Анна сидела на краю кровати, сжимая в руке телефон мужа. Экран светился перепиской, где незнакомка под псевдонимом «Лиса» писала Максиму: ««Скучаю. Ты не забыл про меня?»». За окном хлопнула дверь — он вернулся. Анна не шелохнулась, только пальцы впились в стекло, будто хотели раздавить его.
— Анна? — Максим застыл на пороге с букетом роз, но улыбка сползла с его лица при виде её позы. — Что случилось?
Она подняла на него глаза, в которых плескалась ледяная ярость.
— Кто она? Ты даже имя сменил… «Лиса». Оригинально.
Максим побледнел, цветы выскользнули из рук и рассыпались по полу.
— Анна, это не то, что ты думаешь.
— Не то?! — её голос сорвался на крик. — Ты пишешь ей каждый день! ««Ты моя слабость»»… А мне? Месяцами молчание, будто я мебель!
Он провел ладонью по лицу, сел напротив, не решаясь прикоснуться к ней. В комнате тикали часы — громко, как метроном, отмеряющий конец их жизни.
— Я не хотел тебя ранить, — выдавил он. — Просто… всё стало как будто… механически. Работа, ужины, тишина. А с ней…
— Ты влюбился? — Анна шептала, будто слова могли разрезать горло.
Максим смотрел в пол, на лепесток розы, прилипший к его ботинку.
— Не знаю. Может быть.
Она засмеялась — коротко, горько.
— Ты даже не уверен.... Слабак!
Он молчал. Ветер за окном рванул шторы, и тени заплясали на стенах, как насмешливые наблюдатели.
— Я хотел сказать тебе, — наконец выдохнул Максим. — Струсил. Прости.
Анна встала, обхватив себя руками, словно ей было холодно.
— Уходи. Возьми вещи и уходи.
— Давай поговорим спокойно, — он потянулся к ней, но она отшатнулась. — Может, сходить к психологу?
— Психолог?! — её голос дрогнул. — Ты предал меня, Макс. Любовь не умирает от тишины. Она умирает от лжи.
Он медленно поднял букет, положил его на тумбочку. Розы пахли удушьем. Дверь закрылась без скрипа. Анна упала на кровать, вдыхая запах цветов и пытаясь понять, как за одну минуту жизнь превратилась в руины. Слезы капали на экран телефона, смывая слова, которые теперь не имели значения.
***
На кухне Анна налила виски в стакан — до краев, как советовала подруга Лера. «Выпей, а потом рви ему сердце на части», — сказала та в трубку, но Анна не чувствовала ярости. Только пустоту, отдающуюся в груди гулом.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я приехала? — голос Леры в динамике звучал резко, будто наждак. — Я привезу пирожные. Или что потяжелее...
Анна усмехнулась сквозь слезы.
— Не надо. Я просто… не понимаю, как всё так быстро сломалось.
— Люди не ломаются за секунду, — Лера помолчала. — Помнишь, как он забыл твой день рождения три года назад? Ты тогда сказала: «Он устал». А теперь видишь, что усталость — это когда он перестает замечать тебя.
Анна вспомнила: Максим тогда вернулся домой с работы, упал на диван и заснул, не заметив её нового платья. Она списала это на стресс. Теперь поняла — он уже тогда уходил мыслями к кому-то другому.
— Лера… а если я виновата? Если сама его оттолкнула?
— Перестань. Ты не виновата, что он кабель, — в трубке послышался вздох. — Слушай, я всё равно приеду. Хочешь ты или нет.
Анна улыбнулась. Лера всегда знала, как вытащить её из пропасти, даже если для этого требовалось сначала столкнуть туда самой.
***
Через неделю Анна стояла у окна кафе, наблюдая, как женщина в красном плаще машет ей рукой. «Она не красавица», — отметила Анна, подходя. Лиса — или Оля — выглядела обыденно: тонкие губы, мелированные волосы, морщины у глаз.
— Вы хотели поговорить? — Оля не извинялась, только вертела в руках чашку.
— Зачем? — Анна села напротив, не сводя с неё взгляда. — Зачем вы это сделали?
— Он сам пришел, — Оля пожала плечами. — Вы, наверное, думаете, что я разбила вашу семью. Но это вы её разбили. Вы перестали замечать его. А я… я его поддержала, утешила.
Анна сжала кулаки под столом.
— Вы полюбили его тело. Не его душу.
— А вы вообще перестали его любить, — Оля встала, оставив на столе смятую салфетку. — Он говорил, что вы даже не помните, как давно вы были наедине.
Анна молчала.
Анна сидела в коридоре суда, сжимая в руке листок с датами: *«10 лет брака, 3 года измен, 2 месяца молчания»*.
Рядом Лера листала журнал, бормоча:
— Ты уверена, что не хочешь разделить квартиру? Он же её купил до свадьбы…
— Мне ничего от него не нужно, — Анна уставилась в окно. На стекле дождь рисовал узоры, похожие на трещины. «Как тогда, в первую нашу ночь, — всплыло в памяти. — Он пришел с зонтом, промокший до нитки, потому что бросился под дождь за такси, когда я опоздала на свидание…».
— …Гражданка Соколова? — секретарь махнула ей рукой.
В зале Максим стоял у окна, в костюме, который она подарила ему на годовщину. Его адвокат что-то говорил о «непреодолимой эмоциональной разобщенности», но Анна слышала только шум крови в ушах.
— Вы пытались сохранить брак? — судья поправила очки.
— Да, — Анна вспомнила вечер, когда они сидели на этой же квартире, и Максим предложил: «Давай заведем ребенка. Может, это… сблизит нас».
Она отказалась. Теперь понимала — он искал повод остаться, а она подумала, что он хочет контролировать её.
— Истец утверждает, что вы систематически игнорировали его потребности…
— Потребности? — Анна усмехнулась.
Максим вдруг поднял глаза. «Прости», — шепнули его губы без звука.
Анна отвернулась, вспоминая, как он когда-то целовал её висок после ссор, говоря: «Ты — мой дом».
Судья зачитал приговор: брак считаю расторгнутым...
***
Год спустя.
Анна шла по аллее, прижимая к груди книгу. Осень кружилась в листве, пахло каштанами и дымом от жаровни. Внезапно она замерла: впереди Максим катал девочку лет пяти на качелях. Рядом стояла Оля — в красном плаще, как в тот день в кафе.
— Выше, папа! — смеялась девочка.
Слово «папа» ударило Анну, как пощечина. Она хотела убежать, но ноги приросли к земле. Максим обернулся. Их взгляды встретились.
«Он постарел», — подумала она. Седина в висках, морщины у рта. Но глаза те же — серые, как осенняя река.
Девочка что-то затараторила про листья, и они пошли прочь. Анна смотрела, как её бывший муж, согнувшись, слушает болтовню ребенка. «Он никогда так не смеялся со мной», — мелькнула горькая мысль.
Ночью Анна сидела на подоконнике, глядя на город. В руке — кольцо. Лера спала на диване, бормоча что-то про «идиотов мужского пола». Анна вдруг вспомнила: их первую ссору из-за того, что Максим забыл купить хлеб. «Как мы смеялись потом!».
Она открыла окно. Ветер взметнул волосы. Кольцо сверкнуло на ладони.
— Прощай, — прошептала она и разжала пальцы.
Металл звякнул о подоконник, зацепившись за трещину в дереве. Анна не заметила, как из глаз покатились слезы — те же, что когда-то капали на экран телефона с чужими «Я скучаю».
На улице лил дождь. Как тогда.