Зима в этом году была холодная.
Хрустела вываленной на дороги, утоптанной сотнями ног снежной крупой. Скрипела раскачивающимися на ледяном ветру голыми ветками деревьев. Выла, залетая в остывающие к утру трубы домов, свирепым, спустившимся с северных гор бураном.
Укутанные по самые носы, спешащие люди зябко ежились.
Выдыхали через покрывшиеся изморозью шарфы облачка белого, полупрозрачно пара, прятали одетые в перчатки руки в карманы курток и совершенно не находили ни сил, ни времени смотреть по сторонам…
*****
-Как думаешь, сегодня кто-нибудь придет? - нарушил утреннюю тишину тихий голос.
-Конечно придет! Просто надо очень-очень верить! И тогда…
Вон, впереди, у третьего подъезда. Яркая точка! Посмотри-ка туда…
*****
Тремя днями ранее
Василичу не спалось.
Не то чтобы была для этого какая-то причина: сильное волнение или, не дай боже, того хуже - беда.
Наоборот.
Мужчине можно сказать подфартило - спустя несколько десятков лет исправной службы вышел наконец на заслуженный отдых. На пенсию.
Спи - не хочу, как говорится, пока не отвалятся от лежания в кровати бока. Отдыхай за всю отданную работе жизнь до посинения. Ни будильника дребезжащего, ни начальства… Любимая супруга Леночка - и та в санаторий на три недели уехала.
Одним словом, все условия для здорового и крепкого сна!
А вот поди же ты - все равно не спится.
Василич за первую неделю дома чего только не испробовал. И чай крепкий заваривать после полудня перестал, и овец считал, и круги по двору поздно вечером наматывал… Все впустую.
Уляжется, промучается, проворочается. Повезет если, подремлет три - четыре часа. А потом у окна на кухне, во двор выходящего, сидит, кукует.
Рассвета ждет.
Смотрит, как поднимается над горизонтом заря. И на то, что во дворе происходит, тоже смотрит. Подмечает чего раньше и не замечал никогда.
А не замечал Василич оказывается очень многого.
Вот, например, соседка - Евгения Павловна Горохова, через квартиру от Василича с супругой живущая, внука Ванечку в садик с утра повела. Замешкалась ненадолго за палисадником с боку от первого подъезда, который рядом с трансформаторной будкой…
Нагнулась, оставив внимательно наблюдающего за ней, укутанного по самый нос мальчонку на расстоянии. Василичу даже показалось, что пакетик небольшой, целлофановый из сумочки своей вытащила - не разглядеть толком из-за раскинувшего во все стороны свои ветви растущего там, усыпанного снегом куста.
А спустя минуту, как ни в чем не бывало, взяла Ванечку за руку и неспешно путь на пару продолжили…
Зачем останавливались? Что - то положили?
Куда…?
- А это кто? - Спустя час вновь подался к оконному стеклу Василич, - Не уж то библиотекарь местный - Марья Ивановна? Точно ведь она!
Спешит, торопится в пальтишке своем рыженьком, на лису похожая. Путь к остановке через их двор срезает, переступает мелкими шажками по натоптанной между детского дворового инвентаря тропинке и….
Сворачивает?!
Тоже к первому подъезду, к будке трансформаторной сворачивает! За кустом нагнувшись прячется….
- Да что у вас там, медом что ли намазано ?! - выругался уткнувшийся носом в холодное стекло Василич, - Чего вы там все за этим кустом забыли, а?!
Не успело в пытливом Василичевском мозгу толком оформится ни одной догадки, а к странному, спрятанному, отгороженному снежным охранником месту, уже подходил персонаж следующий.
Ковыляющего, опирающегося на резную трость профессора Борьку Котовского, живущего через два дома южнее, Василич знал со школьного двора. Вместе по заброшкам, да яблоневым садам штаны протирали.
А потом, как это часто бывает, разошлись дорожки.
Василич вот в военное училище поступил, на службу подался. А Борька, сроду никакого интереса к учебе не проявлявший, на удивление всем стал профессором в местном их институте.
Когда только жизнь - то пролететь успела? Шестьдесят ведь в этом году обоим…
-Тааак… Да что же это такое делается?! И этот… Этот тоже туда!!!
К обеду возле загадочного «туда» побывала целая делегация: румяная продавщица Наталья из хлебобулочного киоска, Сергей строитель, Семен Егорыч с супругой Ниночкой и вертлявой, рвущейся с поводка Альмой.
И это лишь те, кого мужчина знал лично.
Что уж говорить про и вовсе чужих, незнакомых… Василич только и успевал взгляд в сторону окна бросать.
К двум часам дня терпение его окончательно лопнуло.
Съедающее живьем желание поскорее разгадать загадку места, как магнитом притягивающего стольких людей, согнало мужчину с насиженного стула.
Василич быстро оделся и, не забыв захлопнуть дверь собственной квартиры, подгоняемый вперед любопытством, по-молодецки шустро припустил на улицу. Благо идти было совсем не долго: всего-то двадцать пять ступенек с его, второго этажа.
И потом, по улице, метров сто еще вдоль подъездов.
И скорее, скорее! Чтобы найти… Чтоб понять!
Увидеть….
Шмыгнувших между ног в сторону подвального продуха худых серых кошек у Василича толком разглядеть не получилось. А вот здоровенная пестрая дворняга под поднятую в примирительном жесте от растерянности мужскую руку подвернулась сама.
Василич и понять ничего не успел, как сам того не желая, стоял и этой рукой гладил замершую рядом, прильнувшую к нему собаку. А второй …
Второй Василич тер глаза.
И не то, чтобы от какого-то там удивления. От непонимания скорее.
От растерянности.
- Неужто?! Глупость какая-то! Столько людей… Для чего? Сюда…? - смотрел Василич на железную, уставленную лотками и лоточками, выделяющуюся на фоне белоснежного снега грязным пятном крышку канализационного люка.
- Сдурели что ли совсем? Заняться не чем? Какая ерунда! - ругался себе под нос, когда спустя минуту оттолкнув обиженно посмотревшую на него животину, шел обратно.
- Я-то думал, там интрига! Загадка! Важное дело… А они…?! Тоже мне, нашли занятие! Ну ладно Евгения Павловна! Ну пусть бы даже Марья Ивановна. Но Семеныч?! Сергей строитель, Наталья… Котовский?! Совсем посходили с ума! - ворчал вернувшийся домой Василич.
Нести дежурство у окна у него пропало все желание.
Промаявшись остаток дня у телевизора, мужчина отправился в кровать. Привычно уже проворочавшись пару часов, засыпая, подумал, что совершенно оказывается нечем одному заняться на пенсии. И о том, что скорее бы Леночка его что ли вернулась...
И о собаке той пестрой, мысль отчего-то тоже мелькнула. Надо же, не знает ведь его, а подошла. Не испугалась.
Странная.
Вообще все они вокруг, как оказалось, странные.
И люди, и собака, и…
Дальше додумать не получилось. Уставший от собственных дум Василич провалился в объятия сна. И снились ему во сне торчащие повсюду, как шапки гвоздей, канализационные люки. Люди снились, толпами вокруг этих люков гуляющие, коты, собаки…
- Да чтоб вы провалились все! - выругался Василич, просыпаясь и сам себе удивляясь, вновь занял стул возле окна.
Отметил, что со вчерашнего дня ничего там за окном не поменялось.
Разве что трактор новый, вместо работающего лопатой Мишки дворника, с утра пораньше вдоль подъездов прокатился. Расчистил засыпанные за ночь дорожки, сгреб в похожие на пенистые гребни волн сугробы щедро наваленный из сизых туч снег.
И медленно, тарахтя монотонно пыхтящим двигателем, покатился по своим делам дальше.
А вот пришедшая почти следом, держащая за руку маленького Ванечку Евгения Павловна, вместо того, чтоб проторенной своей тропинкой подойти к трансформаторной будке, отчего-то растеряно замерла.
Потопталась на месте и пришедшая за ней следом Марья Ивановна.
И хромающий, опирающийся на трость Котовский…
И даже румяная продавщица Наталья, что показалась в Василичевском дворе ближе к обеду, почему-то к канализационному люку не двинулась. Постояла, поковыряла раскатанный по дороге снег носком ботинка. Повертела головой во все стороны. Василичу даже показалось, что тяжело вздохнула, прежде чем развернулась и ушла.
- Да что ж такое там опять делается?! - взвыло по новой у Василича любопытство.
- То ходят, то не ходят… Что за дела? - не усидел на месте мужчина, и спустя несколько минут, накинув на плечи куртку, отправился к знакомому уже месту.
Пары шагов не дошел.
Застыл.
Замер растеряно.
Будка трансформаторная стоит. Куст снежный, белизною светится. А вот пятна - люка железного и расставленных на нем лоточков и лотков нет. Как нет и натоптанной к нему десятком ног тропинки. Все, будто специально, комьями снега с Василича ростом завалено.
Мужчина поскреб пальцами щеку. Присвистнул.
- Точно же! Трактор! Трактор ездил сегодня с утра!
Он видать снегу-то сюда и насыпал. Со всего двора свез, не иначе. Вон куча какая здоровенная. Не куча - гора! От того и стояли растерянно у этой горы люди…
- Ладно. Наплевать. Не мое это дело, - отправился Василич обратно в сторону дома. Прошел с десяток шагов и замер. Напротив, у подвального оконца, поджимая под себя замершие лапы, сидели две вчерашних кошки. Василич в кошках понимал до обидного мало, но направленный на него жалобный, голодный взгляд разобрал.
Вздрогнул.
Понуро бредущих по двору собак, среди которых была еще вчера весело виляющая хвостом пестрая дворняга, увидел уже из окна, когда домой вернулся.
А от вида кружащих над снежной кучей птиц и вовсе перекрестился. Показалось на секунду, что не птицы это вовсе - пепел погребальный, черный.
-Да ну его, привидится же такое! - Сам себя одернул Василич. Но на всякий случай от окна отошел подальше.
Оставшийся день, сам не понимая от чего, промаялся. Засыпал долго. Сновидений и вовсе за отдых свой короткий не видел. Может потому и проснулся без настроения.
Хмурый проснулся.
Умылся водой холодной и снова - на стул, к окну, выходящему в сторону двора. Надо бы чай поставить, булку маслом намазать. А он взгляд от стекла, за которым вновь трактор показался, оторвать не может. Смотрит как железная машина, светя фарами, стаскивает свежий снег к и без того немаленькой куче.
Морщится.
Мерещатся вместо искусственных огней-фар Василичу огни живые. Карие, желтые. Внимательные. Смотрящие на него с мольбой из подвалов и подворотен… Просящие.
- Вот же тьма! Места что ли другого не нашел, окаянный?! Ну ничего, тракторист, я тебя завтра с утречка встречу. Объясню по-нашему, по-мужски, как делать правильно, а как нельзя! - Выругался спустя десять минут стоящий у трансформаторной будки, оценивающий фронт работ Василич.
- Ничего, ничего. Сейчас. Потерпите, - бросил взгляд на горящие в темноте подвальных продухов, похожие на круглые, оловянные монеты точки. Вздохнул, краем глаза замечая появившуюся как из-под земли, замершую в нескольких метрах знакомую дворнягу…
И видя, как блеснула во взгляде ее обречённость, стоило Василичу только сделать шаг назад, сам от себя не ожидая, отрапортовал по-военному четко:
- За лопатой схожу и сразу вернусь! Покушаете!
И уже под нос себе, чеканя шаги в сторону подъезда: Кто там у нас первый-то по списку? О! Евгения Павловна! - бросил взгляд на часы, - Полседьмого. Садик с восьми у Ванечки, значит час времени на работу есть. Справлюсь! Столько окопов в свое время вырыл, траншей перекопал!
А здесь… Тьфу! Кучка снега. Тоже мне, гора…
*****
- Ну вот! А ты переживала! Смотри, как быстро управился! А вон идет и первая наша кормилица, - указал голос на склонившуюся над темнеющим среди белого снега железным кругляшком - люком женщину, - Достала пакетик с хлебными крошками и пшеном! Видишь?
- А вон там? На том конце двора? Разгорающаяся все ярче и ярче точка…? Это… Неужели это…? - удивленно ответил ему нежный голосок, указывая в сторону почти дошедшего до собственного подъезда, весело насвистывающего Василича.
- Ах, это… Это светится очнувшаяся от спячки человеческая душа, милая. Ну что, полетели?
*****
Два голубя легко взмыли вверх с расположенного под крышей карниза и, описав круг над вновь усыпанным крошками канализационным люком, приземлились прямо на край железного круга.
Кивнули, благодарно качнув шеями, наблюдающим за ними, улыбающимся Евгении Павловне и Ванечке. Поклевав щедро насыпанного на люк угощения, переглянулись.
В окне второго этажа мелькнул знакомый силуэт мужчины. До дома дошел Василич. Он еще не знает, что сегодня будет спать на удивление крепко, а завтра, едва проснувшись и взглянув в окно, позвонит супруге Леночке. Кажется, она давно просила у него завести кота. Или собаку… Что ж, он не против, тем более, что есть на примете одна...
Ну а здесь, сейчас, в самом дальнем углу двора, под фонарем показалось рыжее пальто Марьи Ивановны. Справа, в подвальном продухе, кто-то зашевелился.
Скоро и они покушают. Еды на всех хватит.
Ведь за Марьей Ивановной придет Семеныч. И продавщица Наталья, и Сергей строитель. Профессор Котовский. И другие…
Все те, кто сумел в обычной крышке канализационного люка разглядеть нечто большее.
Помощь. Надежду. Спасение… А, может быть, портал в человечность?
Место, где просыпается душа...
Дорогие читатели, если вам понравилась эта история, рекомендую вам к прочтению рассказ "Кот для забот" . Приятного чтения!
Еще больше историй и хорошего настроения в моем ТЕЛЕГРАМ КАНАЛЕ.
(https://t.me/o_tex_kto_vsegda_ryadom) Жмите, переходите, подписывайтесь!
Спасибо за подписку, ваши 👍 и комментарии - они помогают автору стать лучше..🧡))