Лежал я, значит, в больнице с отравлением. Ну, как лежал… Состояние уже было такое, получше, знаете, когда вроде и не совсем овощ, но и до бодрости духа далеко. Врач даже разрешил немного пройтись по территории – моцион, так сказать, совершить. Мол, свежий воздух, все дела, голову проветрить. Я и рад стараться – больничные стены, они, знаете ли, давят. Даже если вид из окна на березки и детскую площадку.
Вышел во двор. Погода – шепчет. Солнышко такое ласковое, не жарит, а именно греет. Птички чирикают, где-то дети смеются. В общем, идиллия. Иду себе спокойно по аллейке, вдыхаю полной грудью этот, как его… озонированный, что ли, воздух. Пытаюсь забыть о капельницах, таблетках и прочих прелестях больничной жизни. И вдруг…
Слышу громкий, такой задорный крик: “Поймай меня, если сможешь!”. Ну, думаю, мало ли, дети играют. Здесь же больница, не тюрьма строгого режима. Оборачиваюсь в сторону, откуда доносится голос, и… челюсть моя, кажется, поздоровалась с асфальтом.
Картина, доложу я вам, маслом. Абсурд в кубе, сюрреализм в квадрате. По аллее, резво так, подпрыгивая, скачет парень. Лет двадцати пяти, может, чуть старше. На одной ноге – гипс. Белый такой, свеженький, видимо, недавно наложенный. А в руках у него – костыли. И он на этих костылях, как заправский кенгуру, несется вперед. Причем, явно от кого-то убегает.
А за ним… Вот тут-то и начинается самое интересное. За ним, с диким азартом, азартом, достойным Формулы-1, гонится другой парень… на инвалидной коляске! Тоже молодой, примерно того же возраста. Лицо красное, глаза горят, руками колеса крутит так, что, кажется, сейчас дым пойдет. И кричит что-то вроде: "А ну, стой, гад! Я тебе сейчас покажу, как у меня конфеты воровать!".
Я стою, как вкопанный. В голове – полный винегрет. С одной стороны – смешно до колик. С другой – немного страшно. Вдруг они сейчас в меня врежутся? Или друг друга покалечат? А с третьей – понимаю, что такое возможно только в России. Вот этот вот неповторимый колорит, когда трагедия и комедия идут рука об руку, когда абсурд становится нормой, а невозможное – реальностью.
Пока я стоял, переваривая увиденное, "кенгуру" на костылях, видимо, почувствовал, что погоня настигает, и предпринял отчаянный маневр. Он резко свернул с аллеи и, подпрыгивая, поскакал по газону. Колясочник, естественно, за ним. Но газон – это вам не асфальт. Колеса начали пробуксовывать, коляска заюлила, и… в общем, "гонщик" благополучно застрял в мягкой земле.
"Кенгуру", увидев это, остановился, обернулся и, заливаясь смехом, показал своему преследователю язык. Тот, в свою очередь, тоже начал смеяться, но как-то обреченно, что ли. Потом махнул рукой и сказал: "Ладно, черт с тобой! Живи пока!".
Я все это время стоял, как зритель в первом ряду на самом захватывающем представлении. И только когда "актеры" разошлись (один – прихрамывая, другой – пытаясь вызволить свою коляску из плена), я смог, наконец, выдохнуть и двинуться дальше.
Потом я еще долго думал об этом эпизоде. Что это было? Шутка? Ссора? Или просто спонтанный прилив безумия, который иногда случается с людьми, запертыми в четырех стенах? Не знаю. Но одно могу сказать точно: этот случай я запомню надолго. И каждый раз, когда мне будет грустно или тоскливо, я буду вспоминать этих двух парней – одного на костылях, другого на коляске – и улыбаться. Потому что, как бы ни было тяжело, в жизни всегда найдется место для смеха. Даже в больнице. Особенно в России. И даже, если у тебя отравление. И даже, если потом снова капельница... Главное не унывать! Верно?