– Слушай, ты собираешься сказать, что у тебя там за тайны, или будем дальше в гляделки играть? – Лида стояла посреди гостиной, словно статуя, с пультом в руке, но на телевизор даже не смотрела.
– Никаких тайн, – Антон опустил взгляд на ковёр, будто ища там спасения. – Просто устал, на работе завал...
– Ах вот как, работа! – Лида фыркнула и для убедительности щёлкнула кнопкой на пульте. – А переписка твоя с неизвестной мадам у тебя тоже по работе? Или это новый метод офисного общения?
Она метнула телефон на журнальный стол, точно карточный козырь. На экране была открыта памятная переписка, полная двусмысленных смайликов и намёков на встречи.
– Лида... Давай всё обсудим спокойно, – выдохнул Антон, поднимая руки в примирительном жесте. – Это была просто... глупость.
– Глупость? Слушай, это предательство чистой воды, – она перешла на полушёпот, осматриваясь, не выглядывает ли из-за двери дочка. – Я ещё могла бы понять, если бы мы с тобой врагами были, да я тебя со свету сживала. Но мы же семья. У нас Настя растёт. Ты хоть помнишь об этом, когда по подъездам носишься?
Антон судорожно сглотнул. Ему казалось, ещё чуть-чуть – и мир перевернётся кувырком. Но он не мог найти правильных слов: в его голове все фразы звучали фальшиво.
– Я не специально, – попытался он ещё раз оправдаться, и тут же понял, как глупо это звучит. – Давай я сейчас объясню всё...
– Да что тут объяснять? – Лида бросила пульт на диван. – Измена есть измена. И слезами ты её точно не смоешь.
Ещё три года назад Лида считала Антона примером стабильности: он не тратил деньги попусту, обожал порядок и всегда выполнял обещания. Познакомились они на свадьбе общего друга; не сказать, что это была любовь с первого взгляда, но к концу вечера они уже вместе слушали музыку в его машине и смеялись над шутками ведущего.
Вскоре они поженились без лишнего шума: родители подарили немного денег, на которые молодые сняли уютную двушку. Лида зарабатывала фрилансом – вела блоги для разных компаний. Антон работал в офисе, изо всех сил пытаясь выбиться в начальники отдела.
Когда родилась Настя, быт стал теснее обнимать их семью: памперсы, бессонные ночи, походы к педиатру. Лиде иногда хотелось вырваться в люди, но, посмотрев на счастливое лицо Антона, думающего о повышении, она всё же подстраивалась.
И вдруг, как гром среди ясного неба, – эта переписка с Татьяной, женщиной, о которой Лида знала лишь то, что у неё идеально уложенные волосы и видная фигура. Сигналы тревоги были: Антон поздно возвращался, вечно прятал телефон. Но Лида до последнего надеялась, что это просто её ревнивая фантазия.
Теперь все фантазии рассеялись, но вместо них появилась жгучая обида.
Лида металась по квартире, стараясь не кричать, чтобы не напугать пятилетнюю дочку. Она бралась то за детские носочки, то за свою расчёску, то за мобильник, но ничего не могла держать в руках дольше пары секунд – от любой мелочи внутри всё сжималось.
– И что ты теперь скажешь? – она бросила взгляд на Антона, который топтался у стены. – Что всё это ерунда, увлёкся на пару дней?
– Да пойми, – начал он тихо, вглядываясь в знакомые цветы на подоконнике, – я никогда не думал, что так может получиться. Но мы же сами стали отдаляться. Ты вечно занята ребёнком, я на работе. Вечерами мы если и говорим, то о платежах, о том, что купить в магазине...
– И это причина, чтобы бегать к другой? – в голосе Лиды прорезался сарказм. – Знаешь, как говорят у нас в Интернете: если тебе надоели домашние дела, заведи любовницу, ага? Но у нас ведь семья. Слышишь? Семья!
Антон прикрыл глаза, сел на диван и запустил пальцы в волосы. Воспоминания о том, как он согласился сходить с Татьяной на «дружеское» кофе, как шутливо обнимал её у подъезда, теперь казались ему грязным пятном в жизни. Он не мог даже вспомнить, что именно толкнуло его на это: жажда новизны или болезненная уверенность, что Лида всё равно никуда не денется.
– Да, я облажался. Я понимаю. Хочу всё исправить. Я готов отказаться от всего, лишь бы ты снова посмотрела на меня не с таким презрением, – пробормотал он.
Лида горько усмехнулась:
– Удобно, правда? Ошибся – и давай всё сначала. Но, может, мне хочется сначала перерезать все нитки, которые нас связывают, чтобы не чувствовать себя тряпкой, которую можно обманывать.
С кухни донёсся хлопок крышки: это Настя пыталась открыть свою любимую банку с печеньем. Лида кивнула Антону, чтобы шёл к дочке, пока она немного придёт в себя.
Услышав смех Насти, Антон ощутил трепетное покалывание в сердце. Он всегда обожал дочку, они могли часами строить из конструктора какие-то замки и секретные базы. И мысль о том, что теперь он может лишиться этих тихих семейных радостей, невыносима.
Вскоре Лида зашла на кухню.
– Я хочу понять, зачем это тебе было нужно. Ты же видел, что мы оба устали. Может, просто нужно было взять отпуск вместе, съездить к морю, купить наконец билеты в парк развлечений?
Антон развёл руками.
– Да, наверное. Я просто почувствовал, что у меня жизнь бежит мимо. С работы прихожу – вроде устал как собака, а в душе пустота. Татьяна... Она была новым ощущением. Хотя теперь понимаю, что это был самообман: ни тепла, ни любви у меня там не было.
– Тогда зачем было доводить до постели? – Лида сказала это тихо, почти шёпотом, боясь, что Настя услышит. – Или я не хочу знать деталей?
– Мы... – Антон сглотнул, – мы пару раз виделись вне офиса, я не буду врать. Но я думал, что всё как-то само закончится...
Лида прижала ладонь ко лбу, как будто проверяла, нет ли у неё температуры. Она вдруг осознала, что у неё в голове крутится одна и та же мысль: как он мог так низко пасть? Почему не пришёл и не сказал, что ему плохо, что он задыхается в быту?
– Бывает, что люди изменяют, – сказала она, будто резюмируя. – Но когда это касается тебя лично, всё кажется чудовищным.
Настя послышалась у двери – видимо, она уже чувствовала напряжение. Лида взяла Антона за рукав футболки и потянула в сторону коридора.
– В детской сейчас говорить не будем. Ребёнок не обязан слушать нашу грязь.
Они прошли в прихожую, где на полках стояли ряды обуви. Всё здесь выглядело таким привычным: потрёпанная обувь Антона, кеды Лиды, маленькие ботиночки Насти. И всё равно Лида чувствовала, что этот привычный мир уже не будет прежним.
– Если бы я могла поверить, что это ошибка, которая больше не повторится, – прошептала она, глядя на него. – Но пока...
– Пока ты злишься, и я это понимаю, – вздохнул Антон. – Готов вымолить прощение, хоть на коленях.
– Не стоит ломать колени. Это не сценка из дешёвого сериала, – тихо бросила Лида. – Посмотрим, что будет, когда поговорим без крика. Но я не обещаю, что прощу.
Вечером, когда Настя уже легла спать, в дверь позвонили. Антон обречённо бросил на Лиду взгляд: нет ли у неё гостей. Но Лида только приподняла бровь – никого не ждала.
– Я открою, – прошептал Антон.
На пороге стояла Татьяна. Её глаза метались из стороны в сторону, будто она и сама не верила, что решилась сюда прийти.
– Привет... Я... – она запнулась, встречаясь взглядом с Лидой, которая тут же вышла в коридор.
– Какое у тебя может быть дело к нам? – Лида прищурилась. – Неужели мало того, что ты встряла в наш брак?
Татьяна судорожно вздохнула:
– Я... Я хотела прояснить, что к тебе лично зла не имею. Антон говорил, что вы уже давно не ладите, что вы устали друг от друга. И я дура, видимо, приняла всё слишком близко к сердцу.
– Да, ты и вправду дура, – тихо, но жёстко вымолвила Лида. – Думаешь, раз муж жаловался на быт, значит, всё, можно смело становиться его новой «половиной»?
Антон смиренно опустил голову:
– Я говорил ей, что это тупиковая ситуация, но... Получилось, как получилось.
Татьяна топталась на пороге, не решаясь пройти дальше.
– Мне жаль. Я только хотела, чтобы всё не кончалось скандалом.
– Серьёзно? – Лида откинула прядь волос за ухо, в голосе послышалось презрение. – А как ещё это могло кончиться, милая? Тебе букеты от меня вручить за то, что разрушила мою жизнь?
Татьяна почувствовала, что зря пришла. Попятилась к лифту, не сводя глаз с Антона, но и тот не сделал ни шага ей навстречу.
– Уходи, – промолвила Лида, – и не смей здесь больше появляться.
Дверь хлопнула. Антон закрыл замок, в душе ощущая, как по стенам разливается гулкое эхо. Лида взглянула на него, и на миг ей стало его жаль: выглядел он жалко, будто ребенок, которого застали за самым позорным проступком. Но жалость быстро сменила горькая усталость.
Позже, когда напряжение слегка улеглось, Антон попробовал снова подойти к Лиде, которая сидела на краешке дивана с чашкой остывшего чая.
– Прости, – произнёс он тихо. – Я знаю, звучит банально, но я больше не могу так. Готов всё, что угодно сделать, только бы ты осталась.
– А я не готова жить с тобой в обнимку с твоей виной, – печально ответила Лида, отставляя чашку. – Мне надо время. Понимаешь? При каждой мысли, что ты был с другой, у меня внутри всё переворачивается.
Антон наклонил голову:
– Я понимаю... Но хотел бы верить, что это не конец.
– Я сама хочу верить, что мы ещё сможем спокойно поговорить. Но сейчас мне тошно на тебя смотреть, – её голос дрогнул. – И я заберу Настю на некоторое время к маме.
Антон сжал кулаки, почувствовав, как на глаза наворачиваются слёзы. Захотелось уцепиться за Лиду, обнять, удержать, но он понимал, что подобные жесты только вызовут новую вспышку гнева.
– Ладно, – выдавил он из себя, – не знаю, как буду жить, но вижу, что иначе нельзя.
Наутро Лида разбудила Настю пораньше, быстро собрала сумки и, выбегая в прихожую, на секунду застыла – увидела на тумбочке детские рисунки, где три весёлых человечка держатся за руки. Когда-то всё казалось таким простым: быть семьёй, улыбаться, радоваться мелочам.
– Пойдём, солнышко, – негромко произнесла она дочке, стараясь говорить как можно нежнее, чтобы скрыть собственный надлом.
Антон стоял в стороне, безмолвный. Он встретился взглядом с Лидой, и в этом взгляде читался укор: мол, ведь сам виноват. Она не стала ничего говорить – только отвернулась, переступила порог.
Дверь за ними захлопнулась, оставив Антона один на один с квартирой, в которой вдруг стало необычно тихо. Он присел на диван и тяжело выдохнул. Измену не смыть слезами – а у него теперь, кажется, и слёз не осталось.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.