1940 год можно назвать пиком успехов Третьего Рейха: за считанные недели был разбит давний враг в лице Франции.
На европейском континенте у вермахта больше не осталось равных противников — по крайней мере, так полагали гитлеровские военачальники.
СССР — следующий.
Считалось (и, в целом, совершенно справедливо), что США если и вступят когда-нибудь в войну, то произойдет это не скоро, а их сухопутные вооруженные силы не смогут соперничать с немецкими.
Великобритания на своем острове трудно-досягаема, а за спиной — многочисленные колонии. Но сухопутных вооруженных сил у британцев тоже слишком мало, да и станет ли Лондон воевать против Рейха один на один, за пределами морей и авиационных столкновений?
Оставался из «серьезных игроков» только Советский Союз. Но, как не раз здесь упоминалось, в Европе очень многие (не только немцы, справедливости ради) видели в СССР «глиняный колосс без головы» (практически дословная формулировка Гитлера).
Уверенность в очередной легкой победе.
Причиной был не только антикоммунизм, как многие полагают. Хотя это играло роль, особенно если учесть тот факт, что основным «источником информации» по СССР для европейцев были либо белоэмигранты, либо невозвращенцы.
Ну, аналогии можно легко привести, в том числе из наших дней. Но и так ясно: в глазах противников строя — СССР не мог быть сколько-нибудь «жизнеспособным».
Казалось, что последние события это подтверждали: в период Советско-финской войны и у англо-французов, и у немцев сложилось мнение: РККА фактически небоеспособна. Опять же, способствовал таким выводам однобокий подход, так как на ситуацию смотрели с «финской стороны».
Тем не менее, факт остается фактом: Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии, после «Падения Франции» полагал, что для разгрома Советского Союза гитлеровцам хватит 120 дивизий, а сам «процесс» займет где-то пять месяцев.
Вот от этого и плясали в дальнейшем составители «Барбароссы», игнорируя любые возможные трудности и шероховатости. Но не только из-за презрительного отношения к СССР.
Авантюрные планы и мечты о мировом господстве.
Здесь очень важен был и разгром Франции за считанные недели, после коего гитлеровское руководство пришло к выводу: даже самый смелый и безумный план может сработать. Ведь план «Гельб» и особенно «наработки Манштейна» по разгрому Франции и её союзников многим генералам вермахта казались авантюрными. Но ведь сработало!
«После победы над Францией гитлеровская клика стала считать свои возможности неограниченными, а вермахт настолько могущественным, что достижение конечной политической цели фашизма — завоевание мировой гегемонии — казалось ей близкой реальностью...» (с) советский историк Д. М. Проэктор в предисловии к «Военному дневнику» упомянутого Гальдера (Том 2. М., Воениздат, 1969).
Ещё в советский период не отрицался такой взгляд гитлеровцев на мир, в котором СССР с многомиллионной сухопутной армией считался слабее Великобритании. Потому что у англичан был мощный флот и боеспособная авиация. В результате высадка в британской метрополии казалась гитлеровцам слишком рискованной.
А вот у СССР Ла-Манша не было, его вооруженные силы немцы оценивали невысоко. Что и порождало, особенно после разгрома Франции, мысль: уничтожить советское государство ещё до победы над англичанами.
Победа над англичанами предполагалась, а планы новых операций против Британии были подготовлены ещё до нападения на СССР (а кое-что уже начали реализовывать)! Они включали в себя кампании в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Пик успехов или начало конца?
«С выходом из войны Франции и эвакуацией британского экспедиционного корпуса перспектива скорой войны между СССР и Германией стала обретать всё более реальные очертания...» (с) А. А. Вершинин. Н. Н. Наумова. От триумфа к катастрофе: Военно-политическое поражение Франции 1940 года и его истоки. / Труды исторического факультета МГУ. Вып. 202. Сер. II: Исторические исследования.
Можно говорить о том, что «французский опыт» привел к тому, что гитлеровская верхушка посчитала себя «всесильной». После того, как сработала одна «авантюра», другая уже не казалась чем-то рискованным.
То есть «Падение Франции» в определенном смысле стало и «началом конца» для Третьего Рейха: если бы кампания 1940 года не была столь легкой, Гитлер мог и не решиться на «самую главную ошибку в его жизни», по мнению многих авторов.
Нужно ещё и упомянуть другой аспект: ни СССР, ни США не собирались ждать, когда очередь дойдет до них. И хотя советское государство не успело закончить все приготовления (часто пишут про 1942 год, но, как мне думается, модернизация РККА могла бы занять и ещё больше времени), гитлеровцев ждали неприятные для них сюрпризы.
Американцы в силу своего геополитического положения практически ничем не рисковали, превращаясь в «арсенал». Закон о ленд-лизе был принят в марте 1941 года, тогда он касался прежде всего англичан.
И надо сказать, что к 1943 году британцы были уже практически полностью зависимы от поставок из США (а англичанам привезли в итоге где-то в три раза больше, чем СССР).
В общем, гитлеровский Рейх, фактически отказавшись от дипломатии, сделал ставку на грубую силу. У него де-факто не имелось равноправных союзников, Германия грозилась подмять под себя всех и каждого.
Что, в свою очередь, очень сильно помогло договориться СССР, США и Великобритании (а последние два государства ну как бы тоже не очень дружили до Антигитлеровской коалиции).
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!