Колька еле ноги волочил с этой очередной... ой, с этой уже не помню какой вахты. Два месяца на буровой – мозги набекрень, спина колом. В вагончике душно, мужики храпят как трактора, и вот, наконец-то, домой. Родные стены, тишина, холодильник с пивком...
Но не тут-то было.
— Ба! Кого я вижу! — Колька застыл у подъезда как вкопанный. — Прям делегация встречающих!
У скамейки переминались с ноги на ногу Ленка и Вера — первая и вторая бывшие. Как по команде подняли головы, увидели его — и синхронно, как по репетиции, заулыбались.
— Колюня! — пропела Ленка, поправляя крашеные пряди. — А мы вот... случайно... мимо проходили.
— Ага, — хмыкнул Колька, — случайно. Как раз мимо моего дома. И ты, и Верка. Вместе. Прям день совпадений какой-то.
Вера, поджав губы, шагнула вперёд:
— Коль, не начинай. У меня Димка в лагерь едет, а денег...
— А у меня Машка на танцы записалась, — перебила Ленка. — Три раза в неделю! Знаешь сколько это...
Колька с грохотом швырнул сумку на асфальт.
— Так, стоп-стоп-стоп! — он поднял руки, как регулировщик. — Вы чё, сговорились, что ли? Алименты я плачу? Плачу! Всё до копейки!
— Но Коль, этого мало, — Ленка сделала шаг к нему, — цены-то какие щас...
— Ой, тока не надо мне про цены! — Колька почувствовал, как закипает. — Я вот тоже, знаешь, не на курорте был. На морозе в минус сорок! И чё? Мне премию зажали! Представляешь? План не выполнили!
Вера закатила глаза:
— Начинается... Всегда у тебя отмазки.
— Отмазки?! — Колька аж поперхнулся от возмущения. — Я пашу как проклятый! А вы две... две... — он запнулся, подбирая приличное слово, — пиявки! Вот кто вы!
Ленка всплеснула руками:
— Ну вот, опять оскорбления! Твои дети, между прочим...
— А ты на работу-то устроилась наконец? — перебил Колька, тыча пальцем в Ленкину сторону. — Три года как развелись, а ты всё на моей шее!
— Я с ребёнком сижу! — вспыхнула та.
— Машке двенадцать! Какое "сижу"?!
Вера дёрнула Ленку за рукав:
— Говорила тебе, бесполезно с ним...
— А ты? — повернулся к ней Колька. — Ты-то чего припёрлась? У тебя муж новый есть! Пусть он вашего Димку в лагерь и отправляет!
— Серёжа сейчас временно не работает, — пробормотала Вера, глядя в сторону.
— Ха! Временно! Год уже как временно! — Колька схватился за голову. — Слушайте... шли бы вы... по домам, а? Устал я. Сил нет.
Он поднял сумку и двинулся к подъезду. Ленка кинулась следом:
— Коль, ну хоть немножко! Я клянусь, это последний раз!
— Последний раз был в прошлом месяце, — буркнул он, доставая ключи. — И в позапрошлом тоже.
Вера тоже подскочила:
— Коля, ну войди в положение...
Колька резко развернулся, чуть не сбив обеих с ног:
— В положение?! А в моё кто войдёт? Думаете, я деньги печатаю? На вахте, между прочим, знаете как вкалывать надо? А потом приезжаешь, и тут... — он обвёл их жестом, — группа товарищей с протянутой рукой!
Он перевёл дыхание и вдруг сказал тихо, устало:
— Девчонки, ну серьёзно. Работать идите. Обе. У нас в магазине возле дома продавщицу ищут. И на почту курьеров набирают. И в "Пятёрочку" кассиров... Что угодно! Но я не банкомат.
Ленка надула губы:
— Значит, не дашь?
— Не дам, — твёрдо сказал Колька.
— Жмот, — прошипела Вера.
— Какой есть, — он пожал плечами и вошёл в подъезд.
За спиной раздалось возмущённое шипение и звук каблуков по асфальту. Колька вздохнул с облегчением. Нет, ну надо же... Сговорились, точно. Ох, и угораздило же его... Дважды! Хотя сам виноват, чего уж там.
Он медленно поднимался по лестнице, чувствуя, как отпускает напряжение. Дома он первым делом достанет из морозилки запотевшую бутылку, откроет окно и... Телефон в кармане звякнул. Сообщение от Ленки: "Ты ещё пожалеешь!!!"
Колька усмехнулся и покачал головой.
— Да я уже, — пробормотал он в пустоту подъезда. — Каждый день жалею. Но больше на эти грабли не наступлю.
Он поднялся ещё на пролёт и вдруг остановился, вспомнив про Машкины танцы. Может, и правда помочь? Нет. Хватит. Пусть мать работу ищет. Так всю жизнь на шее сидеть будет.
Колька решительно зашагал вверх. Завтра отоспится, а послезавтра сам с дочкой встретится. И с Димкой тоже. Без посредников. Вот это — да. А бывшим — нет. Хватит.
Колька не успел отдохнуть и дня. На второе утро телефон разразился трелью — на экране высветилось «Машка». Сердце ёкнуло.
— Алло, доча? — он подскочил с дивана, где дремал под бормотание телевизора.
— Папа! — голос звенел от обиды. — Мама сказала, ты не хочешь, чтоб я на танцы ходила!
Колька потёр переносицу. Ну конечно! Ленка не теряла времени даром.
— Погоди-ка, кнопка. Не так всё было. Я просто сказал...
— Она плакала вчера! — перебила Машка. — Сказала, что денег нет и придётся бросить занятия! А я уже костюм примеряла! И у нас скоро выступление в ДК!
Колька тяжело опустился обратно на диван.
— Так, Машуль, давай-ка по порядку. Какое выступление? Ты ж только записалась...
— Пап, я уже три месяца хожу! — в голосе дочери появились слезы. — Ты просто... просто ничего не знаешь! Тебя вечно нет!
Кольку будто холодной водой окатило. Три месяца? А он и не в курсе. Смутно припомнилось, что Ленка что-то такое говорила перед его отъездом на вахту, но он тогда головой кивал, думая о предстоящей смене.
— Погоди, а почему мама раньше не сказала, что денег не хватает?
— Говорила! Сто раз говорила! — Машка уже откровенно всхлипывала. — Ты вечно только обещаешь! А потом — то нету, то потом, то забыл!
Колька прикрыл глаза. В голове мелькнули какие-то размытые воспоминания... Что-то насчёт каких-то танцев или кружков Ленка действительно бубнила, но он пропускал мимо ушей. Думал — очередные её выдумки, чтоб денег выцыганить.
— Ладно, Маш, не реви, — вздохнул он. — Приеду сегодня, разберёмся. В котором часу ты дома?
— Правда приедешь? — недоверчиво спросила дочь. — У меня в четыре репетиция.
— Буду в два, — твёрдо сказал Колька. — И с мамой поговорю. И про танцы всё решим, обещаю.
— Ага, обещаешь, — буркнула Машка. — Как всегда.
Она отключилась, а Колька так и остался сидеть с телефоном в руке. Что-то скребло в душе. Неужели правда забывал? Или Ленка специально ничего не напоминала, чтоб потом вот так подставить?
Впрочем, выяснять отношения с Ленкой оказалось не с руки. Едва он переступил порог их старой квартиры, как Машка налетела ураганом — обняла, затащила в комнату, стала показывать костюм с блёстками. Глаза у неё горели таким восторгом, что все заготовленные слова для Ленки застряли в горле.
— Красивая будешь, как принцесса, — улыбнулся он, разглядывая наряд.
— Так ты поможешь? — Машка впилась в него взглядом. — Мама говорит, если не заплатить сегодня, то нас выгонят из группы!
Колька нахмурился. Вот это уже похоже на Ленкины штучки — давить на жалость, создавать срочность...
— А где мама?
— На собеседовании, — пожала плечами Машка. — Сказала, ты заставляешь её работать, вот она и пошла.
Колька удивлённо моргнул. Неужели правда пошла работу искать? Не верилось. Хотя... может, и правда решилась.
— Маш, а сколько стоят эти ваши танцы?
Когда дочь назвала сумму, Колька присвистнул.
— Ничего себе! За такие деньги ты должна танцевать не хуже, чем в Большом театре!
— Пап, это же индивидуальные занятия! И педагог из Москвы приезжает! И костюмы! И аренда зала! — затараторила Машка с такими взрослыми интонациями, что Колька невольно улыбнулся.
Дочка явно повторяла Ленкины объяснения. Но энтузиазм в её глазах был настоящим.
— Ладно, раз такое дело... — он достал бумажник. — Держи. На два месяца вперёд.
— Ой, папочка! — Машка подпрыгнула и повисла у него на шее. — Ты самый лучший!
"Ага, лучший. Когда деньги даю", — подумал Колька, но вслух сказал:
— Только условие, Маш. Я сам пойду и заплачу. Лично. И квитанцию возьму. И на выступление приду. И вообще... буду в курсе теперь.
Машка закивала так энергично, что чуть не стукнулась лбом о его подбородок.
— Конечно! Мы через три недели выступаем! Придёшь?
— Приду обязательно, — Колька вдруг понял, что ему действительно интересно увидеть, как дочь танцует. Когда она успела так вырасти? Вот эта девчонка с длинными ногами, что-то без умолку щебечущая про реверансы и позиции?
Дверь хлопнула — вернулась Ленка. Замерла в дверях комнаты, увидев Кольку. Он ожидал скандала, но она только устало кивнула:
— Явился всё-таки. Машка достала?
— Я сама! — гордо выпятила грудь дочь. — Позвонила и всё сказала! А папа настоящий мужчина — сразу приехал и помог!
Ленка хмыкнула, но промолчала. Выглядела она непривычно — строгая блузка, юбка-карандаш вместо обычных домашних штанов.
— Ты правда на собеседование ходила? — не удержался Колька.
— А ты думал, я врать буду? — огрызнулась Ленка, но без обычного запала. — В бухгалтерию, на полставки. Вроде берут.
— Правда? — он сам не ожидал, что обрадуется. — Это... здорово. Правда.
Ленка смерила его подозрительным взглядом:
— Чего это ты радуешься? Боишься, опять денег просить буду?
— Да нет, — Колька вдруг почувствовал неловкость. — Просто... ну это правильно. Машке пример. Да и тебе... ну, самой легче будет, не от меня зависеть.
Повисла пауза. Машка переводила взгляд с одного родителя на другого, явно боясь, что начнётся обычная перепалка.
— На танцы я денег дал, — сказал Колька. — Но заплачу сам. И на выступление приду. Имею право.
Ленка, ко всеобщему удивлению, кивнула:
— Имеешь. Ты же отец.
Машка просияла и снова начала тараторить про какие-то па и пируэты. Колька пил чай, кивал и думал, что, кажется, что-то меняется. И, может, не только у Ленки.
Уходя, он задержался в дверях:
— Слушай, Лен... А Верка правда временно без денег, или как обычно?
Ленка пожала плечами:
— У них с Серёгой реально проблемы. Он работу потерял, квартиру снимают, долги. Димку жалко.
Колька кивнул:
— Ладно. Поговорю с ней. Может, что придумаем с этим лагерем.
— Ты чего такой добрый вдруг? — прищурилась Ленка.
— Да не вдруг, — Колька вздохнул. — Просто... дети не виноваты, что мы с вами так... не сложилось.
Ленка неожиданно улыбнулась — почти как раньше, когда они только познакомились:
— Мудреешь на старости лет, Николай.
— На вахте много времени подумать, — хмыкнул он. — Ладно, бывай. И с работой чтоб без обмана!
— Без обмана, — она закатила глаза. — Честное ленкино.
Колька спускался по лестнице, насвистывая. Надо позвонить Верке, узнать, что там с Димкой. И с Серёгой её поговорить — вдруг на буровую можно устроить? Рабочие руки всегда нужны. А то, что алименты платить надо — так это правильно. Не деньгами едиными...
Он вдруг задумался: с третьей-то женой разводиться не придётся — не успел обзавестись. И хорошо. Хватит с него бывших на одну жизнь.
Что бы вы сделали на месте Николая? Поделитесь в комментариях