Книга Люйши Чуньцю «Вёсны и осени господина Люя» была написана в III веке до нашей эры канцлером царства Цинь по имени Люй Бувэй, который, согласно одной из версий, был настоящим отцом известного императора Цинь Шихуана — объединителя Китая.
Эту книгу можно без преувеличения назвать руководством для совершенного управления. В ней содержится вся мудрость Древнего Китая эпохи самых ранних царей. В данном трактате на многочисленных исторических примерах раскрываются причины и следствия, повествуется о мериле добра и зла, о том, как важно следовать Пути-Дао, и какова участь тех, кто не ценит добродетель.
Эта книга объединяет знания о государственном управлении, морали, законах природы и человеческих взаимоотношениях. В ней сочетаются исторические хроники, афоризмы и мудрые наставления, формируя целостное представление древних китайцев о гармонии в обществе и жизни.
Эта книга обращается к фундаментальным основам человеческой жизни, которые остаются неизменными с момента появления человека — в ходе истории менялся лишь внешний антураж. Поэтому изложенная в книге мудрость сохраняет свою актуальность и по сей день.
Скачать книгу можно на телеграмм-канале.
Ниже приведены цитаты из этой книги, объединённые по нескольким темам.
Об управлении
С самого момента своего появления люди объединялись в сообщества, которые со временем принимали самые разные формы, вплоть до формы государства. В каждом сообществе существует иерархия и те, кто находятся наверху, определяют жизнь всего сообщества. Поэтому испокон веков люди задумывались над тем, каким должно быть совершенное управление и на чём должен сосредотачиваться правитель, чтобы максимально долго обеспечить обществу стабильность и процветание.
«В старину мудрые цари, управляя Поднебесной, всегда ставили на первое место справедливость. Мудрые цари древности совершенствовали самих себя, и Поднебесная совершенствовалась им вослед; управляли собой, и Поднебесная им вослед становилась управляемой».
«Всякий властитель должен понимать, что есть мера, лишь тогда он в состоянии будет навести полный порядок так, что пути разврата, фальши, лицемерия и интриг окажутся закрытыми, а дурным влияниям неоткуда будет явиться. Наведение порядка в самом себе и в государстве — умения одного рода».
«Править миром, не выходя за ворота, способен тот, кто познал, что всё начинается с него самого. Мужи великих познаний склонны к уединению [и далеко не ездят]».
«Быть правителем означает отрешиться от себя самого».
«Растить себя, чтобы быть в состоянии растить людей, — вот самая суть Пути-Дао мудрого царя. И достичь этого, увы, не так просто!»
«Нужно быть способным к недеянию, тогда все дела будут сделаны. Недеяние — вот чего должен держаться правитель!»
«Властители древних времён обладали силой духа, занимавшей собой всё пространство между небом и землёю, переполнявшей все четыре моря-океана, все четыре стороны света, достигавшей любого места, куда только падал свет солнца и луны, над которым только [сияло] небо, под которым только [твердела] земля. Они не делали секрета из того, что им любо, что — ненавистно, были скромны и безыскусны, но простой люд все как один бросались [в бой] на врагов, сами не понимая почему. Вот это и называется следованием Небу. Народ обучали, и он менял внешний вид и оставлял прежние обычаи. И никто из них даже не понимал, что это пришло к ним извне! Вот это и именуется следованием человеческой природе.
Поэтому правители древности сами были сокрыты, и видны были лишь их деяния; своё тело-форму они не утруждали, но слава их была у всех на устах. Речи их были слышны повсюду, и сообразно им и изменение нравов было мгновенным! Их благое воздействие распространялось по всей Поднебесной, но народ даже не знал, откуда это. Зачем же им могли бы понадобиться суровые наказания и щедрые награды? Эти суровые кары и щедрые награды — признаки политики времён упадка».
«Дао властителя в том, чтобы не знать и не действовать, но быть добродетельнее тех, кто имеет знания и занят деятельностью, тогда правитель будет владеть ими, а не они им».
«Высшая мудрость в том, чтобы отказаться от обычного и уйти от банального; никто не знает, по какому пути она направится, удаляясь от мира и покидая толпу, но при этом сливаясь в гармонии со всем окружающим. Она правит людьми скромно и неприметно, как бы с огорчением, но никто не может воспротивиться её воле. Такая мудрость интуитивно чувствует фальшь и лицемерие, и потому льстецам, краснобаям и мошенникам неоткуда подступиться».
«В старину властители погибших царств искали пороки в других. И потому казнили и осуждали каждодневно и безостановочно. Так вели они дело к собственной погибели, сами того не сознавая».
«В мастерстве уговоров, убеждения и управления нет ничего важнее искренности! Чем слушать скорбные речи, лучше увидеть настоящую слезу; чем слушать гневные вопли, лучше увидеть настоящий взмах оружием. Когда убеждение и управление не основаны на внутренней честности, они лишь внешне касаются людских сердец!»
Об образе жизни
Качество нашей жизни во многом определяется физическим здоровьем, поэтому очень важно то, какой образ жизни мы ведём. При этом необходимо понимать, какие факторы и как влияют на наше тело.
«В старину мудрые цари устраивали парки, сады, заповедники и пруды исключительно для созерцания и прогулок, строили дворцы, палаты, терема и беседки исключительно, чтобы укрыться от жары и дождя. Коней и экипажи, платье и шубы держали лишь для того, чтобы прикрыть тело, согреть кости, еду и питье, мёд и вино — для аппетита и утоления голода».
«Император Хуан-ди говорил, что следует избегать громкой музыки, яркого цвета, пышных одеяний, сильного запаха, острого блюда, больших помещений».
«Если не знать меры в обуздании страстей и желаний, это приведёт к утрате плоти. Если же не знать меры в страстях и желаниях, это приведёт к мыслям о низменном и крамольном, делам развратным и подлым».
«В старину цари не ставили больших палат, не возводили высоких теремов. Не держали редких яств, не носили жарких шуб. От жарких шуб — закупорка сосудов, при закупорке нет хода [энергии] ци. От редких яств — закупорка желудка, при закупорке — несварение, при несварении нет хода ци. Можно ли этак жить долго?»
«Когда живут долго, это не значит, что удлиняют короткую от природы жизнь. Просто проживают до конца отпущенное природой. Проживают же до конца отпущенное природой в том случае, если устраняют из жизни всё вредоносное.
Что означает устранение вредоносного? Слишком сладкое, слишком кислое, слишком горькое, слишком острое, слишком солёное — когда этими пятью вкусами переполнено тело, они вредны жизни. Слишком большая радость, слишком большой гнев, слишком большая скорбь, слишком большой страх, слишком большая печаль — когда этими пятью эмоциями связана душа, они вредны жизни. Слишком сильный холод, слишком большой жар, слишком большая сушь, слишком большая влажность, слишком сильный ветер, слишком долгий дождь, слишком густой туман — когда этими семью природными явлениями потревожен ум, они вредны для жизни.
Не следует употреблять в пищу слишком изысканные и острые блюда, пить крепкое вино, поскольку в них исток недугов. Питаться следует регулярно, тогда не заведётся болезнь.
В наш век высшие гадают всеми способами, пробуют разные заклинания, но болезней и недугов у них всё больше. Посему колдунов и врачевателей, яды и снадобья, с помощью которых можно заклясть или вылечить болезнь, люди древности презирали из-за их поверхностности».
«Во второй луне зимы (примерно декабрь) — самый короткий день. Силы инь и ян борются друг с другом, и всё живое содрогается. Благородные мужи постятся и воздерживаются: в глубоком уединении они предаются покою, удаляют от себя звуки и образы, ставят предел желаниям и порывам, умиротворяя тем самым своё тело и естество. Во всех делах следует стремиться к покою, дабы дождаться твёрдого установления сил инь и ян».
О внутренних качествах
Чтобы правильно понимать происходящее с нами и вокруг нас, принимать правильные решения и избегать ошибок, необходимо обладать определёнными качествами. Чтобы эти качества взрастить, необходимо выбрать правильное направление. Особое внимание древние цари уделяли такому качеству, как почтительность.
«Владеющие Дао внимательны не к тому, что вызвано, а к тому, что вызвало. Ибо тому, что вызвано, помешать уже невозможно. Это следует уяснить».
«Великое сознание не занимается пустяковыми проблемами, оно исходит из насущного и сразу схватывает суть вещей; но это не означает, что оно безразлично ко всему».
«Смущаться тем, что к чему-либо неспособен, стыдиться того, что чего-либо не знаешь, — это недуг. А не смущаться тем, что к чему-либо неспособен, не стыдиться того, что чего-либо не знаешь, — благо».
«Мудреца интересуют не существование или гибель, мудрость или невежество как таковые, а причины, по которым они возникают».
«Понимать, что есть жизнь, — основа основ для мудреца, понимать, что есть смерть, — высшее его стремление».
«Когда почтителен владыка людей, тогда имя его становится прославленным, низшие покорны и послушны ему, всё в Поднебесной радуется. Когда почтителен высокий чин, ему верны служащие и правители — они скромны на своих постах, а в трудный момент предпочитают измене смерть. Когда почтителен простой человек, он прилежен в пахоте и прополке, твёрд в обороне и не склонен к бегству с поля боя».
«Почтительность составляла главную заботу трёх первых властителей и пяти предков и служила им путеводной нитью во всех делах. Если и существует некое умение, через которое достигаются все блага и устраняется всё зло, а Поднебесная приводится в покорность — то это единственно почтительность».
«Цзэн-цзы (известный философ, ученик Конфуция, 505 — ок. 436 до н. э.) говорил: „Было всего пять вещей, с помощью которых прежние цари привели к порядку Поднебесную: почтение к добродетели — дэ, почтение к благородному происхождению, почтение к старости, уважение к старшему и любовь к младшему“».
«Чего не хватает в мире, так это здравого смысла и добросовестности; чего в нём с избытком, так это самомнения и безответственности».
«Туда, где соберётся много справедливых, счастье не может не прийти, и там, где соберётся масса распутных, беда не заставит себя ждать».
«Кто желает побед над другими, должен сначала одержать победу над самим собой. Кто желает судить людей, должен сначала научиться судить самого себя. Кто желает познать других, должен сначала познать самого себя».
О традиционных занятиях
«То, в чём прежние правители наставляли свой народ, — важность земледелия. Когда народ занят земледелием, это не только приносит пользу земле, но также драгоценно для нравов самого народа. Когда народ занят земледелием, он становится серьёзным, а когда он серьёзен, у него не бывает сомнений относительно долга. Когда народ занят земледелием, богатство страны удваивается.
Хоу Цзи (покровитель земледелия) говорил: „Землепашество и ткачество необходимо ценить выше всего за то, что с их помощью насаждается культура“.
„Первая дама-хоу ведёт девять компаньонок в предместье собирать тутовые листья на общем поле — это делается для того, чтобы показать, что круглый год — весной, осенью, зимой и летом — найдётся работа с коноплёй и шёлком, чтобы тем самым укрепить личным примером усердие женщин. Вследствие этого мужчины не ткут, но одеваются, а женщины не пашут, но кормятся — так мужчины и женщины обмениваются продуктами своего труда, удлиняя жизнь друг другу. Такой порядок установлен мудрецами“.
„Крестьянин, работающий на поле высшего качества, способен прокормить девятерых; работающий на поле худшего качества — пятерых. Может быть больше, но меньше быть не может. Один человек занимается делом, а десять от этого кормятся, включая шесть видов домашних животных. Таково высшее искусство использования земли“.
„Дао всякого земледелия: главное — в неукоснительном попечении. Срубишь дерево не вовремя — оно скоро сгниёт. Когда зерно спелое, а ты его не убрал — жди небесной кары. Для всякого злака так: посажен он человеком, даёт ему рост земля, а вскармливает его Небо“.
„Посаженное в срок зерно, будучи обмолоченным и съеденным в равном количестве с посаженным не в срок, дольше утоляет голод. Ибо у колоса, высаженного в срок, ароматный запах, сладкий вкус, в нем много эфира-ци. И когда его едят в течение 100 дней, уши и глаза становятся чуткими и ясными, мысли — глубокими, все члены — сильными. Болезнетворная же ци не может проникнуть внутрь, и тело человека не сокрушается“.
О войнах
Испокон веков люди воевали друг с другом, ведь стремление к славе, борьбе и власти заложено в нас изначально, и обуздать его непросто. Недаром говорят: „История человечества — это летопись войн“.
„Говорят, что войско создано Чи Ю (колдун, воевавший с одним из первых императоров Китая Хуан-ди), но в действительности войско создано не им — Чи Ю лишь усовершенствовал своё оружие. О Чи Ю ещё не было и помину, когда люди бились палками, обломанными с деревьев. Те, кто побеждал, становились предводителями. Когда предводителей стало недостаточно, чтобы поддерживать порядок, были учреждены правители. Когда же и правителей стало недостаточно, чтобы поддерживать порядок, был учреждён сан Сына Неба. Сын Неба, таким образом, происходит из правителей, а правители происходят из предводителей. Предводители же рождены борьбой.
Истоки борьбы теряются в дали времён. Её невозможно воспретить и ей невозможно воспрепятствовать. Посему мудрые цари древности использовали войско лишь для верных целей, но ни один из них не упразднял военное сословие как таковое“.
Об отношении к бедствиям
Древние правители понимали, что, если в их стране начались какие-то бедствия вроде неурожая, засухи, эпидемии и т. п., это значит, что гневается Небо, что добродетели правителя пошатнулись и он перестал следовать нравственным законам. Поэтому многие правители возносили молитвы Небу и раскаивались в своих проступках. Если они делали это достаточно искренне, то бедствие прекращалось.
„В старину Тан одержал победу над домом Ся и привёл мир в порядок. Небо послало великую засуху, и пять лет подряд был неурожай. Тогда Тан самолично вознёс молитву в Санлине со словами: „Если преступен я один, не простирай гнев на всех. Если преступны все, простри гнев на одного лишь меня. Нельзя душам предков и духам природы уничтожать жизнь всех из-за недостоинства одного императора“.
И он сбрил себе волосы с головы и стесал ногти на руках, принося себя в жертву. Так молил он Небо о милости. Народ тогда возрадовался без меры. А вскоре прошли и большие дожди».
«Во времена Цзин-гуна из царства Сун (V век до н. э.) в созвездии Синь появилась звезда-огонь Инхо (Марс). Цзин-гун, охваченный страхом, призвал к себе Цзы Вэя и спросил: „К чему бы это Инхо в Синь?“ Цзы Вэй сказал: „Инхо — это кара небес. Созвездие Синь — это область царства Сун. Вас, господин, постигнет несчастье. Однако вину можно приписать и правящему министру“. Цзин-гун сказал: „Мы правим страной вместе с министром, и если предать смерти его одного, это будет недобрым знаком“.
Цзы Вэй сказал: „Может, это вина народа?“ Цзин-гун отвечал: „Если умрёт весь народ, то кем же тогда я стану править? Лучше уж умереть самому!“
Цзы Вэй сказал: „Может, повинен неурожай?“ Цзин-гун ответил: „В голодный год из-за неурожая народ, конечно, вымрет. Быть правителем и убивать подданных ради того, чтобы выжить самому, — кто же сочтёт меня после этого правителем? Нет, это веление судьбы, и я обязан принять его. Вы можете больше ничего не говорить“.
Цзы Вэй было ушёл, но потом повернулся и с поклоном сказал: „Я, ваш слуга, осмелюсь вас поздравить. Говорят, небо высоко, но слышит голос малого человека. Вы, господин, трижды в речах выразили совершенное дэ (добродетель), и небо трижды наградит вас. Нынешним же вечером Инхо передвинется на три стоянки, и ваша, господин, жизнь продлится на двадцать один год“.
Цзин-гун спросил тогда: „Откуда это вам известно? » И услышал в ответ: «За три добрых речи следует три награды. Значит, Инхо передвинется на три стоянки. В каждой четверти неба по семь созвездий, от одной стоянки до другой считается семь лет. Трижды семь — двадцать один. Поэтому я и говорю, что ваша жизнь, господин, продлится на двадцать один год. Я прошу позволения лечь у подножия трона и ждать этого события. Если Инхо не передвинется, прошу лишить меня жизни». Цзин-гун сказал: «Быть посему!» В тот же вечер Инхо передвинулась на три стоянки».
О совершении благодеяний
В Древнем Китае, как и во многих других обществах того времени, превыше всего ценилась добродетель. Люди понимали, что чем более добродетельным является народ и особенно правитель, тем дольше страна пребывает в стабильности и процветании. При этом среди благодеяний больше всего ценились те, которые совершались тайно, то есть, когда человек творил добро, не рассказывая об этом другим. Считалось, что именно такие благодеяния больше всего угодны всевидящему Небу и заслуживают наивысшего уважения. Ниже приведена одна из историй на эту тему.
«Чуский царь Чжуан Ай охотился как-то в Юньмэне. Выстрелил в самку носорога и попал. Шэнь-гунцзы Пэй поспорил с царём из-за добычи и забрал её себе. Царь возмутился: „Это бунт и непочтительность!“ И он велел наказать Пэя. Однако советники царя приблизились и заговорили: „Пэй — мудрец и стóит сотни в свите государя. Его поведение непременно имеет основания. Следовало бы обратить на это внимание“.
Не прошло и трёх месяцев, как Пэй заболел и умер. Чуский же царь поднял войска и в сражении при Лянтане одержал великую победу над царством Цзинь. По возвращении он наградил всех отличившихся. Тогда младший брат Шэнь-гунцзы Пэя явился к чиновнику, ведавшему наградами, и сказал: „Есть люди, заслужившие награды под знамёнами, мой же старший брат заслужил награду у царской охотничьей колесницы“.
Когда же царь спросил, что он имеет в виду, тот отвечал: „Мой брат допустил грубость по отношению к вам, государь, и за этот ужасный проступок был осуждён молвой. Но в своём простом сердце он всегда оставался вам верен, государь, желая вам долголетия. Мой брат нашёл в древних записях, что тому, кто убьёт самку носорога, не прожить и трёх месяцев. Поэтому, опасаясь за вашу жизнь, он и заспорил с вами из-за добычи. Так взял он на себя вину и умер“.
Царь послал людей отыскать в книгохранилище старые записи и справиться. Оказалось, есть такая запись. Тогда царь щедро наградил младшего брата Пэя.
Смысл же благородного поступка в том, что свершающий его свершает не для того, чтобы об этом узнали, и его не останавливает то, что о нём не узнают. Нет порыва выше этого».
О влиянии музыки и её изначальном предназначении
Известно, что музыка оказывает большое влияние на людей. Она не только отражает состояние общества, но и является инструментом управления.
«Когда мир пребывает в великом покое, все существа в умиротворении, всё изменяется согласно высшему, тогда музыка достигает завершённости. Музыка, достигшая завершённости, имеет последствием умерение страстей и желаний. Когда страсти и желания не направлены по ложному пути, музыка достигает законченности».
«Цари древности всегда полагались на музыку как средство наставления».
«Создавая обряды и музыку, цари древности помышляли не о том, чтобы порадовать глаз и ухо, угодить устам и утробе, а о том, чтобы наставить народ в различении доброго и дурного, привить ему чувство закона и долга».
«Когда появляется порочная и легкомысленная музыка, тогда чувства людей направляются на порок и разврат. Это-то и рождает все виды любострастия и безумия».
Об отношении к погребению
«Однако суетные властители нашего времени возводят огромные курганы не в помышлении об умершем, а в чаянии славы от живущих, ибо пышность похорон почитают за заслугу, а скромность погребения — за позор. Они стремятся не к благу для умерших, а к угождению живущим, а это не есть образ мыслей любящего родителя и почтительного сына.
Яо (один из первых императоров Китая) похоронен в Гулине, среди деревьев. Шунь (один из первых императоров Китая) похоронен в Цзиши; он не изменил своим правилам. Юй (один из первых императоров Китая) похоронен в Гуйцзи; он не хотел тревожить людей. Не то чтобы государи древности жалели затрат или чуждались трудов; просто они думали об умерших. Единственное, о чём государи древности печалились, это когда оскверняли прах. Оскверняли прах при разграблении, скромное же погребение не ограбят. Посему могилы прежних царей всегда отличались скромностью».
О причинах и следствиях
Ясное понимание причин и следствий — это качество мудреца. Это осознание того, что всё в мире следует своим законам, которые мы не в силах изменить, но которые нужно постигать и стремиться соблюдать. Лишь так можно достичь устойчивой гармонии и счастья.
«Во времена Шан говорили так: „Когда небо ниспосылает дурной знак или являет благое предзнаменование, это отнюдь не без основания“. Этим хотели сказать, что счастье или горе суть следствия людских дел.
Посему, когда государство охвачено смутой, это не кончается лишь смутой, так как смута внутри влечёт нашествие извне. Сама по себе смута внутренняя может и не привести к гибели, но, навлекая нашествие извне, она делает дальнейшее существование немыслимым».
«Когда У-ван победил на поле боя, он спросил двух иньцев, взятых в плен: „Не было ли в вашем государстве дурных предзнаменований? » Один из пленных ответил: «Да, были дурные предзнаменования! Среди бела дня на небе видны были звезды, с неба шёл кровавый дождь — такой ужас!»
Второй пленный сказал: «Да, ничего не скажешь — это были дурные знаки. Но самым страшным предзнаменованием было то, что сыновья не слушали отцов, младшие братья не слушались старших, приказы правителя никто не выполнял — вот это действительно было ужасно!»
У-ван тогда встал со своей циновки и низко им поклонился, конечно, не в знак почтения к пленным, а в знак почтения к сказанному».
«Царь У-ван послал одного человека, чтобы он следил за царством Инь. Когда тот вернулся, то доложил: „Инь в состоянии смуты!“ У-ван спросил: „До какого предела дошла там смута?“ Тот ответил: „Льстецы и плуты одержали верх над честными“. У-ван сказал: „Ещё рано“, и вновь отправил его. Через время тот вернулся с докладом: „Смута усиливается“. У-ван спросил: „До чего дошло теперь? » Тот отвечал: «Мудрые уезжают и бегут». У-ван сказал: «Ещё рано», и опять послал его. Прошло ещё время, посыльный вернулся и доложил: «Смута стала ещё более глубокой». У-ван поинтересовался: «До какой же степени? » Тот сказал: «Народ не смеет роптать и жаловаться». У-ван сказал: «Вот как! Пойду расскажу советнику Тай-гуну! »
Тай-гун на всё это сказал: «Когда льстецы и плуты одерживают верх над честными и прямыми — это беда. Когда мудрые покидают двор — это трагедия. Но когда простой народ не смеет роптать и жаловаться — это катастрофа. Значит, смута достигла предела и хуже быть уже не может!»
У-ван в конце концов достиг предместий столицы Инь и тут же дал сражение, одержав в нём полную победу».
О ценностях
«В старину не то чтобы не было сокровищ, но люди ценили иное.
В царстве Сун один крестьянин при пахоте нашёл яшму и хотел преподнести её городскому начальнику Цзы Ханю, но тот её не принял. Крестьянин стал его упрашивать: „Это для меня сокровище. Хотелось бы, чтобы вы, начальник, благосклонно приняли его в дар“. Цзы Хань ответил: „Для тебя сокровище — яшма, а для меня сокровище — в отказе её принять“. Тогда старейшины Сун рассудили: „Не то чтобы для Цзы Ханя не существовало сокровищ, но сокровищем он считает иное“».
«Если положить перед ребёнком сто цзиней и клейкое просо, ребёнок, конечно, возьмёт клейкое просо. Если положить перед деревенщиной нефрит рода Хэ и сто цзиней, деревенщина, конечно, возьмёт сто цзиней. Если же положить перед мудрецом слова о Дао и Дэ и нефрит рода Хэ, мудрец, конечно, предпочтёт слова. Так что чем тоньше знание, тем тоньше ценимое; и чем грубее знание, тем грубее ценимое».
«В старину ценили меткую стрельбу из лука за то, что это давало возможность вырастить малых и накормить старых. Люди нашего века ценят меткую стрельбу из лука за то, что это даёт возможность нападать и грабить. Самые искусные в этом грабят малых и притесняют слабых, сделав грабёж своим занятием».
«То, чего достигают, никуда не выходя, — это как раз то, за чем пускаются в путь; то, что обретается недеянием, — это как раз то, ради чего прилагают усилия».
О преданности
«У вэйского И-гуна был слуга по имени Хун Инь. Пока он был в отъезде по поручению гуна, варвары напали на Вэй. Тогда в народе заговорили: „У нашего правителя посты и жалованье получают журавли, благородством и богатством отличаются евнухи. Вот пусть и посылает своих евнухов с журавлями за него сражаться, а нам чего ради?“ И они все разбежались.
Пришли варвары и настигли И-гуна у заводи Юн. Убили его, сожрали всё его мясо, оставив только печень. Когда Хун Инь вернулся, он доложил этой печени о своей поездке, а когда окончил доклад, возопил к небу, зарыдал. Излив скорбь, он перестал рыдать и сказал: „Прошу разрешения служить вам покровом“. И он убил себя, прежде вынув все свои внутренности и поместив в утробу печень своего господина.
Когда об этом узнал Хуань-гун, он сказал: „Царство Вэй погибло из-за отсутствия у правителя Дао, но если в нём остались такие слуги, его невозможно не сохранить“. И он заново основал Вэй в Чуцю».