Всем доброе утро!
Поздравляем наших читательниц с Международным женским Днём! С праздником 8 марта!
По такому поводу мы, традиционно, приготовили и свой гостинец. Итак, сегодня мы снова вернёмся на прогулки по Малоистокским местам. В сей час мы обозрим селение старое с южной его части. Как-то вдруг, вне графика, мы выйдем на улицу с ярким весенним названием — Апрельская, постучимся в калитку бабушки Симы, скромной труженицы наших краев и узнаем о её творческом пути.
«Серафима Кондратьевна вышла за калитку. Дул сырой ветер. В этот ранний час улица Апрельская была пустынной и дома на другой стороне казались необитаемыми. Только синие струйки дыма над крышами показывали, что там живут. Ветер рвал дым в клочья, нес по небу неровные облака, обещая долгую непогоду».
Так начинается небольшая история о выдающейся жительнице поселка — Серафиме Кондратьевне Рожковой. Мы познакомимся поближе с творчеством бабы Симы и посмотрим на её дивный дом, что стоял на улице Апрельской много-много лет назад. А пособит нам в сем начинании товарищ журнал, журнал «Крестьянка»...
"Цветы в палисаднике еще не распустились. И все-таки дом был хорош. Яркий, как летний день, весь в резном кружеве, он словно не чувствовал непогоды, плыл по воде бесстрашно, сказочным корабликом.
И в который раз Серафима Кондратьевна гордилась своим домом. Это ради него сворачивали автомобили со старинного Сибирского тракта в село Малый Исток, на улицу Апрельская. Дом привлекал людей из разных мест, и потом они писали Серафиме Кондратьевне письма, в которых расхваливали дом и его хозяйку, а иногда и рассказывали о себе, просили совета. Вот и сейчас пришло такое письмо от школьницы Алёны. Алёна писала, что живет в городе Шевченко (ныне Актау в Казахстане — Прим. Ред.), но мечтает вырасти и уехать в село. "Там прекрасная природа, воздух, - объясняет она свою мечту. - Хотелось бы жить дружно, весело, работать с настроением". Девочка спрашивает у Серафимы Кондратьевны, куда ей поехать…
Ночью накануне не спалось — колола, пилила дрова. А до того в огороде возилась, перебила крылечко, выстрогала и раскрасила пол в мастерской. Все сама. А ей семьдесят три года. У нее спрашивают совета, как жить, потому что считают счастливым человеком, и она от такого имени не отрекается.
Серафима Кондратьевна еще раз посмотрела на небо и пошла в дом писать ответ. Задумалась. Понравится ли Алене их суровый уральский край? Какую работу она здесь найдет? Не огорчится ли через неделю, что не туда попала? Нет. Серафима Кондратьевна не решилась звать девочку в родные места. Просто написала подробно о своем житье-бытье.
Счастье свое Серафима нашла, когда ей было ей уже за пятьдесят. Случилось это так.
Дверь в сторожку распахнулась, и с мороза к печке шагнул молодой военный. Он ехал к матери в гости, да застрял в дороге. Подбавили дров в огонь, вскипятили чайник. Офицер отогревался, пил чай. Заводил разговоры.
- А ты, бабуль, всю жизнь на Урале прожила, небось, и теплых краев не видала?
- Отчего же? - обиделась Серафима Кондратьевна. - В Трускавце (Дрогобычский район Львовской области УССР — Прим. Ред.) была, на горячих источниках.
- А ты знаешь, что на юге есть поляна сказок и на этой поляне все волшебные герои?
- Какие это герои? - встрепенулась Серафима Кондратьевна.
- Обыкновенные, волшебные — может, шутя, рассказывал военный. - И тридцать три богатыря, и дядька Черномор, и Змей Горыныч, и Добрыня Никитич, и избушка на курьих ножках. Чего и кого там нет! А все один, между прочим, старичок сделал".
Автор материала рассуждает:
"Знает ли человек сам себя? Может ли с уверенностью, даже в преклонном возрасте утверждать, что одно дело у него спорится, другому неспособен и третьему не обучен?
Не испробовав второго и третьего, он может прожить жизнь, так и не узнав о своем самом большом таланте, себя считать за человека обыкновенного, поражаясь на яркость и самобытность чужих дарований. Может, так. А может, иначе. Важна здесь не мера таланта, скорее, открытость сердца, смелость натуры. В иные мгновения все мы ощущаем, сколько в нас тайного, не проявленного, не востребованного ещё к жизни. Эти скрытые силы души вроде бы никуда не приложишь, да разве и без этого глухого беспокойства у нас мало забот! Хватило бы терпения с ними справиться!… Но дело, наверное, не в недостатке времени и сил. Дело в том, что человек чуткий и бодрствующий не проспит своего часа, однажды откликнется на чужое слово, или лицо, или картинку природы, с души у него словно снимут печать, и то, что копилось годами, наконец найдет выход".
"Имени своего ночного гостя Серафима Кондратьевна не запомнила, а каждое его слово врезалось в память на много лет.
- Победил он меня своим рассказом. - признается она. - Я тогда уточку свою первую нарисовала. Ох, и некрасивая вышла!.. Когда появилась «первая уточка», фельдшер-ветеринар Серафима Кондратьевна Рожкова была уже на пенсии, подрабатывала сторожем, держала корову, кур, большой огород, пела в поселковом хоре. Дом ее тогда еще ничем не отличался от других домов на улице.
Когда человек долго живет на одном месте, его дом перенимает характер хозяина. Вот маленький, ветхий, с худой крышей, но с прекрасным садом под окнами. А вот ладный, с виду гостеприимный, но почему-то за глухим забором на бетонных столбах и без единого цветка во дворе. Дом выдает привязанности своих хозяев, он говорит об их небрежении или трудолюбии, свидетельствует об усталости, заявляет о добром нраве, запечатлевает возраст.
Вот печально зажглось одно окошко, высветив чью-то одинокую жизнь, а вот засияли все пять, составляя у прохожего чувство спокойствия… Одни дома легко открывают свои тайны, а с другими все не так просто. Что подумает случайный гость, увидев в ряду некрашеных домов и заборов кружевную ограду, а за ней - фасад с фигурками Емели, Русалки, Красной Шапочки, Кота в сапогах? Что кто-то озорной и неленивый решил развеселить своих односельчан?
Первый опыт Серафима Кондратьевна вспоминает с усмешкой. Это были «портреты» сказочных героев, которые она развесила на фасаде, и все спрашивала у людей, хорошо ли?
Портреты были нехороши. Их заменили фигурки. Потом петушок с часами взлетел на крышу сарая, уже цветного и узорчатого. Стал показывать прохожим точное время. Потом петушка кто-то ночью сломал. Потом фигурки, рисованные гуашью, стали портиться от сырости… Но в таком доме все должно быть в порядке. .Это Серафима Кондратьевна положила себе за правило. И постоянно все обновляет, перекрашивает, за всем следит.
Вырезая из жести кружево для ограды (материал - банки из-под повидла спрашивала в поселковом магазине), она уже мыслями тянулась к избушке. Но терпеливо резала кружево. Пришел черед и избушке. Задумала ее так - на деревянном настиле во дворе стоит избушка на курьих ножках, ростом повыше человека.
Если открыть ставни, то увидишь ее обитателей - героев русских сказок. Они, по замыслу Серафимы Кондратьевны, должны бежать внутри избушки по кругу в одну сторону, в то время как сама избушка крутится в другую. И предполагаемая ее хозяйка - не злая Баба-Яга, а добрая бабка.
В сказках побеждает добро, пусть и в жизни оно побеждает, поэтому по карнизу избушки написаны слова, взятые из песни: «Солнечный круг, небо вокруг-… Через два года (сегодня Серафима Кондратьевна стыдится такого долгого срока) задуманное было сделано. И если с легкостью она резала фигурки из дерева и жести, с радостью красила свою избушку в веселые цвета, то с электрической частью пришлось помучиться. Ставила то один мотор, то другой, прилаживала контакты то так, то сяк - не крутится! Четверть века провозилась с телятами, лошадьми, овцами — все вроде умела делать, что требуется в деревенской жизни, а вот с «электричеством» не сталкивалась.
Конечно, избушка и так была хороша, но Серафиме Кондратьевне очень хотелось, чтобы домик был волшебным, и одолела она это «электричество» без малого в семьдесят лет.
Не знаешь, как назвать ее любимый труд, - ремеслом, искусством, причудой старого человека или творчеством народного мастера. Люди называют по-разному. А сама она говорит просто:
- Я что думаю, то и делаю.
Есть в доме самая светлая комната, в ней - маленький музей: картины, чертеж избушки, подарки гостей. Рядом с большими картинами, писанными маслом, висит на гвозде крохотная шапочка из цветной проволоки.
- Мальчик мне один подарил,- объясняет Серафима Кондратьевна, - и еще это, как его — макраме…
Об искусстве макраме Серафима Кондратьевна слушает с интересом. Сама умеет шить, и вязать, и кружева плести. Девочек в большой семье Рожковых, только они выучивались ходить, сажали на маленький стульчик прясть. Пряли по будням, по воскресеньям делали праздничную работу - шили, вышивали. Все эти умения не забылись. Но карандашей, красок, альбомов для рисования в уральской деревеньке далеко на севере, где родилась Серафима Кондратьевна, никто в глаза не видывал. Впервые она стала рисовать, когда ей было уже за пятьдесят. Может быть, оттого мир на ее картинах такой быть, оттого мир на ее картинах такой яркий, детский в лучшем смысле этого слова: он праздничный, веселый, добрый. И злые гуси-лебеди, распростершие тяжелые крылья над братцем с сестрицей, не такие уж злые, и дети не слишком испуганные, словно знают, что все равно убегут… Сама Серафима Кондратьевна уверяет, что рисует «нехитро». Показывает на большую картину в золоченой раме:
- Ну и намучилась я с ним.
Иван-царевич, которого Серафима Кондратьевна называет Ванюшкой, летит по небу на Жар-птице.
- Сажала, сажала его на птицу- не сидит! Уселся, наконец, так мне хвост у птицы не понравился, снова перерисовывала.
Картины висят не только в «музее». Они - по всему дому, в хозяйственных пристройках, в кухне. Сюжеты и герои на них повторяются, но поздние даже на первый взгляд выглядят искусней. Рисовать Серафиме Кондратьев не нравится.
- Бывает, очнусь - уже и ночь прошла, светает…
Иногда даже от гостей прячется - вывесит на калитке легкий замочек, словно нет ее, а сама в мастерской — рисует.
Но машины все равно останавливаются возле дома 31 на Апрельской улице. Из них вылезают взрослые с детьми, смотрят, удивляются. Серафима Кондратьевна идет открывать. Если приехали дети, обязательно включает мотор, и избушка оживает. Если есть настроение - рассказывает сказки. поет под баян песни высоким, молодым голосом. Песни тоже сказочные - про Аленушку, про белого лебедя, собственного, Серафимы Кондратьевны, сочинения.
С поселковыми ребятишками, которые бывают тут часто, устраивает целые представления, являясь перед ними то Бабой-Ягой, то простой бабкой, а то переоденется в Кота в сапогах и поет частушки.
Вот что думают обо всем этом люди:
«Бабушка Сима! Много слышали о вашем доме сказок, а увидеть доставило огромное удовольствие. Семья Левченко».
«Мы как будто побывали в детстве. Семья Бабкиных».
«Обязательно привезу сюда своих детей. Гордеев»
«Если можно, мы еще придем. Воспитатель детского дома А. М. Козлова».
Три ученических тетради с отзывами от разных людей, из разных мест. Так отзывается в сегодняшней жизни Серафимы Кондратьевны Рожковой тот давний разговор, то бесстрашие, с каким она взялась за новое для себя дело.
Но разъезжаются гости, оставив в тетрадке добрые слова. Молчит баян. Молчит гитара на стене, подаренная проезжим летчиком. Серафима Кондратьевна остается одна. Сын далеко на Украине с женой и тремя детьми. Дочка ближе, но навещает мать не часто. То дочь, то сноха просят «Продай дом, переезжай к нам».
Серафима Кондратьевна могла бы и объяснить: дом нужен не ей одной, люди к ней ездят, ребятишки поселковые прибегают… Но объяснять стесняется, верит, сами поймут со временем.
Несколько раз осторожно я допытывалась у Серафимы Кондратьевны, не одиноко ли ей?
- А я флажок над крышей подниму, ребята мигом сбегутся. — отвечала она. - Любят они тут бывать, сядут со мной вместе, дам им бумагу, краски, и рисуем. Ее собственные дед с бабушкой, которых чтит она по сей день, доживали свой век в кругу детей и внуков, обласканные ими.
- А я письма людям пишу. - Отвечает Серафима Кондратьевна. - Почтальон ко мне каждый день заглядывает…
Таков ее склад - быть благодарной судьбе за то, что есть, радоваться тем людям, которые сегодня рядом.
Школьнице Алине (с письма ее мы начали свой рассказ) жизнь в ее возрасте представляется такой просторной, такой сказочной… Человек, умудренный опытом, переживший нелегкие годы, выстрадавший свое счастье трудом, знает, что в жизни это удается сделать не так уж много. Ничего особенного она не сделала, только и постаралась - украсить свое жилье. А людям это ее старание пришлось по душе. В нем видят умение жить, оставаясь верным каждодневным заботам и детским мечтам, умение в маленьком, отведенном судьбой уголке земли терпеливо работать, преображая жизнь вокруг себя.
Без сомнения, она счастливый человек! И разве вы не были бы счастливы на ее месте, если б однажды четырехлетняя девочка потребовала показать вам свои руки, а посмотрев, задумчиво сказала:
- Мне говорили, у тебя руки золотые, а они простые. Мне говорили, что ты волшебница, а ты простая бабушка!»
Увы, время не пощадило красивого и самобытного дома Серафимы Кондратьевны. На месте домика теперь возвышается чей-то коттедж с башенкой.
И на этом, удовлетворившись результатами, мы, кланяясь, поспешим в хоромы свои.
В нашем блоге также в давнее время были опубликованы и другие рассказы о народных мастерах нашего края. Проходите по ссылкам и наслаждайтесь!
Дом Петра Кожевникова в Златогорово
Дом невьянского учителя Афанасия Абрамова
По материалам:
Шустова Т. Серафима из Малого Истока // Крестьянка. 1985. Вып. 6. С. 19-21.
#уральские поселки
#Екатеринбург
#уральские мастера
#народные умельцы
#народное творчество
#бабушки