Вера Серафимы. Глава 4
Сима тогда продала оба обручальных кольца, и съездили по совету доктора к морю, но Верочке явного облегчения это не принесло.
За две недели, проверенных в Ялте, у нее тоже было несколько приступов. Когда вернулись домой, и Сима рассказала об этом врачу, тот только головой покачал да руками развел:
— Странно, всем моим больным там значительно лучше становится. Значит, у Верочки не астма, как я предполагал, а что-то другое. Но это и к лучшему!
Вот тогда-то он и посоветовал уехать жить в деревню.
В Бурное Серафима решила переехать сразу, не пробуя!
Она почему-то была уверена, что свежий деревенский воздух, овощи с огорода, чистая колодезная вода, парное молочко и прогулки в сосновом бору вылечат ее любимую доченьку.
…Устав прогонять Веру на улицу, Сима вышла сама. Может быть, дочка последует ее примеру?
Только учительница появилась на школьном крыльце, как к ней тут же подбежали две девочки примерно Вериного возраста.
— Здравствуйте, — весело поздоровались они хором. — А это правда, что вы у нас математику будете вести?
— Правда, — расцвела улыбкой учительница.
— А как вас зовут?
Серафима Андреевна представилась.
— А вас? — в свою очередь спросила она у девчонок.
— Я Марина Симакова.
— А я Алена Бурняева, мы в пятом «а» учимся.
— Ты че, Аленка? В шестом теперь уже, — поправила Марина подругу.
— Точно! — рассмеялась Алена. — Через месяц мы в шестой класс пойдем.
— И моя дочка тоже в шестом, — обрадовалась Сима — девочки показались ей добрыми и приветливыми. Такие вряд ли обидят.
— А где ваша дочка? Почему не выходит? — поинтересовалась Марина.
— Сейчас я ее позову, или хотите, пойдемте к нам в гости!
— Хотим! — в два голоса крикнули девчушки.
— Вот, Веруська, познакомься! — как только вошли в комнату, сказала Сима. — Это твои одноклассницы: Алена и Марина.
Вера, сильно смущаясь, покраснела и прошептала:
— Привет.
— Ой, а что это у тебя? — восхищенно спросила Марина, увидев разложенные на столе рисунки. — Это ты нарисовала?
— Я, — ответила Вера чуть посмелее, заметив явный интерес подружек к своим рисункам.
— Ничего себе! Вот это да! Я так не умею. Вот здорово! Да у нас никто не умеет так рисовать!
— И я не умею, — подхватила Алена. — Красиво как! Пойдем гулять? Мы тебе деревню покажем, у нас хорошо. Сегодня солнышко светит. Вчера мы с Мариной весь день дома сидели — платья куклам шили.
— Мама, можно я пойду с девочками? — краснея спросила Вера.
— Конечно! Идите прогуляйтесь. Сима была очень рада, что девочки пригласили Веру в свою компанию:
— А я к Семеновне пока схожу.
Старушка встретила очень приветливо:
— Айда, айда, я блинчиков напекла и чайку уже заварила, вареньице малинишное достала. Люблишь? А где ж Верочка? — спохватилась баба Даша.
— Девочки за ней пришли, — Сима сияла от счастья. — Алена и Марина.
— А-а-а, хорошия девчонки. Да вот токма Аленке и ее брату с мамкой не повезло. Отец — мужик справнай! А мать! — Семеновна махнула рукой и тяжело вздохнула. — Дурная баба! Ох дурная! С таким-то мужем, да дети вона какия!
— Что не так с их мамой? — спросила Сима, а в груди сделалось так неприятно, тревожно…
С чего бы?
— Выпиват она, — понизив голос, словно кто-то мог услышать, хотя женщины были одни, сказала старушка.
Серафима в недоумении переспросила:
— Выпивает? Как же это?
Семеновна утвердительно кивнула:
— Да, запойныя она. Так-то женщина неплоха! Када не пьет, то готовить, стираеть, чисто у ей — люди говорять. Так-то я сама не видала, и огород в порядке содержать. Хотя… — Семеновна махнула рукой. — За огородом-то Степа смотрить. Это сын старший ихний. Погодки оне с Аленой. Да ты, наверное, у ево классной будешь. Ох и хороший мальчишка! А как запьеть Зинка — так пиши пропало. Все! На работу не ходить, не стряпаеть— токма пьеть да спить.
— Как же так? — поразилась Сима. — А муж ее что же?
— Справный мужик. Ох справный! Степка в ево. Сам все делаеть и ее от людей прячеть. Да чегой прятать-то? Вся деревня знат. А чегой нам не знать? Мы все про всех знаем, а ежеля чегой не знаем, то Раиса Груздева расскажеть. Вот же баба! Ей бы репор… репортом работать.
— Репортером, — улыбнулась Сима.
— Ага. Им самым. Володька-то поначалу всем сказывал: болееть, мол, Зина моя…
— Володька? — вздрогнула Сима.
— Ну да, Зинкин муж, ну отец ребятишек-то — Степы да Алены. Володькой его кличуть.
Серафима кивнула, баба Даша продолжала что-то рассказывать про семью Бурняевых, но Сима слушала вполуха: в груди снова сделалось неприятно тревожно.
…Так потихоньку прошло время до первого сентября. Серафима трудилась в своем кабинете и прихорашивала их с Верочкой комнату, делая ее все краше. Лексеич, как и обещал, принес шкаф, а сын Надежды Ивановны — буфет. Книжную полку смастерил деревенский умелец дед Яшка. Его все называли Яшкой, хотя был он стариком. На вопрос Серафимы «Как вас зовут?» он крякнул и ответил:
— Так Яшкой кличуть.
— А по отчеству? — растерялась Сима.
Старик весело рассмеялся:
— Какое там отечество! Яшка я. Придумала тоже, отечество! Чегой я тебе: учитель, штоль, как ты? Аль какой председатель. Отечество, — хмыкнул старик и огладил бороду с усами.
По всему было видно, что ему приятно такое уважение со стороны приезжей учительницы.
— Да не знат он своего отечества! — пояснила вечером Семеновна.
— Как же так? — удивилась Сима.
— Да так! Мама моя рассказывала: выловиля ево мужики из реки, да давненько! Лет уж осемьдесят назад дело-то было. Утопленник вродя, ан нет. Отходиля. Ну и назваля Яшкой, потому как Яков кривой его выловил. С тех пор Яшка да Яшка.
— Так это что ж получается? И документов у него нет?
— Да чегой ты? Какие там доку’менты? Ты что ж думашь: вот прям сразу как крепостно право-то отмениля, так сразу люди и сталя все ученымя да с доку’ментамя? Ну нет, милмоя! Долго еще быля мы забитымя да безграмотнымя. А Яшку се’мья одна взяла, там своих робят не перечесть было, ну и ево до кучи. Работаля там в той семье все, не покладая рук, сызмальства ни ласки материной не виделя, ни куска сахара хочь бы по выходным аль по праздникам. Вот и Яшка тебе. А руки у ево золотыя. Ты видала хата-то какая? Загляденья — что унутри, что снаружи.
Потрясенная Сима кивнула: сколько же еще предстоит узнать ей о судьбах простых деревенских людей!
…Вера до первого сентября подружилась еще с двумя девочками из своего класса и даже с одним мальчиком — со Степой, старшим братом Аленки.
Сима, узнав о том, что мать ребят запойная пьяница, не очень хотела, чтобы дочка ходила в этот дом. Мало ли что! Напугается! Серафима заметила, что приступы у Веры в основном и случались, когда девочка чего-то боялась или сильно волновалась.
Так неспешно дожили до сентября, и в этот день волновалась не только Вера, а и сама Серафима Андреевна, хотя они обе уже познакомились и подружились — Вера с одноклассниками, а Серафима почти со всеми своими учениками, по крайней мере с девочками — так точно. Ученицы шестого «А» класса каждый день наведывались на школьный двор. Сначала несмело, и делали вид, что просто мимо шли, а потом, когда поняли, что новая учительница добрая и хорошая, с удовольствием с ними общается, то уже приходили, совсем не стесняясь и не представляя свой приход так, будто бы «шли мимо, вот и заглянули!»
Нет, девочки приходили с удовольствием и намеренно, ведь Серафима Андреевна читала им книгу «Республика ШКИД» и после каждой главы задавала такой вопрос, на который было не так просто ответить. Ведь книга для ума — что теплый дождь для всходов. Беседа перерастала в интересное обсуждение. Раскрасневшиеся девчонки задавали учительнице свои самые сокровенные вопросы, а она относилась очень серьезно и обстоятельно отвечала.
Располагались на полянке на задворках школы, и к концу августа места на полянке перестало хватать: постепенно подтянулись и мальчики, и ребята, которые закончили семилетку в прошлом году, не уехали в город, а остались в деревне.
Татьяна Алимова
Все главы здесь⬇️⬇️⬇️