Кажется, новый 2025 год только-только начался, но уже (как-то сами собой) посетились несколько мероприятий:
- концерт Антона и Виктории Макарских в Ростовской филармонии
- Литературный салон Шолохов-Центра, посвящённый К. Бальмонту
- спектакль “Тихий Дон” в ростовском Театре драмы имени М. Горького
- концерт творческого объединения Классик-концерт, посвящённый Равелю, Сен-Сансу и Форе в малом зале Ростовской филармонии
- спектакль “Метель” в Молодёжном театре Ростова-на-Дону
- концерт, посвящённый Моцарту и Чайковскому в Ростовской филармонии
- вечер поэзии Литературной гостиной и пр.
Хочу отметить “Тихий Дон” и — пронзительную игру Романа Гайдамака. Уже 4 раза посетив спектакль, наблюдаю за его игрой, как в первый раз. Бросается в глаза, насколько сценическая речь и игра Романа Леонидовича выделяет его среди других, очень и очень талантливых, актёров. Возможно, сказалось его преподавание пластики и сценического движения, но факт остаётся фактом: в “Тихом Доне” казачий говор Романа Гайдамака оставляет речь всех остальных актёров далеко позади. Не дотягивают. Не все, отмечу, уделяют сценической речи такое внимание, как Роман Леонидович. А зря — многим это не повредило бы. Не пластикой единой. Можно быть очень красивым, и фактурным, и самодовольным — но сценическую речь оттачивать всё равно надо. Надо, Федя, ну, надо — чтобы кашу во рту не месить со сцены.
Правдоподобие же игры Романа Гайдамака в спектакле Геннадия Шапошникова (и жеста, и пластики, и изображения эмоций) таково, что рядом с ним, живущим на сцене, прочие персонажи блекнут. Что сказать: браво. И фигура Григория Мелехова не даром почти во всех сценах наблюдает за действием то сбоку, то с авансцены — это бесконечно важно для композиции. Григорий оказывается связующим звеном всех пёстрых сцен, значительно сокращённых после драматической обработки романа-эпопеи. Особенно досталось кульминациям: остались одни завязки да развязки, как рожки да ножки.
3 марта, впервые наблюдая действие с балкона, по-новому обратила внимание на выразительность игры шутливой Кристины Гаврюковой и ценящего простоту Ивана Тельнова, прекрасно поющего Александра Волженского и трогательной Татьяны Шкрабак, экстраэнергичного Алексея Тимченко и глубокого Романа Гайдамака. Без их игры, построенной не только на внешней эффектности и размахе, но и на внутренней работе, спектакль, возможно, был бы поверхностным.
Наш друг сказал: “спектакль — это оглавление романа”. Но с Романом Гайдамаком, с его Гришкой, с авансцены рыдающим вслед своим гибнущим станичникам, стареющим душой с каждым явлением, а в финале “перемолотым жерновами войны” — с живой силой его игры “Тихий Дон” обретает и глубину, и человеческое лицо. И важно, что с такой игрой, какую показал Роман Гайдамак, такого понятия, как "провинциальность", у театра не может быть.
Благодарю за прочтение!
Уважаемые читатели, прошу оставаться вежливыми при обсуждении.