— Не нравится? Дверь вот там, — холодно бросил Глеб, не отрываясь от монитора, где на экране развернулась ожесточённая битва. Компьютерные демоны занимали его мысли куда больше, чем упрёки жены. — Собирай свои вещи, сына — и дуй к мамочке. Я без тебя не пропаду. Это не мне грозит одиночество и жизнь в нищете. Я не собираюсь содержать ребёнка, которого у меня отбирают.
— Отбирают? Разве не ты сам нас выгоняешь? — голос Леры дрожал, но она сдерживала эмоции.
— Ребёнок, который не живёт со мной, для меня не существует. Ты предупреждена. Хочешь продолжать этот спектакль — пожалуйста. Но тогда сама и отвечай за последствия.
— Не знаю где тут логика, — Лера усмехнулась, хотя смех этот был горьким. — Так сам нас выгоняешь, но считаешь, что я краду у тебя сына?
— Дети должны жить с обоими родителями! Только так! — рявкнул Глеб, наконец отрываясь от монитора и свирепо сверля её взглядом. — Но если мать такая, как ты, то можешь катиться. Если Миша останется без отца, это будет на твоей совести.
Лера молча повернулась и ушла в ванную. Захлопнув за собой дверь, она оперлась о раковину и посмотрела в зеркало.
Отражение не радовало.
Когда она в последний раз всматривалась в себя? В свои когда-то пышные, густые, струящиеся волосы, которыми так гордилась? Теперь они выглядели тусклыми, ломкими, выпадали клоками, оставляя на подушке по утрам тревожные следы.
Лера запустила пальцы в волосы, провела по ним, заправила за ухо выбившуюся прядь. В горле стоял ком. Но слёз не было.
Она вернулась в комнату. Глеб уже успел забыть про ссору.
— Лер, а ты не видела провод от зарядки? — спросил он совершенно равнодушным голосом, словно и не было всего этого.
Этот его стиль поведения был ей знаком до мельчайших деталей. Глеб никогда не знал середины. Он либо любил без оглядки, либо жалил словами больнее, чем злейший враг. Именно так было с самого начала их отношений. Он сделал ей предложение так, что все подруги завидовали: лучший ресторан, арендовал полностью колесо обозрения, на котором и вручил кольцо с бриллиантом. Он потратил на этот вечер все свои сбережения. Позже сказал с усмешкой: “Последнюю копейку вложил в тебя”.
Никто не знал, что за день до этого они были на грани расставания. Она хотела позвать на день рождения тётю, которая жутко раздражала Глеба. Он тогда вышел из себя. Кричал, оскорблял, швырнул в неё стакан. Лера уже паковала вещи, собиралась уходить. Но он сделал предложение, и она осталась.
И с тех пор всё шло по одному и тому же сценарию. Вспышки любви сменялись бурями упрёков и обвинений.
— Не видела я твой провод, — пробормотала она, ощущая, как что-то внутри медленно, но необратимо меняется.
— А сказать повежливее нельзя? — Глеб прищурился.
Иногда ему хватало секунды, чтобы вспыхнуть.
— Не видела. А где мой йогурт? — вдруг спросила она.
— Какой ещё йогурт?
— Который я просила купить. Я тебе звонила днём.
Глеб усмехнулся:
— А ты его заслужила?
Иногда одно-единственное предложение может стать той самой последней каплей.
Лера терпела многое. Но это “ты его заслужила?” выбило последнюю опору. Внутри неё что-то хрустнуло, перевернулось с жутким треском. Всё вдруг стало кристально ясным.
Не говоря ни слова, она уложила сына в коляску и ушла на “прогулку”.
О том, что это был её последний выход из этого дома, Глеб узнает позже. Она не стала устраивать сцен, не стала объяснять. Просто ушла. Позвонила ему уже потом, из дома матери, чтобы поставить точку.
Глеб взорвался.
Орал в трубку, как всегда.
Грозился оставить её без гроша.
Напомнил, что она без него пропадёт.
— Без тебя я справлюсь, — сказала она спокойно. — А вот ты без меня? Посмотрим.
***
Спустя трое суток Лера вернулась в квартиру, которую когда-то считала своим домом.
Но её ключи больше не подходили.
Глеб сменил замки. Видимо, в своей голове он решил, что это должно было стать преградой для её возвращения. Но она была готова. Спокойно оперлась о стену на лестничной площадке и стала ждать.
Ей не пришлось долго стоять на сквозняке. Минут через сорок дверь распахнулась, и перед ней появился Глеб. Взгляд его был победным, но выражение лица вскоре изменилось, когда он заметил за спиной Леры её подруг, их мужей и мать.
— Я за вещами, — спокойно сказала она, глядя прямо ему в глаза.
Секунду он молчал. Потом ухмыльнулся, но в этом жесте уже не было уверенности. Словно кто-то резко сбил его с пьедестала, на который он сам себя вознёс.
— Ну, проходите, — голос его звучал нарочито небрежно, но в глубине глаз мелькнуло что-то похожее на тревогу.
Лера вошла первой, за ней потянулись подруги. Мужчины остались в прихожей, не вмешиваясь, но создавая невидимый щит безопасности.
Глеб ждал, что Лера начнёт умолять, плакать, раскаиваться. Но она лишь молча собрала самое необходимое, аккуратно укладывая вещи в чемодан. Это и выбило его из равновесия.
Когда до него дошло, что она не собирается оставаться, что это не очередная попытка повлиять на него, а финальный аккорд, он взорвался.
Он бросился перед ней на колени, схватил за руку и... Заплакал.
— Лера, ты что творишь? Неужели ты правда собираешься уйти? — его голос сорвался. — Я же… Я же не могу без тебя!
Подруги переглянулись. Никто из них раньше не видел Глеба таким. Этот человек, который ещё недавно выгонял Леру из дома, вдруг превратился в умоляющего, плачущего мужчину, готового цепляться за её руку, лишь бы она не уходила.
Но Лера уже давно всё поняла. Она знала, что за этим отчаянием последуют новые упрёки, злые слова, обвинения. И что, если она сейчас уступит, круг замкнётся снова.
— Я приняла решение, — сказала она, мягко, но уверенно высвобождая свою руку.
— Да я же без тебя жить не смогу! — он сжал голову руками, лихорадочно пытаясь найти хоть одну фразу, способную её переубедить.
— Тебе нужна не я сама, а власть надо мной, — Лера посмотрела на него с сочувствием, но без жалости. — Я ухожу.
Её уверенность давала ей силу. И в этот момент она особенно благодарна была матери, которая встретила её в тот самый первый вечер, когда она сбежала, и сказала простые, но такие важные слова: «Ты всегда можешь вернуться домой, сколько бы раз ни оступалась».
И дом действительно стал для неё убежищем. Там было тепло, спокойно. Там был человек, который не обесценивал её, не заставлял оправдываться за каждое слово, не требовал быть удобной.
Именно поэтому слёзы Глеба больше на неё не действовали.
Она донесла чемодан до двери, кивнула сопровождающим её людям, и они вышли вместе, оставив Глеба сидеть на полу посреди комнаты, которая когда-то была их общей.
С того дня он почти не отходил от дома её матери. Сидел на лавочке, ждал, когда Лера выйдет с сыном на прогулку, и при виде её снова начинал свою старую пластинку:
— Прости… Вернись… Всё изменится, обещаю…
Но что-то внутри Леры уже перегорело. Она только качала головой и проходила мимо.
Когда Глеб понял, что возвращение невозможно, он запил.
Это был не банальный загул, не попытка развлечься, а какая-то нечеловеческая тоска, глубоко засевшая в нём. Он пил до беспамятства, теряя счёт дням. Время текло мимо, но не уносило с собой его отчаяние.
— Не могу без неё… — бормотал он, пьяный в стельку, когда к нему наведался двоюродный брат Артём. Их когда-то связывала крепкая дружба, но последние годы отношения сошли на нет. Теперь Артёма уговорила прийти мать Глеба, в надежде, что тот приведёт его в чувство.
— Совсем не могу без неё. Везде её запах, её голос, её вещи… — Глеб метался в пьяном угаре, хватаясь за призраки прошлого.
Артём вздохнул, садясь напротив него.
— А зачем тогда ты вёл себя так безобразно, если боялся её потерять?
Артём знал, как Глеб обращался с Лерой. Знал, что тот говорил и что творил. И, если честно, не слишком ему сочувствовал.
— Всё из-за любви, Тёма… — Глеб схватил его за рукав. — Я же сохранить семью хотел. А она… Всё спорила, не слушалась, делала по-своему… А так нельзя! Если хочешь крепкую семью, жена должна понимать, кто в доме хозяин! Я пытался ей это объяснить… Но она не слушала! Теперь вот… Теперь не могу без неё… Нужно забыть, но не забывается…
— Глеб, а ты не думал обратиться к психологу? — осторожно спросил Артём.
Глеб резко напрягся. Его затуманенные алкоголем глаза вспыхнули злостью.
— Кто я тебе, псих? — прорычал он, вскакивая. — Да пошёл ты!
Артём покачал головой. Он сделал, что мог. Но Глеб не хотел слушать. Не хотел признавать очевидного – ему нужна помощь.
А значит, тонуть в этой безысходности ему предстояло в одиночку.
***
Спустя несколько недель после развода, когда страсти улеглись, а документы были окончательно подписаны, в жизни Леры появился человек, которого она меньше всего ожидала увидеть.
Артём. Двоюродный брат Глеба.
Они давно не пересекались. Когда-то, в самом начале её отношений с Глебом, Артём относился к ней тепло, даже с искренней симпатией. Но потом, когда стало ясно, что между ней и Глебом всё серьёзно и дело идёт к свадьбе, он будто отдалился.
Но теперь он стоял перед ней, немного смущённо переминаясь с ноги на ногу, держа в руках пакет с фруктами и детскими игрушками.
— Привет, — неуверенно сказал он. — Я подумал… Может, вам с Мишей что-то нужно?
Лера вначале хотела отказаться, но что-то в его взгляде заставило её передумать. В нём не было жалости. Только искреннее желание помочь.
Она пригласила его на чай.
Так начались их редкие, но тёплые встречи. Артём появлялся в её жизни не навязчиво, но всегда вовремя. Он не задавал лишних вопросов, не пытался давать советы. Просто был рядом, помогал, шутил, и Лера вдруг поймала себя на мысли, что в его компании ей становится легче.
А в это время Глеб продолжал тонуть в своих иллюзиях.
Каждый раз, когда он напивался, его ноги сами несли его под окна Леры. Он не мог смириться с её уходом. Не мог признать, что она больше не вернётся. Он по-прежнему сидел на той самой лавочке во дворе, курил, время от времени отправлял ей сообщения, в которых вперемешку были и признания в любви, и гневные проклятия.
«Я не могу без тебя…»
А через час:
«Ты всё разрушила. Ты виновата! Ненавижу тебя!»
Но ответа не было.
Однажды Глеб, доведённый до отчаяния, отправился на работу к Артёму. Он ждал его у выхода, нервно расхаживая из стороны в сторону.
Когда Артём наконец вышел, Глеб бросился к нему, схватил за ворот рубашки.
— Это ты во всём виноват! — прорычал он. — Ты увёл её у меня! Думаешь, я не знаю?!
Артём спокойно отцепил его пальцы от своей одежды.
— Лера сама ушла, Глеб. Из-за тебя. Не из-за меня. Ты прекрасно это знаешь.
Но Глеб не слушал. Он не хотел слушать. В его мире виноваты были все, кроме него самого. Он замахнулся, но Артём увернулся и одним резким движением повалил на землю.
— Хватит. Ты уже всё потерял. Смирись с этим.
Глеб с трудом поднялся на ноги. Его шатало. Но он всё ещё пытался что-то доказать.
— Она моя! — выкрикнул он. — Она должна была быть со мной! Я всё для неё делал!
Артём посмотрел на него с явной жалостью.
— Если бы ты действительно всё для неё делал, она бы сейчас не была со мной.
Глеб замер.
Эти слова пронзили его, как лезвие. Но он не ответил. Только развернулся и ушёл, пошатываясь.
Позже, той же ночью он снова напился. В этот раз он не пошёл под окна Леры. Он просто сел за руль. Хотел уехать куда-то, куда глаза глядят. Но вместо этого на большой скорости влетел в бетонное ограждение.
Последней его мыслью перед ударом было одно:
«Это всё из-за неё…»