне постоянных мятежей и попыток узурпации власти. Именно продолжающаяся внутренняя смута позволит крестоносцам в 1204 году сделать то, чего не смогли двадцатью годами ранее норманны – взять столицу Восточной римской империи и разучредить её. С этого момента можно говорить, что Восточная римская империя, давно уже бывшая таковой только по самоощущению, но не по сути, прекратила существование. То государственное образование, что возникнет через 50 лет благодаря династии Палеологов будет лишь косплеить некогда великого предшественника.
Автор: Владимир Герасименко
Источники:
1) Октавиуш Юревич «Андроник I Комнин»
2) Норвич Джон «Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130—1194»
3) Норвич Джон «История Византии»
4) Васильев А.А. «История византийской империи»
5) Войтович Леонтий «Границы Галицко-Волынского государства»
___________________________________________
Статья создана при поддержке главного филиала ZOG в РФ — исторического сообщества Cat_Cat.
С другими моими текстами можно ознакомиться здесь
Если мои тексты понравились, то подкинуть автору на пиво можно на карту: 4279 3800 2975 2807 (Сбер)