ご注意! Варгейм находится на стадии активного развития, в следствие чего лор прописан обрывисто и скорее всего будет меняться с течением времени, на данный момент к рассказам следует относиться больше как к песням бардов или сказаниям путешественников, где правда и ложь смешаны друг с другом.
ご注意! Автор не является профессиональным переводчиком, данные материалы переведены и доведены до читабельного состояния при помощи ИИ, переводчиков и собственных домыслов, приятного чтения, самураи!
Мир вокруг неё качался, словно в неспокойном море. Асама Такаши с трудом заставила себя съесть последний кусочек своего завтрака — смесь риса и молока была единственным, что она смогла проглотить. Она сидела, обняв колени, в своих скромных покоях, выглядя совершенно несчастной.
Обычно такая яркая и красивая, сейчас она была бледна от болезни, а её короткие чёрные волосы прилипли к лицу от пота. Короткое путешествие оказалось сложным из-за штормового моря и неблагоприятного времени для отплытия. Её дядя, проявив бесконечную мудрость, решил отправить её на торговом клипере, а не на флоте клана, чтобы обеспечить её безопасность.
Когда даймё потребовал, чтобы это путешествие состоялось, капитан низко поклонился, почти касаясь пола. Асама заметила правду в его чертах, хотя его лёгкая улыбка никогда не достигала глаз. Он утверждал, что «Быстрая Награда» может пройти даже через цунами на службе дракона. Хотя канал часто использовался для различных торговых операций и военных патрулей префектуры, её дядя боялся, что её брак привлечёт внимание повстанцев, которые преследовали его на каждом шагу. Прошло уже десять лет с тех пор, как он победил клан Шихо, но их разрозненные остатки продолжали наносить урон его торговым путям. Они нападали из тумана, лесов и болот, почти уничтожая целые патрули, всегда оставляя в живых лишь одного человека, чтобы рассказать общую историю. Они наносили удар без предупреждения, а затем скрывались, словно демоны.
Десять лет назад погиб её отец, служа лорду Дракону. Ум Асамы был создан для придворной жизни, и тонкие нюансы речей, произносимых придворными, были ей ясны, как день. Она наблюдала за тем, как Юдай, посланник Ито, настойчиво добивался брака между Драконом и Змеёй. Стремление Ито к статусу никогда не прекращалось. Через своего кузена Хиро она также знала, что Юдаю нельзя доверять, и его семейный герб был идеальным отражением его собственной личности. Ложь слетала с уст маленького человека так же непринуждённо, как кровь на поле боя. Вражда между Юдаем и Хиро была очевидна для всех, кто умел видеть.
Каждый раз, когда Хиро отсутствовал, занимаясь делами клана, Юдай, не стесняясь, проявлял неуважение к его имени и чести. Однако иногда, когда он был слишком пьян, его слова переходили все границы, вызывая недовольство со стороны его дяди или одного из его советников. Юдай, стараясь угодить придворным, низко кланялся и издавал тихий свист, который вызывал замешательство. Только наедине с собой она могла выразить свои истинные чувства. Тихо плача, она погружалась в сон во время путешествия на юг, в крепость Ито в Оке. Она с горечью вспоминала ту ночь, когда ее дядя решил поделиться с ней своими планами на будущее. В своих личных покоях он рассказал ей о своем решении, но она уже знала о нем. Ей предстояло выйти замуж за Змея, чтобы укрепить союз своего клана с Ито. Ее дядя и его советники все еще не могли понять, почему Ито присоединился к ним в войне против Сихо. И хотя он не хотел делиться своей кровью с этим кланом, он не мог отказаться от этого союза.
Бесчестный клан. Он должен был быть уверен, что сможет положиться на них в будущем. Война была закончена, но в мирное время перед кланом драконов встали новые задачи. Мятежники нанесли удар, когда их меньше всего ожидали, и теперь вызывали беспокойство. Со всех островов Джвар поступали тревожные сообщения. Она скрывала свои истинные чувства от своего дайме, пока он говорил. Она знала, что это ее судьба в жизни. Если бы только я родилась мальчиком, думала она. Осознание того, что его заставили протянуть руку, не успокаивало её. Она была уверена, что если бы её отец был жив, её рука стоила бы больше, чем змея. Все на Островах знают, что тех, кто протягивает руку змее, кусают, думала она. Выросшая вместе с Хиро, она научилась сражаться бок о бок с ним. Она превосходила его во многих боевых искусствах, пока его сила не стала говорить о том, что она готова отдать свою жизнь ради клана. Но я ненавижу делать это подобным образом, думала Асама.
Она оставалась в своих мыслях, пока дядя объяснял ей причины и последствия произошедшего. Её внутреннее смятение не утихало, а амбиции и желания сталкивались с понятиями чести и долга.Её сестра, услышав эту новость, также почувствовала себя опустошённой. Они были похожи друг на друга, как отражение в зеркале, но на этом их сходство заканчивалось. Асама была мальчишкой и стремилась освоить все занятия, доступные её двоюродным братьям мужского пола. Мацу же, напротив, отличалась большей утончённостью и успешно развивалась под опекой семьи шугенджа.
Она пошевелилась, и свет, проникающий сквозь тонкие экраны из рисовой бумаги, рассеялся в мягком утреннем свете. Она грациозно села, слушая пение птиц, приветствующих новый солнечный день, и провела пальцами по своим теперь длинным чёрным волосам. Она с удовольствием отрастила их, чтобы угодить своему новому мужу. Вздохнув с удовлетворением, она наклонилась и провела пальцем по сложной татуировке, которая украшала его тело, следуя линиям, словно змея обвивалась вокруг его чётко очерченного торса. Татуировка делилась на две части на его груди, каждая ветвь проходила по плечу и вниз по руке, а шипящие сердитые лица заканчивались на верхней части его рук. Всего несколько циклов назад она отшатнулась в страхе, когда он обнажил своё тело перед ней в их свадебную ночь, но теперь она чувствовала себя совершенно по-другому.
Она покинула свою уединенную каюту на корабле «Быстрая награда» и вышла на палубу, где яркий свет ослепил её. После долгого пребывания в полумраке своей мрачной камеры её глаза постепенно привыкали к освещению. Знакомые звуки портовых работ наполнили её слух: крики моряков, скрип лебедок, натяжение верёвок. Чайки кричали и яростно дрались за куски еды. И тут она увидела его, гордо стоящего на палубе. Она впилась взглядом в его сильную челюсть, в то, как его кимоно скрывало его тело, но так много о нём говорило. А затем она заметила его глаза, которые сверкали, словно только для неё. Они напоминали Асаме о том, как свет блестел на Сунэ-Кудансу, когда он струился мимо Рю к морю. Возможно, я ошибалась, но язык змеи Сунэ-Кудансу защищает Рю, и этот человек выглядит как бог, — подумала она, оценивая мужчину перед собой. Её самооценка начала расти, и она представила себя такой, какая она есть, со своим небольшим протестом. Измученная и избитая, её глаза запали и потемнели от постоянных слёз и морской болезни. Она пискнула и побежала обратно вниз, ругая себя за то, что заговорила, и за то, что хотела произвести впечатление на змею, но о, какая змея! Когда Асама снова появилась, улыбка, которую вызвал её новый образ у будущего мужа, стала для неё самой большой наградой. Идеальные жемчужно-белые зубы растопили её сердце.
Недели и циклы, которые последовали за этим, были наполнены несравненной радостью для Асамы. Ицунаги был всем, о чём могла мечтать девушка: он внимательно слушал каждое её слово. Он делился с ней своим островом, его виды и секреты радовали её, а её реакции, в свою очередь, радовали её жениха. Всё, чего она хотела, было у неё. Правда, столица Окё меркла по сравнению с Рю, а остров в основном состоял из непригодных для жизни тропических лесов. Но когда она была с Ицунаги, самые простые вещи становились невероятно интересными.
Она отвлеклась от своих воспоминаний, когда Ицунаги проснулся рядом с ней и с любовью прижал её к себе. Теперь больше всего она ненавидела то время, когда он должен был уйти. Как он говорил, его обязанности занимали его день и ночь, отдаляясь от неё. В такие моменты она чувствовала себя очень одиноко. Вдали от своего мужа ей казалось, что старые пословицы о клане Ито были правдивы. Пока его не было, сначала она посещала дворы Окё, но быстро устала от них. В этих дворах, казалось, никогда ничего не решалось. Каждый член семьи стремился занять своё место и получить благосклонность её тестя.
Сначала она была "новинкой", и все были достаточно милы. Но вскоре она стала замечать их самодовольство и натянутость. Она была достаточно опытна, чтобы видеть сквозь ложные комплименты таких придворных. «Яма, полная змей», — предположила она. Так что теперь, когда её единственный источник счастья был недоступен, она снова посетила некоторые из своих любимых мест, которые Ицунаги показал ей. Она часто приходила в одно и то же место — ветхий храм на окраине города. Сама не могла понять, что именно притягивало её туда снова и снова.
Возвращаясь снова и снова к этому месту, она чувствовала, как святилище наполняется почитанием драконов древности, и, возможно, именно семейные узы притягивали её сюда. Замысловатые драконы, вырезанные из камня, словно выстраивались вдоль двора святилища. Она проводила здесь часы, погружаясь в медитацию, и ветер, казалось, шептал ей истории из далёких эпох. В эти моменты она часто думала о своей сестре, Мацу, и о том, что та сейчас делает.
Жизнь Асамы шла своим чередом. Когда Ицунаги был в Окё, её дни были полны любви и веселья, а ночи — страсти. Однако, когда он был вдали, она ощущала себя словно во власти гадюк, и со временем страхи и сомнения начали проникать в их брак. Она любила его всем сердцем, но ненавидела его отсутствие, опасаясь, что он мог найти кого-то другого. Её также интриговали его обязанности на этом острове. Ревность становилась всё сильнее, словно змея, которая пожирала её разум и логику. Ей нужно было знать, она должна была выяснить правду. Поэтому она намеревалась следовать за ним, чтобы исправить несправедливость, которую сама же ему причинила.
Её лошадь заржала, когда она привязывала её к дереву. Она следовала за Ицунаги так далеко на своём свадебном подарке, всё более и более заинтригованная тем, какие дела могли быть у её мужа в тропическом лесу. Остальную часть пути ей предстояло пройти пешком.
Она следовала по его следам, не будучи экспертом, но она многому научилась, общаясь с Ацуши, любимым охотником клана Драконов. Ацуши овладел искусством охоты на людей, набором навыков, который сделал его невероятно полезным для её дяди. Это оказалось легче, чем она ожидала. Ицунаги был наследником клана Ито и не испытывал страха на своём острове, путешествуя один без какой-либо свиты. Пока она пробиралась через подлесок, ночь опустилась вокруг неё, джунгли замерли, а различные звуки стихли с последними лучами солнца. Впереди она услышала пение, и мелодичные тона её мужа донеслись до неё в ночном воздухе. Она ощутила смесь эмоций: с одной стороны, её переполняла благодарность за то, что любовь всей её жизни не изменяла ей. Однако эта радость была омрачена странностью ситуации, в которой она оказалась. Не каждый день можно увидеть, как её муж поёт в лесу, совершенно один посреди ночи.
«Мне следует вернуться домой, — подумала она. — Обязанности Ицунаги — это его дело». Но любопытство гнало её вперёд, и она шаг за шагом приближалась к нему. Она кралась, боясь быть обнаруженной и объяснять свои подозрения своему любимому мужу. И тогда она увидела его: ужасное лицо змеи, скрывающее его черты. Даже с закрытым лицом Ицунаги оставался неотразимым: свет факелов танцевал на его обнажённой груди, и змея там, казалось, сокращалась и расслаблялась.
«О, боги, не допусти этого!» — кричало её сознание, когда она осознала весь ужас происходящего. Двор святилища напоминал ей о её драконьем святилище, но он был каким-то другим. Вместо драконов здесь были вырезаны жестокие статуи змей, обвивающиеся вокруг плачущих дев. Среди них стоял её муж, а молодая девушка была привязана к алтарю, и в его руке блестело голое железо. Она узнала эту девушку — она была дочерью одного из менее значительных членов семьи клана Карпов, который посетил их. Когда она пропала, это вызвало переполох при дворе, и не осталось незамеченным, как близко она была к Юнкаю Ито, кузену Ицунаги.
И вот он нанес удар. Нож легко вошёл ей в горло, и её связанное тело забилось в конвульсиях. Кровь хлынула тёмно-красными каплями, забрызгав его руки и грудь. Несмотря на боль, она не могла отдышаться. Его глаза метнулись к тому месту, где она пряталась, и она побежала. Кустарник запутался в её одежде, она споткнулась и упала. Он был на ней, повернув её одной рукой и размахивая ножом другой. Маска скрывала его шок, но это было ясно по голосу: «Асама?» — и этого было достаточно, чтобы спасти ей жизнь. Его пауза позволила ей ударить пяткой вперёд и вверх в его пах. Он застонал и упал, и она снова убежала. Она забрала своего любимого коня и ускакала в ночь. Асама знала, что не может вернуться в Окё, но это было всё, что она знала. Поэтому она направилась к единственному месту, где действительно чувствовала себя в безопасности — на этот остров змей. Она тщательно обдумывала свои дальнейшие действия, как настоящий генерал. Она планировала замаскироваться, продать или обменять своего коня на достаточное количество лун, чтобы обеспечить себе проезд обратно в Рю. Она понимала, что если расскажет своему дяде обо всём, что видела, война будет лучшим вариантом, чем возвращение к этим диким людям.
Когда план был составлен, она легла спать, но святилище не могло успокоить её взволнованный разум. Всё это время она старалась найти оправдания для Ицунаги, убеждая себя, что он был добрым, верным и честным. Она считала, что его семья стала причиной всех проблем. Он был единственным хорошим человеком среди всех этих ужасных людей, но, как говорится, «яблоко от яблони недалеко падает». Смущённая и обиженная, она тихо плакала, погружаясь в беспокойный сон, где логика и любовь боролись внутри неё. Внезапно она проснулась от звука приближающихся шагов и резко вскочила на ноги, ожидая чего-то ужасного. Перед ней стоял мужчина, которого она любила, и его маска была снята.
"Почему?" — было всё, что она спросила, и это слово звучало одновременно как мольба и как вопрос. Ей хотелось, чтобы он успокоил её и сделал всё лучше. Но он не ответил. Он лишь сделал шаг вперёд и протянул к ней руки. Уставшая после долгой ночи, она решила пойти против своих инстинктов и подойти к нему. Ей так хотелось почувствовать себя любимой и в безопасности в его объятиях. Она могла бы простить его за всё, что его семья заставляла его делать. Они могли бы сбежать вместе и начать новую жизнь для себя. Она посмотрела на него с улыбкой, утешенная его объятиями. Но его руки внезапно сжались крепче, и ей стало не по себе. Её лицо выдало перемену, и это не осталось незамеченным. Его глаза теперь смотрели на неё, и вся страсть, доброта и сострадание исчезли. Они стали грозными и холодными, и она удивилась, как не заметила этого раньше. Он поднял руку и ударил её по лицу. Дезориентированная и потерянная, она отшатнулась назад. Но он снова был рядом, размахивая своим кинжалом. Его рука закружилась, опускаясь к ней. Инстинкт воина пробился сквозь туман, и она отреагировала. Слишком поздно, чтобы избежать удара, она схватилась за лезвие, и сталь глубоко врезалась в плоть её ладони. Ручейки тёплой, красной крови стекали по её руке, капая с локтя и брызгая на землю у их ног. Он ударил её в живот, отправив в падение. Она прыгнула обратно в присед, пытаясь восстановить дыхание, но на этот раз он отступил.
«Глупая девочка, ты действительно думала, что я любил тебя? Ты всегда была лишь частью плана моей семьи. Этот остров, который Шихо подарил нам много лет назад, на самом деле был нашим благословением. А ты, твоя любовь и боль утраты — ключ к раскрытию нашей истинной силы».
Слова Ицунаги ранили её так же сильно, как любой удар, который он мог нанести. Она собрала всю свою волю, став как камень перед мужчиной, которого когда-то боготворила.
«Я убью тебя за это, проклятый!» — воскликнула Асама, бросаясь к нему.
«Не думаю», — усмехнулся Ицунга, глядя на кинжал в своей руке. «Потому что ты уже мертва».
Его слова достигли цели, и Асама осознала, что огонь, охвативший её руку, поднимается всё выше, к плечу и к сердцу. Время словно остановилось, когда одинокая слеза скатилась по её лицу и, задержавшись на мгновение, упала вниз, смешиваясь с кровью на полу. И в этот миг мир вокруг неё словно взорвался. Она увидела, как Ицунага упал на пол, корчась от боли. Камни и земля летели в воздухе. С земли во дворе она заметила появление дракона, который величественно завис в воздухе. Она ощутила его ярость внутри себя, когда он обратил свой взгляд на Ицунгу. Но она смогла остановить его, используя ту связь, которая их объединяла. Она представила образ своей сестры и мысленно попросила: «Найди её, защити её ради меня». И с этими словами она исчезла...