Отыскалось, кажется, наконец, подходящее название для эпохи, наступившей после окончания святых девяностых годов — «жирные» нулевые годы. Вслед за тем, как с уст Бориса Николаевича слетела крылатая фраза «я устал, я мухожук».
31 декабря 1999. «Я устал, я мухожук»
Итак, получается, мы имеем в итоге оттепельные пятидесятые, застойные семидесятые, перестроечные восьмидесятые, святые девяностые и жирные нулевые. Не все названия справедливы и точны, но уж что есть, то есть. Ранее предлагалось название «лихие» годы для девяностых, его даже глава государства произносил — но нет, не прижилось. А святые годы, предложенные, кстати, на голубом глазу Наиной Иосифовной Ельциной — вошли в оборот, только с саркастическим оттенком. Нулевые предлагали назвать гламурными, ещё как-то — нет, не то. А вот «жирные», по-моему, имеет все шансы к ним прилипнуть. Тут есть и признание того факта, что после невыплат зарплат и пенсий 90-х дела пошли кое-как, но вообще-то слово «жирный» имеет в русском языке и не особо одобрительную окраску.
«Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай своё прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наёмную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во всё своё воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица. Произнесённое метко, всё равно что писанное, не вырубливается топором». (с), Н.В. Гоголь