Первый дом на Херсонской улице долгие годы принадлежал потомственному почетному гражданину и столичному домовладельцу Михаилу Павловичу Шадрину. Собственно и сам Михаил Павлович проживал именно в этом доме. К началу прошлого века здание уже было старым и в 1904-м Шадрин принимает решение основательно перестроить свою недвижимость в виде более современном и конечно более модном. Выглядит это достаточно неожиданным, но ответ на вопрос о том, почему вдруг почтенный владелец собрался изменить давно привычную обстановку и потратить приличные деньги, полагаю довольно прост. Михаил Павлович решил этот дом продать. Более того, есть очень большой соблазн предположить, что такая перестройка велась уже с учетом интересов конкретного покупателя. Работы продолжались два года и были полностью завершены в 1906-м, а в 1908-м тут был уже новый владелец…
Для реализации этого проекта Шадрин пригласил одного из самых популярных и востребованных столичных специалистов – техника Леона Вильгельмовича Богусского. В то время Леон Вильгельмович, руководил собственной строительной конторой, имел большой опыт в проведении подобных работ и, надо думать, мог представить еще и отличные рекомендации. Вместе с тем, задача поставленная заказчиком, вероятно была достаточно ограниченной и не подразумевала чрезмерных затрат. Как и в большинстве подобных случаев речь шла о «перемене декораций», а не о радикальной перестройке. Хотя и эту ситуацию Богусский смог использовать, на мой взгляд, очень оригинально, чему способствовала необычная конфигурация участка. На этой стороне улицы Херсонская пересекалась с Калашниковским проспектом не под острым (как бывало часто), а под тупым углом.
Такое расположение позволяло Леону Вильгельмовичу «развернуть» сразу два фасада в сторону Овсянниковского сада, а с помощью оригинального углового эркера создать симпатичный «архитектурный акцент» который с территории сада был прекрасно виден.
Вообще, стоит сказать, что для наилучшего восприятия гуляющей, проходящей и проезжающей публикой, модный модерновый декор, был расположен на редкость точно и продуманно. Даже необычные треугольные балконы смотрелись вполне органично.
Правда в парадных особой оригинальности уже нет. Тут конечно есть и стильная лепнина, и стильные лестничные ограждения, но в общем и целом планировка привычная. Большой холл с камином (в «главной» парадной) и небольшие лестничные площадки на две квартиры. Экономно и вполне добротно.
Хотя в целом дом выглядел действительно модно и привлекательно, а работа Богусского произвела должное впечатление на нового владельца здания…
Владелец этот был человеком интересным. Борис Вениаминович (для хороших знакомых Бенцель) Борель был провизором и много лет работал по специальности в Центральной гомеопатической аптеке Петербурга, принадлежавшей Анатолию Фёдоровичу Флеммингу (сыну главного пропагандиста гомеопатии на российских просторах Федора Карловича Флемминга). При этом, оказалось, что альтернативная медицина в столице может быть делом не только увлекательным, но и доходным. В 1899-м провизор Борель взял в аренду, а потом и выкупил аптеку Флемминга. К моменту покупки дома на Херсонской он уже владел доходной недвижимостью, развивал гомеопатическую лечебницу, издавал популярный ежемесячный журнал «Врач-гомеопат», а в 1909-м еще и выпустил в свет лечебник «Популярная гомеопатия». Впрочем жить Борис Вениаминович переехал именно в этот дом на Херсноской и адреса своего вплоть до революции уже не менял. Как и направления своей профессиональной деятельности, которая похоже имела в Петербурге стабильный и платежеспособный спрос.
В заключении стоит сказать пару слов и о жильцах этого приметного дома. Прежде всего тут конечно вспоминают данные биохроники «вождя мирового пролетариата». Дело в том, что один год, еще до приобретения дома Борелем, тут квартировал Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич у которого Ленин «бывал по партийно-издательским делам». Хотя безусловно более примечательным в этом месте был своеобразный литературный салон Ольги Павловны Сно, более известной под писательским псевдонимом «Ольга Снегина». Благодаря ей в доме гомеопата бывали и Есенин, и Шаляпин, и Андреев, и много кто еще… И если подумать, то наверное здание именно с такой нетривиальной модерновой внешностью подходило для встречи всех этих людей как нельзя лучше…
Такая вот история.