Участник этого похода Тарзин Павел Аркадьевич ушел из жизни 17.08.2024 после продолжительной болезни.
В память об Уральских туристах публикую дневник похода по горному Кавказу, составленный Павлом Аркадьевичем Тарзиным.
Дневник похода по горному Кавказу 2 категории трудности
август-сентябрь 1957 год.
группа туристов Уральского политехнического института под руководством Игоря Дятлова
Набор и оформление: Павел Тарзин (участник похода) 2018 г.
Екатеринбург, 2019 г.
Я, Тарзин Павел Аркадьевич, отношу себя к тем счастливым людям, которые в молодые годы заразились страстью к путешествиям и остались верными этому увлечению на всю жизнь. Во время учебы в Уральском политехническом институте (УГТУ-УПИ) в 1954- 1959 годы я зимой и летом ходил в походы. Как молоды мы были…
В походе по Кавказу руководителем был Игорь Дятлов. Мне захотелось как-то оформить свои воспоминания об этом походе. И вот счастье. В фонде группы Дятлова, его руководитель Юрий Кунцевич вручает мне тетрадь-дневник похода. Дневник писался ручкой, карандашом ежедневно, по очереди, каждым участником похода.
К сожалению, дневник похода оказался законченным в тот день, когда мы вышли с горных троп на автомобильное шоссе.
1957 год. Весенняя сессия для меня была достаточно легкая. Как проводить каникулы? Зина Колмогорова еще зимой предложила мне идти в поход по Кавказу. Я учился с ней в одной группе на третьем курсе радиотехнического факультета Уральского политехнического института (УПИ). После недолгих размышлений я дал согласие. Как я вскоре узнал, она с агитировала идти в поход еще четырех моих однокурсников, с одного потока. Это, с моей группы СлавуХализова, Юрия Волегова и с соседней группы Люду Блинкову и Володю Шунина. Группу набирал Игорь Дятлов, тоже студент с нашего курса и с нашего потока. Игорь был уже опытным туристом. У меня же за спиной был только один зимний поход «единичка» и участие в Универсиаде по лыжным гонкам.
После беседы Игорь дал согласие на включения меня в свою группу. Благодаря усилиям Зины в поход на Кавказ с Игорем Дятловым пошли семь «радистов» с одного курса и с одного потока.
Кроме радиотехников в поход пошли наши сокурсники Нина Ощепкова, Лиля Русских и Николай Трегубов с энергофака, Лида Григорьева и Женя Чубарев со строительного факультета.
При подготовке похода Игорь поручил мне обеспечить всех металлическими наконечниками для палок, которые мы должны будем использовать при движении в горах.
Наконец, рюкзаки заполнены, билеты куплены и мы отправляемся в далекий путь. Нас ждут горы Кавказа и веселая туристская, полная новизны и приключений жизнь.
Дневник похода по Кавказу группы Игоря Дятлова. 1957 год
Участники похода
1. Блинкова Л.
2. Волегов Ю.
3. Дятлов И. (погиб на Северном Урале в феврале1959 года).
4 Григорьева Л.
5. Ощепкова Н.
6. Тарзин П.
7. Русских Л.
8, Чубарев Е.
9. Колмогорова З. (погибла на Северном Урале вместе с Дятловым).
10 Трегубов К.
11. Хализов В.
12 Шунин В.
Список дежурных:
1. Шунин и Ощепкова
2. Трегубов и Блинкова
3. Дятлов и Григорьева
4. Чубаров и Русских
5. Волегов и Колмогорова
6. Тарзин и Хализов
23 августа 1957 года.
Вечером мы загружаемся с шумом в поезд. Меня охватывает какое- то незнакомое чувство грусти и вообще непонятное волнение, как перед стартом на лыжах. Был составлен список дежурных. Я со Славкой Хализовым открывал дежурство. В обязанности дежурных входило: покупка продуктов питания и как мы говорили «накрыть» поляну (на трассе похода заготовить дрова, разжечь костер, приготовить еду, вымыть посуду для передаче дежурство следующей паре).
После вечернего чая стали укладываться спать.
П. Тарзин
4 августа 1957 года
Мы уже в пути. Правда, пока еще в поезде, но все уже так хорошо, что мы уж совсем близко от цели. Пройдет всего трое суток и мы уже будем шагать с рюкзаками за плечами по тропам Кавказа, а пока мы еще едем в поезде. Сегодня большинство проснулись под самим Челябинском. В Челябинске сходили в город, запаслись кипятком (правда, чтобы его сохранить нам пришлось выдержать спор с пассажирами купе). Вообще и проводница и пассажиры как-то косо на нас смотрели. После Челябинска устроили завтрак, а потом каждый занялся своим делом. Игорь занялся ремонтом рюкзака, Володя Шунин начал писать стихии и как поэт-трибун начал их читать, чем вызвал большой интерес к себе. Любители природы любовались красивыми пейзажами за окном.
А ведь какой красивый Урал. Могучий и гордый, величавый и богатый, он стоит непоколебимый от Северного Ледовитого океана и до Каспийского моря. От вечных льдов и снега до прикаспийских степей. А какая прелесть ехать и смотреть, смотреть. Вот поезд мчится змейкой по ущелью, вот он взбирается в гору, или стрелой летит вниз, а ты сидишь и любуешься своим родным и близким Уралом. Теперь уже только через полтора месяца мы вновь увидим твои горы и леса, реки и озера, наш родной Урал. А пока мы расстались с тобой и едем искать приключений на хмуром и строгом Кавказе. Перед городом Уфой собрались в тамбуре и пели песни до тех пор, пока к нам не пришел ревизор и попросил нас культурно очистить тамбур. Сейчас будем ужинать и спать.
Л. Блинкова
P.S.:
Предлагаю ознакомиться с поэзией Владимира Шунина.
НОЧЕВКА
День кончается, близок ночлег,
Ветер нашу лыжню заметает.
Сняли лыжи, расчистили снег
И костер уже ярко пылает.
Лес окутался мглою ночной.
Лишь луна в облаках проплывая,
С неба смотрит с холодной тоской
Тень от сосен, на землю бросая.
Но замерзшую мертвую тишь
Песня дружная вдруг разорвала.
Хорошо если с другом сидишь.
И ему подпеваешь устало.
Хорошо в этой дикой глуши.
Знать, что рядом с тобою друзья.
С ними легче по жизни идти.
И без них оставаться нельзя.
А теперь и пора отдохнуть.
Утром рано придется вставать,
Чтобы с новыми силами в путь
Нам отправиться завтра опять.
Ничего, что под боком сучки,
Край палатки подернулся льдом,
Нам «Палатка» роднее звучит,
Отоспимся в перинах потом.
Мы друг к другу прижались тесней,
Ветер злой завывает снаружи,
С каждым часом метель все сильней
Напевает про зимнюю стужу.
1956 год.
25 августа 1957года
Второй день пути, в поезде. Утром большинство проснулись при подъезде к Куйбышеву. Поезд долго шел (около часа) по каким-то толи пригородным селениям, толи по пригороду самого Куйбышева. Вот, наконец, и сам город Куйбышев. Остановились на третьей платформе. В город и вокзал выводит очень красивый, отделанный мрамором туннель. Неизвестно как внутри, а внешне вокзал не примечателен. Привокзальная площадь имеет довольно таки бледный вид. Обзор прилегающих улиц так же не приносит ничего отрадного. Центр города гораздо дальше- у речного вокзала. Поезд тронулся как-то совершенно неожиданно. Поднялась великая паника. Все рысью устремились к своим вагонам. Некоторые чуть не отстали от поезда.
Далее пересекли речку Самарка. Очевидно, по названию этой речки и город был назван ранее Самарой. До Волги ехали еще часа два. За окном видна равнина. Значительно изменился пейзаж. Иногда видны сосновые рощи, чаще лиственные деревья, кустарники. Наконец, въехали на мост через Волгу. Река здесь довольно широкая. Берега голые. Некоторое время ехали вдоль Волги. Жарко, душно. Все мечтали о том, чтобы поезд остановился минут на двадцать у берега, и была бы возможность искупаться. Впереди Сызрань. А она, непутевая, оказалась в 7 километрах от реки. А наши перегретые дежурные не купили хлеба и чего-либо поесть. У тех, кто не догадался утром поесть как следует, стало судорожно сводить животики. Я забеспокоился за судьбу завхоза, если в первые днн похода к нему уже появились претензии, хотя в принципе, он ни в чем не виноват.
Проехали Пензу. Вокзал стереоскопический, не красивый. Город издалека кажется очень зеленым. Сменили направление движения. Если раньше ехали на запад, то сейчас круто повернули на юг. Сегодня наш состав некоторое время вел примечательный локомотив (паровоз) «ИС»- Иосиф Сталин, последний паровоз Коломенского завода №10820.
Занятие группы почти тоже самое, что и вчера. Читали, играли в настольные игры, изучали, познавали премудрости альпинизма по Черепову. Игорь, Зина и примкнувший к ним Володя Шунин вспоминали узлы, с испытанием на прочность силами ног Жени Чубарева и Лиды Григорьевой.
Вечером впервые за много дней пошел дождь. Может быть он освежит атмосферу. Надеемся!
Ю. Волегов
26 августа 1957 года
Странная погода, впрочем, может быть обычна для этих мест; невыносимая жара днем, и довольно холодная ночью.
Степь, бесконечная степь. Исторические места боев во время Великой Отечественной войны. На одном из полустанков памятник– пушка павшим артиллеристам. Скоро Сталинград. Здесь все напоминает о прошедшей войне. Сохранились воронки от снарядов, памятники у братских могил.
Сталинград. Большой красивый вокзал, построенный в историческом стиле. У входа скульптуры солдат и матросов-защитников Сталинграда. Вот и Волга. Поезд проходит в стороне от реки. Лишь иногда показывается ее голубая гладь. Волго-Донской судоходный канал имени Ленина. У входа огромная скульптура Сталина. Поезд идет вдоль канала. Несколько новых белых поселков, а кругом сухая степь. Железная дорога- самое плодородное, удобренное место, потому что вдоль ее растут арбузы, да такие большие, спелые. И так без конца.
После ужина как всегда пели песни.
И. Дятлов
27 августа 1957 года.
Проснулись рано, часа в четыре утра. На станции Кавказкой у нас пересадка. Все сразу загоношились, стали укладывать рюкзаки, искать свои вещи. Разбудили пассажиров, которые на нас, конечно, не обиделись. Нас хорошо проводили, пожелали «счастливого пути».
Поезд наш отправлялся довольно поздно- в пять часов вечера, и мы решили походить по городу. Недалеко от вокзала обнаружился базар, где продавалось масса дешевых фруктов. Павел ходил и приценивался и просил попробовать, что делал с большим удовольствием. Наши девчата- Зина Колмогорова и Нина Ощепкова купили прекрасных помидор и яблок. Цена 3 рубля за ведро. Фантастика! Потом, часов в 10 мы узнали, что недалеко протекает река Кубань. Кубань в этом месте имеет довольно быстрое течение. Дно выстлано галькой. Берега невысокие, поросшие акацией, тополями и березками. Вода очень мутная, желтая. Около домов, которые выходят на берег, навалены кучи мусора, всякой нечисти. Может быть где- то ниже по течению река и красивая, но в этом месте довольно неприятно. Вода здесь значительно теплее, чем у нас на Урале. Местные жители говорят нам, что вода очень холодная.
После купания мы снова зашли на базар. Купили виноград, сливы, дыню. Обедали фруктами. Много фруктов «убавилось» в этот день на Кавказкой. Я думаю, жители Кавказкой не могли понять- кто мы такие. Лилю Русских признали армянкой. В 5 часов вечера мы пролили много пота, чтобы погрузится в переполненный вагон.
С нас беспрерывно лил пот. Из нас «выходили» все фрукты, которые мы съели в течение дня. Вагон был общий, но мы оккупировали одно купе. Все ребята сняли рубашки и майки. Было большое желание снять и штаны, но увы только желание. Девочки совсем раскисли от жары. Горбоносая проводница пыталась выгнать нас из купе и закрывала двери. Юра Волегов ножом открывал замок двери. Так продолжалось довольно долго. Лида, Люда и Зина отчаянно ругались: давайте сюда бригадира, давайте нам вентиляцию. Но, наконец, к 2 часам ночи все угомонились и скрюченные валялись в разных позах. Лиля примостилась с Женькой в тамбуре и как закадычные подруги спят или не спят, не поймешь. Пашка развалился на полу на клеенке. Жалко, что это нельзя потом восстановить. Уже скоро приедем, сейчас начинают просыпаться.
Подписи нет
28 августа 1957 года
Этот день начался с того, что мы покинули чертову парилку. Прохладная - красивая, чистенькая станция. Много цветов, деревьев. Стали отсыпаться- кто прямо на перроне, кто, где то в газоне. Здесь нас встретил дождь. Он погнал с перрона. Многие досыпали в вокзале. 6-45 утра. Занялись своими делами. Гремел гром.
Лида Григорьева разболталась, дерется.
Нальчик чудесный южный город. Очень красивая главная улица- Ленина. Она идет от вокзала, прямая и кажется, идет до самых гор. Красоту ее увеличивает ряды красных южных пионов. Целый день бегали по магазинам, искали темные очки и шляпы. Бродили по городу. Питались разными фруктами, которые продавались на каждом углу. Очень зеленый город. Такого города я еще не видел. Остановились в школе. У меня просто больше нет сил писать.
Подпись неразборчива
29 августа 1957 года
Наш рабочий день начался в 5 утра. Игорь сумел «снять» для нас грузовое такси. Мы с удовольствием разместились в кузове грузовика, оборудованным для перевозки людей. Из города мы выехали на восток, что очень удивило Славу Хализова. Но оказалось, что это тактический прием Игоря, который заключался в том, что мы за пять часов проделали столько работы, сколько сделали бы за три пешеходных дня, причем «работа» заключалась в том, что мы любовались чудесным предгорьем Главного Кавказского хребта. Вначале поражались панорамой Нальчика. Перед самым городом стоят ворота, построенные в строгом стиле, как бы выражающие черты кабардинцев, строгость их нравов и обычаев, но в тоже время темпераментных, не в пример нашим серьезным, флегматикам. Итак, мы «проходили» по асфальту.. .за каждый час 50- 60 километров. Затем мы повернули на юг, и дорога наша стала более разнообразной: то, мимо мелькали дубовые рощи, то отдельные участки самой ценной в то время сельскохозяйственной культуры «кукурузы», то мелькали пасеки в липовых рощах. Наконец, наш маршрут скрестился с ущельем, по которому течет типичная, но в тоже время своеобразная река Безенги. Дорога змейкой вьется по ущелью, то над многометровой пропастью, то круто в горы с неожиданными поворотами и спусками. Делали несколько коротких остановок. Конечным пунктом нашего «пеше-таксомоторного» путешествия был горный аул, в котором Игорь решил остановиться на ночь. Сразу же разбрелись по аулу. Лиля, наш доктор, занялась изысканием главного профилактического средства в походе- чудесной, признанной во всем мире и вселенной, горькой, особой московской водки.
В селенье Безенги, где мы остановились, туго с дровами, но гостеприимные балкарцы предоставили нам стружку, отходы деревообработки и обед был готов в самый короткий срок.
После обеда нашлись охотники сделать первые восхождения в горах. Ими оказались Лида Григорьева, Володя Шунин , Николай Трегубов и Павел Тарзин. Лида, считая себя сильнейшей туристкой, начала первой. Остальные молодые, начинающие туристы, решили добиться разрешения у Игоря. Трое ребят избегали весь берег в поисках Игоря. Но он как в воду канул. Как оказалось впоследствии, Игорь, вследствие своего железного характера и как все титаны мысли, соизволил покинуть всех и… был в пещере, которую трудно отыскать всем смертным. Не получив разрешения, указанные дисциплинированные туристы отправились на восхождение. Восхождение было проведено успешно. На вершине встретили Нину Ощепкову и примкнувшего к ней Владимира Шунина. Наиболее пассивные товарищи грели свои организмы на солнце и чесали пятки. Вечер прошел на хорошем техническом уровне.
ПавелТарзин
30 августа 1957 год
Сегодня мы наконец тронулись в путь по Кавказу. Поднялись в 4 часа утра. В это время было еще совсем темно. Небо было темное и на нем было очень много звезд и все яркие, яркие. Рассвет наступил очень быстро. В начале седьмого мы вышли в путь. Маршрут наш начался с подъема в гору.
Иногда крупные подъемы сменялись слабо наклоненными площадками. Решили
идти по дороге, но это не всегда удавалось. Иногда дорога (узкая тропинка) исчезала бесследно в неизвестном направлении и приходилось идти по траве. На первом же привале в Коле Трегубове заговорил охотничий инстинкт и он отпросился у Игоря на поиски куропаток, кудахтание которых было слышно вдалеке. По «иметь» ему, конечно, ничего не удалось, и как охотник он очень пожалел, что не взял с собой ружье. Идти было довольно трудно. Часто устраивали короткие привалы.
Здесь по склонам гор стекалось много маленьких ручейков. Все эти ручейки маленькие и поют свои песни на балкарском языке. Сейчас послеобеденный отдых. Каждый занимается, чем хочет. Правда солнышко греет сильно, но жару уменьшает ветерок. На отдых мы расположились на небольшом склоне. Вокруг возвышаются гряды гор. Они совершенно голые и имеют несколько причудливую форму, но сами по себе, мало интересны. Наш геолог Лида Григорьева еще не определила породу этих скал. Она свободное время использует для собирания растений для гербария. Растительность здесь очень бедна. Травы очень низкие, цветы очень мелкие на коротких стебельках. После отдыха пойдем к перевалу, после перевала начнется спуск. Сейчас здесь тихо, тихо. Нигде не застрекочет кузнечик, не пролетит стрекоза и птицы попрятались. Только вдалеке парит коршун, ищет добычу. Вот и вечерний привал.
Остановились около небольшой горной речки. На другом берегу речки заброшенное селение. Добрались до речки без особых приключений. Рельеф почти не изменился. Спустились и поднялись, и как заявил Павел Тарзин, наши спуски и подъемы аналогичны жизни. Вся жизнь состоит из взлетов и падений.
Окрестности мрачные, кругом видны заброшенные селения и мрачные скалы. Вот еще беда. Заболел Юра Волегов. Лиля Русских приступает к его лечению.
Лиля Русских
31 августа 1957 года
Солнце осветило вершины гор и оживило наши сердца. Все уже на ногах. Горит костер, все суетятся. Горная прохладная вода освежила наши тела и лица. После завтрака совсем стала хорошая жизнь. Сидим, едим, кто на кого глядит? Славка Хализов закончил: пойдем посмотрим достопримечательности сакли какой-нибудь, дайте бумажки- записать. Зина-какой сакли? Ха-ха-ха понеслось со всех сторон. Все остались довольны.
За Славкой отправились Лида Григорьева и Нина Ощепкова. Но они пошли в другую саклю, там наверное, интересней. И Игорь вздумал. Вот он встретился со Славкой. Было заметно как они обменялись несколькими словами (видимо о хорошей погоде). Славка засучил штанину, почесал ногу, посмотрел в сторону сакли. Лида с Ниной направились к лагерю.
Но тут кончается веселый период и начались сборы. Решено оставить Юру с Лилей а остальные парни (Юра заболел) спустились к Чегему вчетвером.
Поджидая остальных, встретили балкарца. Он шел на работу, строить мост. С собой у него было ружье и мешок. Мы остановили и расспросили его о дороге и переправе. Дальше пошли вверх по Чегему по тропе. Чегем очень похож на другие горные реки – не широкие, но быстрые, вода чистая, немного белая.
Около моста привал. Ребята пошли рвать малину. Потом лазили под мост к воде. День выдался жаркий. После моста начался подъем. Дорожка песчаная, из-под ног пылит. Жара добавляет и в результате, последний участок до второго привала некоторые девчонки прошли тяжело. Сейчас сидим у второго притока Чегема. Лида, Нина, Зина пишут свои дневники. Лида одновременно посматривает на себя в зеркало- значит девчонки наверное 25% жизни, лет до 70 они проводят у зеркала. Я сразу вспомнил о своей физиономии и решил, что лучше не смотреться, а то хуже будет настроение. Пашка как обычно, пристал с новой выдумкой- вот гора я на нее бы за 1,5 час, того забрался бы, …слабо. Да ну ерунда говорю. Давай на спор- опять Пашка. Зина- «это … не по- туристки». Пашка– «Ерунда, я вот как-нибудь соберу своих лыжников и дня за три мы сделаем «единичку». Зина- «Нельзя так, не зачтут». Пашка- «Чепуха! Мы за день по 40-50 км накинем». В общем есть у нашего Пашки слабинка, не будем говорить какая.
Но вот, пора прятать продукты и ворочаться назад. Хализов уже совершил переправу по проволочке и сидит довольный на другом берегу. Решено было - продукты спрятать на этом берегу в кустах, из-за недостаточности времени.
Но тут опять гвоздь- надо Славку переправить назад. Ему перекинули веревку
и тут Слава стал чесать затылок, как же ему привязаться и вообще переехать с этой веревкой, после долгих раздумий он решительно связал какой-то «Хализов» узел, вдел ногу в петлю и повис, задрав ноги к верху. Очень довольный Игорь и Пашка потянули за веревку, и наш Славик красиво проехался над бурлящим потоком, что не обошлось, конечно, без фотоаппарата.
Но вот веселая переправа закончена и все спрятали вещи. Встал вопрос: оставлять кого- то здесь сторожить вещи. Коля, Славка и Пашка усиленно наседали на Игоря, уверяя, что все украдут, если не оставлять никого. Игорь сначала решительно сказал нет, но после вторичного наступления ребят, он встал как
Наполеон, долго думал и спокойно произнес –останется: Коля и ты Женя. Для меня это было неожиданностью, так как я не изъявлял желания оставаться и хотел вернуться. Все собрались, по- прощались и мы остались вдвоем с Колей. Дождь надвигался, и мы пошли искать место ночлега. Нашли под скалой хорошее логово, но оно было прямо на виду, и мы оставили эту затею. Стаскали все вещи в одну кучу, Ужинали на реке сгущенкой с сухарями и стали устраивать себе постель.
1 сентября 1957 года
Да, действительно это добрый день. В разных концах Советского Союза, в этот день кто в первый раз с родителями, а кто уже и не в первый раз идут в школу, сколько встреч, сколько радости, рукопожатий, поцелуев, взвизгиваний при встрече и пр. вещей происходит 1 сентября. Может быть, и у нас в УПИ у спортклуба собрались наши друзья походные и обмениваются своими впечатлениями, кто побывал летом на Саянах, кто-то на Урале, но все радостные и веселые бегут к спортклубу. Правда их должно быть немного, многие на практике, а многие и в походах. Добрый день! В этот день все, и старые и молодые, все помнят о нем. Да и как о нем не помнить!
Вот и мы, 12 человек шагаем по Чегемскому ущелью и вспоминаем, что сегодня 1 сентября. Надо бы вернуться мне к вчерашнему дню, ибо Женя не все описал там.
С пустыми рюкзаками мы быстро проделали обратный путь, и не доходя до привала Лида, Вова и я направились к источнику нарзана. Долго взбирались мы по каким- то горам, так как пошли не по тропинке, а напрямик и, наконец, добрались. Это совсем иная жидкость, что продают в бутылках с этикетками «нарзан». Эта прозрачная, холодная, приятная вода и, кажется, выпить ее можно сколько угодно. Все мы побывали у этого источника и отведали этой целебной водицы. Когда пришли в лагерь, был готов ужин, самая вкуснейшая рисовая каша (она не может быть не вкусной после больше чем 25 км перехода), кофе.
Поужинали и уселись петь песни. Пришли к нам в гости два кабардинца, с которыми Лиля успела сойтись на «ты», во время нашего отсутствия.
Надо сказать, что как кабардинцы, так и балкарцы народ боевой, воинственный. Поговорили они с нами и ушли. Все улеглись спать, монотонно застучал дождь по палатке. Как всегда, в эти минуты вспоминается все прошлое и долго все ведут тихий мирный разговор. Но не получился сей мирный разговор в этот тихий кавказский вечер. Тема разговора была о спортсменах, об их поднятых воротниках. Сцепились Володя с Людой. После пяти минутной переброски чуть-чуть обидными словами.
Люда, словно метеор из палатки. Все с криком бросились на Вовку. Как ты смел, ты ее совсем не знаешь. Ты и со своей женой так будешь обращаться. После сих слов Вова выпустил на улицу свою лохматую голову и крикнул: Блинкова брось шутить. Из следующей палатки послышался испуганный голос: Вовка! Ты на улице? –На улице. – Врешь?- Вру! После этого наш Владимир Львович снова улегся. На улице все также шел дождь, а девчонки продолжали грызть Вовку. Затем послышался шум топора и песня: Ты сама еще не разу… и все смолкло. Игорь пел вечернюю серенаду.
Наконец, не выдержала душа Лили. Она начала рваться за Людой вслед, словно Вова не хочет ее пустить и при каждой ее попытке он «ласково» усаживает ее на место. И вот разгневанный, обиженный Володя пробкой выскакивает из палатки; со скоростью звука он подлетает к окну палатки и завыл: Славка – дай закурить. Но после минутной передышки на дожде он снова влез в палатку, передумав курить. Наступила очередь Лили. Вот и она уже на улице и вместе с Игорем кличут Люду. Вова решил довести до конца свою цель - выгнать из палатки всех девчонок и прикинувшим больным. Может быть, он действительно был душевно больным в эту минуту. Он дрожал, подпрыгивал в палатке см на 5 и требовал термометр. Слава и Юра были больные и вот больным оказался юноша в нашей палатке Потребовав термометр, он тут же разломал его в дребезги, бросив ядовитую ртуть в палатку. Затем и он вышел из палатки уже на поиски Лили. В палатке на 6 человек. Постепенно крики раздававшиеся в заброшенном с 1944 годе ауле стихли и все вернулись на свои места. И только Люда не захотела спать в нашей палатке. Все улеглись, но у Славы и Вовы поднялась температура, пришлось положить их с края в середину и, наконец, все утихло. Почти уснули наши юноши, охраняемые с краев Лилей и моей заботой. Стали засыпать и мы, но вот послышались какие- то шаги, шорохи, кто- то дергал за веревку. Мы навострили уши и стали вспоминать ужасные случаи. В некоторые моменты казалось, что кто- то подходит к окну и вот, вот протянет руку какой-нибудь кабардинец. И утащит нас. В этот момент мы тянулись руками к Юре- центру палатки. - Слышишь! –Да, отвечал он. И мы уже не чаяли увидеть в живых свои рюкзаки. И так прошла эта уже третья бессонная ночь.
Встав утром, мы нашли все на своих местах и начали хохотать над вчерашним. Дежурные уже приготовили завтрак. Быстро собрались и отправились в путь по уже знакомой дороге. Там мы встретили Николая и Женю. Они благополучно провели эту ночь, вскипятили нам чай. Мы увидели трех кабардинцев, переправились по проволоке. Они пришли к нам и долго разговаривали с ними о маршруте. Фотографировались и просто беседовали.
Но вот мы снова в пути, забрав снесенный вчера сюда груз. И снова цепочка в 12 человек тянется в гору к «Голубеву» перевалу. Часто попадаются ручьи, бурные, горные какие очень редко у нас на Урале. Кругом горы, снежные вершины, поднимаемся все выше и выше, встречается лес и красивые цветы. Изредка малина, брусника в лесу, но вот перешли еще один ручей и остановились на привал.
Место очень, очень красивое, островок, кругом вода и горы. Погода противная стала, дождь идет.
Вот уже горит наш туристский костер и готовится ужин. Итак- каждый день все новое, новое открывается. Горы так грандиозны и величавы, что человек кажется среди них букашкой, а ведь в тоже время он все могуч. Может быть, еще допишу что- ни будь, но пока на сегодня хватит.
С приветом! Зина Колмогорова
2 сентября 1957 года
Сегодня первый день похода, который мне понравился (в смысле природы).
Во-первых, ночевка на берегу Чегема на сосновом полуострове. Кругом горы-с южной стороны выжженные, голые, с северной стороны - покрытые лесом. Рядом шумит река.
Во-вторых, лес на правом берегу Чегема и первый привал.
Мы оказались в настоящем уральском лесу: сосняк, береза иногда ива. Из ягод -брусника, черника, земляника. Зина набрала полные руки грибов и на ходу пыталась расталкивать их в карманы, рюкзаки ребят. В общем типичный Урал. Кавказский колорит придают только горы, возвышающиеся по сторонам и падающие с них водопады. Но самое главное нас ждало впереди, когда мы вышли на склон гор - это множество малины. Все моментом рассыпались по зарослям. С начало все ели молча, сосредоточено. Потом у всех появилось игривое настроение. Кто-нибудь с криком «Малина»! «Малина»! устремлялся по склону. Орава мчалась за ним. Наконец, люди насытились. Но хотя желудок был сыт, глазам все было мало, и на ходу все срывали ягоды, и не раз еще были вынужденные привалы особенно в малинных местах.
За сегодня пройти надо немного- километров 5 до ледника. Дошли, разбили лагерь. Пятеро ходили на разведку ледника. Путь преградила трещина.
Н. Трегубов
3 сентября 1957 года
Сегодня поднялись утром и пошли. Погода плохая. Вскоре остановились. Слава и две группы пошли на разведку. Расскажу наши восхождение с Колей: поднялись через Чегем, затем поднялись по травянистому склону, затем к леднику. Мы думали за ледником перевал. Оказалось, что ледник окружен горами. По пути встретилась трещина. И мы повернули обратно. Спустились к реке. Затем мы стали переправляться через Чегем. Сначала прошли два рукава и попытались пройти через основной связкой, но ничего не вышло. Все-таки переправились через него, пришли и легли спать.
Все. Подписи нет
4 сентября 1957 года
Сегодня пошли по тропе, которую нашли Игорь, Пашка и Нина. Поднимались по северному склону. Дошли до озера, потом стали подниматься по довольно крутому каменистому склону. Вскоре пришлось пользоваться кошками и веревками. Обнаружили стоянку альпинистов и на ней бутылку керосина. Поднимаясь по леднику, то и дело обходя трещины, добрались до последнего крутого снежного склона. Юрка и Пашка оставили рюкзаки и добрались до вершины, но пришли с неутешительными вестями - пройти невозможно. Остальные сидели на крутом склоне и мерзли.
Игорь долго не мог решить, что делать. Наконец, стали ставить палатки. Одна палатка была поставлена под нависшей глыбой, а рядом уже лежал обвалившаяся глыба. Несмотря на то, что протестовали против этого места, ночевали тут. Я как всегда с краю, утром сходил на перевал и нашел какой-то путь.
Подписи нет.
P.S.: Мои воспоминания об этом дне.
В поисках перевала я ходил один. На ногах ботинки и кошки. В руках ледоруб. На снежном спуске я оступился и… полетел вниз к трещине. Зарубился ледорубом, продолжаю движение к трещине. Зарубился второй раз, движение вниз продолжается. Зарубился третий раз- постепенно движение вниз прекращается. Внимательно огляделся. Никого рядом нет. Минут через 15-20 продолжил поиск перевала.
В этот день или накануне пошли с Игорем в связке. Кто- то из нас упал и потянул за собой другого (кто кого не помню). Игорь сказал после этого- ходить по одиночке.
Павел Тарзин 2018 год
5 Сентября 1957 года
Сегодня приступили к штурму перевала Лычат.
Впервые за время передвижения мальчики покинули нас на привале, по просьбе Лили. Однако мальчишки не выдержали и начали нас вызывать из укрытия. Поднимались по веревке. Женя, Коля, Юра и Павел носят веревку и делают страховку. Игорь осуществляет руководство.
Вчера на привале мы любовались скалами перевала, а сейчас они почти рядом. Кругом горы, снег и ледники. На противоположном леднике зеленое озерко. Такое тихое, тихое. Все, особенно Нина не верит в наличии теплой, не говоря уже о жаркой погоде, где-то там у моря, к примеру, в Сухуми, или Гаграх, Сочи, или Одессе.
Как только кто из нас повысит голос, раздражается или слишком бурно реагирует на окружающую среду, тому приписывают горную болезнь. Сегодня она очень сильно проявилась у Игоря. На предыдущем привале он так долго ворчал на Лилю из-за йода, что у нее нет никаких средств лечения (как-то каплей, мазей, таблеток и пр.).
Вот мы на перевале. 10-45 утра. Стоит наше ЗНАМЯ, которое в такой торжественный день поставили в первый раз. Фотографы дорвались до своей работы и щелкают со всех сторон. Нашли две записки.
Срочно была написана наша записка. Спорили о содержании записки. В итоге было решено сообщить в ней состав нашей группы. Оставили себе копию нашей записки.
Павел Тарзин
P.S.:
По моим воспоминаниям, эти записки были написаны в 1946 году.
Павел Тарзин.
«5 сентября 1957 года.
Копия нашей записки
Группа туристов Уральского политехнического института им. С.М. Кирова в составе:
1. Дятлов И.А. 8. Блинкова Л.Н.
2. Чубарев Е.М. 9. Русских Л.И.
3. Трегубов Н.Н. 10. Волегов Ю.В.
4. Григорьева Л.А. 11. Хализов В.И
5. Колмогорова З.А. 12. Шунин В.Л.
6. Тарзин П.А.
7. Ощепкова Н.М.
Поднялись на перевал со стороны Чегемской долины 5 сентября 1957 года в 11 часов утра».
Хорошая видимость.
В начале спускались по кулуару, по веревке (первый прием). Потом трассу проложили вначале по гребню, потом на осыпь. Все, особенно Зина, были недовольны и ворчали до тех пор, пока не загремела Лида. После этого стоны прекратились. При спуске по осыпи страховку не делали. Спускались преимущественно на пятой точке. У меня совсем ослабли ноги, и после двух отдыхов я оставила свой рюкзак, а сама потихоньку спустилась. Мои парадные шаровары окончательно вышли из строя. Что делать? Через некоторое количество времени загремел рюкзак Лиды (под самым концом) а потом спустилась и она, но уже не на пятой точке, а всей плоскостью прибыла вниз.
Внизу пообедали и потопали дальше. Для большего сцепления усиливаю существа с неодушевленными предметами, как то - снег и лед. На меня нацепили кошки и проводили с богом. Вообще в них безопасней, но идти так неудобно. По крайней мере, так кажется. Идешь как инвалид на костылях. Долго шли по морене, затем снова был ледник, затем снова морена и так она и не кончилась. Нас застали сумерки, а лес кажется так близко, как рукой подать. Палатки поставили на камнях уже под свет месяца. Подогрели терминитом воду и ели сгущенку. Славка очень долго сидел, что-то колдовал над своим рюкзаком. И никак понять нельзя было, что он делает. Потом он произнес - могу дать по плитке терминита на палатку.
Но если бы послушать, как он их считал, то можно было бы подумать, что он производит расчет двухступенчатого редуктора.
После ужина все разбрелись по своим палаткам..
В той палатке опять играет приемник, а мы, чтобы что-то вспомнить свой день, еще попели и кончилось тем, что Володя начал свою излюбленную затею- это ругаться. Уже ему должно быть стыдно расходиться, а он все больше и больше расходится. Я предлагаю его поведение разобрать. Доходит до такой степени, что он может посылать девчонок куда хочет, это уже предел.
Л. Блинкова
Небольшое дополнение к словам Люды Блинковой.
Перевал Лычат (3500м) был первым, самым высоким и самым сложным на нашем пути.
Следующие наши перевалы: Бечо (3373м), Донгуз- Орун (3200 м) и Басса (3018 м) были в центре альпинистских и туристских маршрутов, имели натоптанные тропы и были значительно проще этого нашего первого препятствия.
Подъем на перевал не составил особого труда.
Сначала шли по довольно пологому леднику, изобилующим трещинами, потом нас ждал заснеженный предвершинный взлет – и мы на перевале.
«Спуск с перевала был сильнейший» - написала Люда.
Это так, спуск действительно был труден и к тому же весьма опасен.
Этому также способствовала наша многочисленность и слабая мобильность группы
Сначала на веревках спускались по узкому желобу камне опасного кулуара. Потом сумели выйти на контрфорсный гребешок и спускаться по нему.
Ниже был очень крутой спуск по мелко каменной сыпухе (Люда это очень красочно описала).
Дальше морена, еще ледник и, наконец, спуск в долину по очень узкой. крутой лесной тропинке.
Спустились мы благополучно, но подъем на перевал с этой стороны мне кажется достаточно непростым и проблематичным.
Описываю данную ситуацию спустя 61 год от произошедшего события, поэтому прошу не сетовать на некоторые возможные неточности изложения.
Николай Трегубов. 2018 год)
6 сентября 1957 года
Встали сегодня поздновато: все нежились на каменистом ложе. Поскорее собрались и направились вдоль реки. На завтрак остановились за огромным камнем, где нашлись дрова. Все побежали смывать с рожиц двухдневный слой грязи. Плотно позавтракали с аппетитом. Давненько уже не было горячего.
По тропке, продиравшейся по густому лесу, добрались до настоящей тропы. По хорошей дороге мы двинулись вдоль реки. Встретили маленький водопад. Зина, радостно повизгивая, устремилась под него. Ребятишки забрались выше. Павел минут десять ловил их объективом аппарата, пока они не задрожали мелкой дрожью.
Дорога вывела на очень красивое ущелье. Вот где начинается настоящий Кавказ! То, что мы видели, было лишь присказкой.
Знаменитая Сванетия. Остановились у кленовой рощи на привал. «Обратите внимание, кругом одни дубы»- важно сказал Игорь. Дружный смех подтвердил его догадку. Дорога вьется вверх-вниз по склону. Кругом открываются такие виды, что поминутно хватались за фотоаппараты. Вдали видно аккуратное селение Жабеши, вокруг него расположились правильными прямоугольниками поля.
Да, виды незабываемые. К Жабешам ведет крутой, выматывающий душу спуск. Вдоль тропы заросли орешника, клена, березы. Нам давно уже попадались деревья, листья которых напоминали ольху. Я давно думал: «как сюда ольха попала?», когда увидел скорлупу орехов на дороге, вспомнил. Коля подтвердил и тут же увидел плоды.
Приняв более или менее человеческий вид, промаршировали на Жабеши и ряду подобных селений, провожаемые удивительными взглядами прирученных кабанов и местных жителей. Остановились на ночлег на левом берегу.
Подписи нет
7 сентября 1957 года
Осталось все на месте. Боялись ночного нападения сванов (говорят, они часто нападают на подобных туристов). До Местиа 7 км. Сванетия. Очень красивая, почти неприступная в прошлом страна. Сохранилось множество больших крепостей. В Местиа, вопреки нашим ожиданиям оказалось все очень дорого. Почти два месяца не было дождей. Снова попутная машина несет нас по высоким, живописным берегам Ингури. Шофера здесь страшные халтурщики. За 18 км он просил по 10 рублей. И вот мы в Бечо. От сюда 6 км. до Мазури. Объедаемся дикими грушами. Ночуем в 2 км от Мазури.
Подписи нет
8 сентября 1957 года
Проснулись рано, но собирались долго. Вчера была такая бесподобно- лунная ночь, что спать не хотелось. Хотелось гулять, петь и танцевать. Мы с Ниной погуляли и по пели а танцевать не решились под свою музыку.
Ужин у нас был такой, что под конец все хохотали и сразу же ложились, так как перпендикулярно нельзя было удержаться. У всех от супа и ранее съеденных груш подозрительно выросли животы.
Наша стоянка расположилась в живописном месте. Пышные деревья напоминали сад, проходящая дорожка напоминала аллею, лунный свет такой был сильный, что не надо было другого освещения, хоть «иголки собирай».
Впереди Ушба, дальние заснеженные вершины гор.
Через некоторое время все стихло, все разбрелись по палаткам. Мы с Ниной расположились под деревом и прекрасно проспали на свежем воздухе.
Утром пошли по направлению к перевалу Бечо.
Некоторые, особенно Павел и Слава хотели перейти сегодня же перевал, но их мечты не сбылись.
Шли тропой по берегу речки. Сначала за двумя сванами на лошадях. Кто- то пустил лозунг «не отставать от лошадей», но отставать все же приходилось. По дороге встретили много ягод, которые растут на кустарниках и по вкусу напоминают нашу голубику. Здесь ее называют «инка».
Через некоторое время пошли смотреть водопады. Говорят, вблизи красиво, на подходах к ним они кажутся обыкновенными, по крайней мере, не восхищают. В 12 часов подошли к ферме, где живут доярки и пастухи, они доят коров и из молока делают сыр. Молока они нам не продали, так как в обмен они потребовали консервы, которых у нас мало.
Отсюда на юг расположен перевал Бечо в долине Баксана. Перевал Бечо говорят легкий. Посмотрим. Обед у нас был бедный, зато отдых чересчур продолжительный. После этого продолжительного отдыха, отправились, наконец, на перевал. Ну, конечно, с таким распорядком дня, ни о каком перевале мечтать не пришлось. Дошли почти до перевала и остановились на ночлег на камнях.
Л. Григорьева
9 сентября 1957 года
Около 7 часов зашевелились в палатке, а вылезать мне холодно, дует ветер.
Слава Хализов ушел на перевал рано утром. Ждем его, успели поесть, обогреться на солнце. Все с надеждой смотрели на склон, откуда он должен бы прийти. Наконец, появился Славка, фигура, прыгающая по камням, и я еще заметила, зашевелились все. Слава нашел перевал, на него ведет тропа.
Он дальше мнимого перевала, к которому мы выходили. Вышли в десятом часу, шли в основном по тропе, ведущей к перевалу.
Ледник здесь удобен для прохождения, после него небольшой подъемчик, снег и решительный подъем на седло.
Час дня. Мы на перевале Бечо, разумеется, радости меньше, чем мы испытывали на перевале Лычат. Чем труднее, тем интереснее останется повторить. А вид чудесный. Эльбрус. Но закрыт облаками, как часто они мешают нам. Кругом впереди скалы, внизу долина, куда будем спускаться.
Мне лично больше нравятся сзади вершины, покрытые снегом, могущественные и трудные при подъеме. Часто слышали грохот обвалов, когда невольно останавливаешься и прислушиваешься.
На каждом привале решали, кто что несет. Дежурные полны рвения варить кашу в обед. Спускаемся. На спуске от ледника ведет тропа. До леса дойти не хватило мужества. У речушки остановились. Съедены остатки сухарных крошек. Спускались до вечера. Бежали, не обращая внимания даже на малину. Начался сосновый лес, Приятен запах хвои. У устья реки заметили домики и огоньки. Оказалось, что это альплагерь Баксан.
Нашли земляков. Спать предпочли за лагерем. Когда проходили, то нас признали интересными. Неужели мы такие интересные? Усталые, не бритые ребята и отощавшие. Дали нам хлеба, но ужин был смазан, так как каша оказалась с песком. Некоторые мужественно пожевали, остальные попили кофе, но в желудке пустота. Вторая палатка угомонилась раньше, наша решала спорные вопросы, бродили по лагерю, так как мешал спать бушующий Баксан и радиола альплагеря. Завтра дневка.
Л. Блинкова
10 сентября 1957 года
Спали сегодня почти до 9 часов. Каждый по своей выносливости и темпераменту. Подъем был долгий, ибо у многих болели кости от долгого лежания. Но утром была небольшая неприятность для всей группы. Дежурный Павел и Игорь договорились с а/лагерным шеф-поваром о том, чтобы насытить наши голодные организмы благородным завтраком. Но так обычно к чему стремишься, или делаешь что-нибудь перспективное, то оно часто рождается в муках, досаде и нетерпении. Так и наш завтрак рождался в муках голода, каждого смертного нашей группы (а так как все смертные, то все и страдали). Особенно девочки, которые из чистых и патриотических чувств к работникам кухни лагеря, усердно и добросовестно чистили картошку. Но завтрак, по мнению некоторых, превзошел все ожидания. Я не вдаюсь в подробности усвоения завтрака и его процесса, но многие решили дать отдых своим организмам, после завтрака.
Дневка, так дневка! Так думал каждый и делал то, что можно сделать, например, поваляться на солнце.
Обед был также на славу. После обеда наступило время ремонтных работ.
Вечером собрались в палатке у альпинистов и обменивались песнями.
Уточняли подробности маршрута. Здоровый и крепкий сон увенчал нашу дневку в альплагере Баксан.
П. Тарзин
11 сентября 1957 года
Сегодня мы покинули альплагерь Баксан. Вышли довольно таки поздно. Еще до выхода из лагеря разгорелся жаркий спор насчет перевалов, через которые должен проходить наш маршрут. Игорь, Женя, Юра, Люда предлагали идти через Чипер-Азау, другая часть группы- через Донгуз-Орун-Баши. После долгих и жарких споров было решено идти через Донгуз-Орун-Баши. По дороге дошли до базы Академии наук Украины. Володя пошел к домикам, чтобы по-лучше узнать дорогу к перевалу, но там никого не оказалось (все домики закрыты).
Кто- то из наших выразился, что все жители базы улетели на аэростате, который действительно висел над вершинами гор. Вскоре двинулись дальше.
Подошли к речке. Моста, о котором нам говорили в альплагере, не оказалось. Вместо него с одного берега на другой проложено дерево, которое было достаточно гибким.
Переправа, благодаря страховке, прошла благополучно. Только Славка, оставив свой альпеншток на другом берегу, долго слонялся между деревьями, отыскивая его.
Но оказывается, на этом наша переправа не окончилась. Нам пришлось еще вброд перебираться через рукав реки. Особенно была комична переправа Зины, которая взгромоздилась на спину Коли с ужимками на лице и под дружный смех товарищей перебралась на другой берег. Бедняга Коля! Ему пришлось потрудиться. Его собственный вес 64 кг да еще такой же вес Зины - итого 128 кг. Трудновато!
Сейчас обеденный привал. Все хорошо, кроме того, что у дежурных пригорело какао, пачку которого нашел Игорь в дупле большой сосны.
Вечерний привал.
Перевал мы не прошли, а только дошли до него. Шли без особых приключений. Место для ночевки выбрали довольно удачно. Здесь много дров, которые приносят сюда альпинисты. Сейчас Володя (дежурный) дует во всю мощь и силу своих легких, способствуя этим горению дров. Но вода нагревается что то очень медленно. Когда закипит и совсем неизвестно. Сейчас все заняты своими личными делами. Нина и Лида записывают впечатления за день в свои личные дневники. Павел списывает альпинистские песни.
Начинаются общие разговоры об альпинистах.
Л. Русских
R.S
Мои воспоминания об этом дне.
В альплагере был разговор с инструктором о перевале Чипер- Азау. Инструктор не рекомендовал нам этот перевал, так как несколько дней назад на перевале был несчастный случай с альпинистом. Ведь у нас не было альпинисткой подготовки и снаряжения. Мы даже в связке ходить не умеем. В связи с этим, возник конфликт в группе. Мы расположились у нарзанного источника. Восемь человек перешли его а четверо- это Игорь , Женя, Юра, Люда остались на другой стороне. И в такой ситуации мы находились около часа, а может и больше. У Игоря был основательный довод: перевал Чипе- Азау прописан в маршруте. Наконец, он махнул рукой, и не говоря не слова пошел последним. В данной ситуации Игорь Дятлов показал себя волевым руководителем, способным идти на компромисс.
Павел Тарзин 2018 г.
12 сентября 1957 года
Утро - небо мрачно затянуто тучами, сыплет дождь монотонно и наводит унылые мысли. Время семь часов, кругом тишина. Восемь часов - Игорь вылез из палатки и отправился к перевалу.
Дежурные самоотверженно трудятся над костром, несмотря на дождь. Девять часов - в палатках начинается движение. Но вот неожиданно в палатку приносят котелки с горячей манной кашей. Какая радость эта горячая каша!
Перед концом нашего завтрака появилась группа туристов. Это были ребята из Москвы и Киева. Семь человек. Вид у них был довольно приличный, но они были мокрые и дрожали от холода.
Мы вместе двинулись на перевал Донгуз-Орун. Когда мы поднялись к перевалу, пошел мокрый снег. Все заволокло туманом. К счастью, перевал оказался наилегчайшим и даже в такую погоду мы легко перевалили его. Спуск проходил под дождем и в тумане. Спуск оказался легким, шли по тропе.
Спустились в альплагерь Накра. Шли до шести часов вечера по дороге. Все растянулись. Наиболее замерзшие рвались вперед, остальные, преимущественно ребята, брели не спеша, обозревая окрестности в поисках ягод и орехов. Но вот мы в Накре. Там к счастью жили двое ребят, оставшиеся сторожить лагерь на зиму. Они всячески старались нам помочь. Предложили нам сгущенку, рис, лук, от чего мы не отказались. Немного попели. Ужинали вместе с ними. Они принесли нам спальные мешки и одеяла. Вечером пришла группа альпинистов, которые направлялись к морю, после смены в альплагере Баксан. В конце концов мы уснули под шум девчонок, которые сушили одежду.
Е. Чубарев
13 сентября 1957 года
Мы в альплагере Накра. Альплагерь ожил за вчерашний вечер. Прибежало много мокрого и голодного, но в тоже время веселого альпинистского и туристского народа, так что все здесь кажется ожившим. Натянуты и в палатках, и в домиках, и на улице между палатками веревки капроновые, репшнуры и на них мокрое белье, штаны, полотенца, майки и, конечно, носки.
Наши девочки разучивают новые песни. Все подготовлено к выходу. Славка с Вовкой нашли заржавленные ледорубы и приделывают их к своим альпенштокам. Ребята решили перед последним перевалом раздвоить кошки и сегодня все пойдем в кошках.
Басса! Ты ждешь нас, а мы собираемся. Интересно собирался Юра. «Вот, говорит, посмотришь, вроде все сухое, а засунешь руку в рюкзак- темно, тепло и сиро». Да и вообще он откалывает шуточки. Когда я дала ему бутылочку из под мозольной жидкости, чтобы перелить в нее соляную кислоту, он сказал- «Я тогда буду пить ее, когда у меня в желудке будут мозоли от трения кишки о кишку». А Славка напился мозольной жидкости и рыгает и запах ее разносится по всей округе.
Мы, вообще-то, сейчас у перевала Басса. Кто знает, каков он сейчас.
Да, я совсем упустила, что сегодня распрощались с Лилей и Володей. Сколько слез, крокодильих слез было пролито. У Лили заболела нога, и ее с Вовой направили напрямик в Сухуми, а мы идем через Бассу. Сейчас на обеде даже колбасу, по привычке, разделили на 12 частей. Надо сказать, здесь не жарко и мы идем на перевал. Если перевал Донгуз-Орун-Баши можно назвать перевалом костей конских, ишачьих и вообще «скотских», то перевал Басса можно назвать, перевалом костей людских, чьих неизвестно, немецких или русских (оставшихся после войны).
На перевал ведет довольно нудная тропинка, серпантином и вообще перевал легкий. Видели с него перевал Чипер-Азау. Кое-кто пожалел, что не пошли через него, большинство же песни поют про долины и море.
На ночлег остановились на ровной площадке. На бугорке могила, и видимо всякий поклонится этой могилке? кто пройдет через эти 2 перевала.
Сейчас все ушли за дровами и мне надо двигаться.
З. Колмогорова
14 сентября 1957 года
Чувствуется приближение осени. Сегодня ночью было довольно нежарко.
Выпал обильный иней и когда мы встали, все было бело от него.
А встали мы сегодня не особенно рано. Какие-то темные личности из второй палатке, проснувшись часов 7 и расшалившись, обрушили нашу сырую палатку. В знак протеста мы не вставали до тех пор, пока палатке не было придано нормальное положение. А это случилось только часа через полтора.
После этого мы быстро поднялись и бросились догонять ушедших вперед. Но это оказалось не так просто. Только часов около 10 мы настигли их. Боясь отмщения и пытаясь задобрить нас, они сварили вкусный суп из лапши с тушенкой, за что после некоторого колебания были помилованы.
Сейчас, насытившись и развесив свое мокрое имущество, все улеглись животами к солнышку переваривать пищу. Ни звука. Только Ненскра шумит под обрывом и катит к морю свои прозрачные зеленоватые воды. Идем вдоль Ненскры. Вопреки утверждению скептиков, вдоль реки идет хорошая тропа. Сначала правда она была плохо заметна, но потом стала хорошей. Мы идем по левом берегу, а Игорь решил идти по другому. В результате, мы чуть не потеряли друг друга. Мы убежали вперед. Пришлось разжигать костер для ориентирования пропавших. Все взоры устремились на противоположный берег. Через полчаса Игорь появился. Оказалось, он осматривал пещеры и водопад. Места по Ненскре исключительно красивые. Мне, пожалуй, здесь нравится больше, чем где-либо. Плохо только, что на тропинке торчат пеньки и больше приходится смотреть под ноги, чем по сторонам. Остановились в еловом леске. Варится гороховый суп. Приготовили котелки и ложки.
Н. Трегубов
15 сентября 1957 года
Утром встали в 7 часов. Поели, пошли. Шли очень медленно, останавливались из-за ягод. Объелись так, что смотреть на ягоды не хотелось. Остановились на обед. Пошли дальше. Тропа пошла по зарослям, потом пошла хорошая тропа по хорошему лесу. На пути встречалось много жилья без людей. К вечеру подошли к жилью, где жили люди. Узнали расстояние до ближайшего села и до Ингури. Остановились на ночлег в километре от жилья.
Все. Без подписи.
P.S.:
В конце похода, по традиции, всегда подводятся итоги похода, где свое мнение о походе высказывают все участники, начиная с «младших» по туристской иерархии.
Не помню, кто что тогда говорил, но все высказывания были исключительно положительные – ведь мы провели успешно довольно сложный для состава нашей группы и очень интересный поход.
Некоторые претензии достались только Игорю Дятлову.
В туристском походе руководитель наделяется непререкаемым авторитетом. Это аксиома, не требующая обсуждения. Но это накладывает на руководителя и определенные этические обязательства – руководитель должен во всем быть примером для своего коллектива.
А Игорь, весьма авторитарный по своей натуре, еще и любил иногда поворчать, не всегда строго, по делу.
Так вот кто-то из девушек, кто точно не помню, сказал запомнившуюся мне фразу: «Начальник не ребенок. Капризничать права не имеет».
Николай Трегубов. 2018 год).
16 сентября 1957 года
Сегодня предлагается совершить марш-бросок. По словам «учителей» до первого большого селения 6 км, но мы идем уже третий день и никаких признаков, кроме как небольшие избушки с полу одичалыми «учителями».
Дежурные сварили из остатков крупы кашу такую соленую, что пропал весь аппетит. Чай тоже был не вкусный. В общем, чувствуется мужская забота о собратьях.
Шли по тропе, но возле притока в Ненскре тропа перешла в тракт. Казалось, что здесь то мы ускорим пешие передвижения, но увы! Не тут- то было. На пути мы встретили нарзан- это уже на другом берегу реки, через которую есть хороший мост. Далее до самой Ингури мы шли по тракту. Встретили селение из двух домов, называется оно Тита. Встретили простую русскую приветливую женщину, которая живет здесь.
Сваны оказались тоже разговорчивыми и девочки, наша «академия», решили воспользоваться этим. Выспрсили ряд названий деревьев, кустарников, трав, и мы пошли дальше. Опять встретили источник нарзана. Отсюда дорога разветвляется на Сакени и Хаиши. До Хаиши 12 км. А до Сакени 8 км. Но здесь есть небольшой перевал. Никому не хотелось тащится в гору, к тому же у нас не было ни корочки хлеба. Решили пойти на Чубери, где, как нам сказали, есть хлеб.
На пути встала естественная преграда из диких яблок, каштанов, грецких орехов и всякой другой зелени, которую можно брать в рот и кусать. Все паслись до потери сознания, пока не наелись.
Когда дошли до Чубери, то времени был уже час. Купили хлеба и на берегу реки покушали. Привал сделали на правом берегу, где мы купались, стирали , загорали.
Были там до 4 часов. В 4 часа с привала взяли курс на Хаиши без остановок, но не тут- то было. Попались орехи, груши и каштаны. Подзапаслись подобными вещами, и пошли дальше. Шли очень быстро. Дорога немного шла по правому берегу, а потом снова переходит на левый. В 2 километрах от Хаиши Ненскра впадает в Ингури. Вдоль Ингури идет хороший машинный тракт. Вода в Ингури грязная, нет той прозрачности и прелести, что мы видели в Ненскре. В Хаиши устроились ночевать в школе. Встретили там тетю Любки Шевцовой (члена легендарной «Молодой гвардии) - Феню, она работала уборщицей в школе. Немного она рассказала о Любке. Покушали и пошли спать.
Л. Блинкова
На этом записи в дневнике закончились.
P.S.: Предлагаю мои воспоминания об окончании похода.
Последней «точкой»нашего маршрута был населенный пункт Жабеши. Из Жабеши мы автомобильным транспортом прибыли на железнодорожный вокзал города Зугдиди. Город Зугдиди был известен нам как родина первой чемпионки мира по шахматам Ноны Гаприндашвили.
Игорь объявил нам свой план: -знакомство с городом;
- вечером поездом в Сухуми.
Юру Волегова, Славу Хализова и меня оставили у рюкзаков, а остальные отправились в город на экскурсию. Проходит час, второй, третий. Жаркий день. Мы начинаем нервничать. А вдруг что- то случилось. И, наконец, появляются наши товарищи- веселые, шумные и похоже пьяненькие. Как оказалось, одна местная жительница, русская, спросила у ребят:- вы не из… и назвала город. Зина Колмогорова быстро среагировала и сказала «да». Тогда мы земляки и повела всех в столовую, в которой она работала. Там работала ее землячка. Как оказалось, они, либо по состоянию здоровья, или еще из-за какой- то причины сменили место жительства. Здесь в Зугдиди купили дома и живут уже несколько лет, скучая по родине. Они накормили, напоили ребят, и пришли за нами.
И о чудо, впервые в жизни я ел настоящую грузинскую пищу. Помню, что было очень вкусное острое, перченное мясо, которое запивал вином.
Дом, в который нас пригласили ночевать, оказался не очень большим и стоял на сваях. По всему периметру дома открытая веранда, которую и предоставили нам для ночевки. Вечером к нам в гости пришел молодой грузин. Он был с нами весь вечер. Он же договорился с водителем автобуса, который на следующий день в целости и сохранности доставил нас на турбазу Сухуми, где мы встретились с Володей Шуниным и Лилей Русских.
Поставили палатки и жили несколько дней (сколько не помню). Здесь мы познакомились с десятикратным чемпионом СССР по горнолыжному спорту Александром Филатовым. У костра, пили Букет Абхазии, из котелков, за дружбу. Бродили по Сухуми, ходили купаться на городской пляж. Своих девочек приходилось охранять от назойливых мужчин.
Были все удивлены, что и на рынке, и в транспорте не принято сдавать сдачу. Как рассказала Люда Блинкова, девочки на рынке набрали много фруктов и начали рассчитываться, а продавец сдачу не отдает. Зина Колмогорова всё ему вернула с соответствующим словесным сопровождением.
Игорь купил билеты на комфортабельный теплоход «Россия» (теплоход был получен от немцев по репарации и назывался в свое время«Адольф Гитлер»).
Задача была простая- морской круиз до Одессы. Мы это заслужили! Билетов я не видел. На остановках в портах я не выходил с теплохода. Все время мы проводили на верхней палубе, спали на шезлонгах. Помню, что компанию на палубе составляли студентки с Прибалтики. Говорили они с видимым акцентом.
На море большее время был штиль. Днем мы непрерывно купались в бассейне. Это было прекрасно. Питание было не прихотливое, в основном батоны и сгущенка. Кипяток на теплоходе был. Интересно было бродить по теплоходу. Из ресторанов и баров неслась музыка, танцующие пары, веселые люди, и в нас тоже вселилась радость и веселье.
Благополучно дошли до Одессы. Игорь сумел установить контакт в одной из школ Одессы, где мы отлично устроились с ночевкой.
Одесса произвела на меня неизгладимое впечатление. Особенно Потемкинская лестница, улицы, площади и особенно Дерибасовская, знакомая по песне… Ознакомились с оперным театром, где пели Шаляпин и Собинов и другими достопримечательностями.
На следующий день я поездом продолжил путешествие до Ленинграда.
Итак, у нас было всего 17 ходовых дней и около15 дней транспортно дорожных.
Павел Тарзин. 2019 год
Послесловие Николая Трегубова
Моя туристская биография началась в 55-м году на втором курсе, когда в дни ноябрьских праздников турклуб организовал трехдневный групповой поход. Нас было человек 60-80. Было очень интересно и очень весело.
Перед зимними каникулами по спискам того ноябрьского похода меня нашел Игорь Дятлов, который начал формировать свою группу и пригласил в поход 1-й категории по Чусовой, который мы и совершили.
В числе участников этого похода была и Зина Колмогорова.
После этого я участвовал во всех походах (три зимних и два летних), где Игорь был руководителем.
Чубарев Женя тоже был постоянным участников походов под руководством Дятлова (кроме первой единички) и Володя Шунин в шутку называл нас с Женей правой и левой рукой Игоря.
Это было золотое время туризма. Тогда все только начиналось и тогда все было в первый раз. На металлургическом факультете курсами двумя ранее нас учился даже «отец туризма» Монька (Моисей) Аксельрод, которому провозглашали здравицы на импровизированных шуточных митингах во время коллективных выходах в лес в праздничные дни.
Туризм тогда был видом спорта и развитию его, как и альпинизму, уделялось достаточно большое внимание.
Туризм и альпинизм в те времена были прикладными видами спорта, где культивировалось чувство локтя товарища и умение существовать в экстремальных условиях, что немаловажно в деле обороны страны.
Для многих из нас туризм стал страстью и жизненной путеводной звездой.
Спортклуб института снабжал нас необходимым для похода снаряжением, а профком частично финансировал наши затраты на поход, потому что все мы тогда жили очень небогато и понести затраты соизмеримые с необходимостью были просто не в состоянии.
Чтобы пойти в поход, нужно было утвердить в городском туристском клубе его проект, в котором должны быть соблюдены все нормы и правила для похода данной категории.
Как удалось Игорю это совершить, объяснению не поддается.
Это был горный поход 2-й категории сложности, и по правилам его участники должны иметь за спиной походы первой горной категории, а руководитель еще и участие в горной «двойке». Какое-то относительное право имел только Игорь, ведь в его спортивной биографии был сезон в альплагере. А у нас получалось, что большинство участников были просто новичками и лишь некоторые из них имели пешие «единички» (не имею точных сведений по Лиде Григорьевой, возможно у нее что-то было).
По существующим правилам мы не имели права идти в этот поход!
Из необходимого для похода альпинистского снаряжения у нас были веревки, кошки (не на всех) и самодельные альпенштоки. Группа была излишне многочисленна. Практика говорит, что оптимальный состав группы 6 - 8 человек, но не более десяти.
Но, несмотря ни на что, та прогулка по горному Кавказу была замечательным приключением и прошла она блестяще, практически без единого изъяна.
Игорь был безусловно замечательным руководителем, но налет излишнего авторитаризма в нем имелся. Впрочем, и время тогда было такое.
Моя туристская биография продолжается до сих пор. Вот и этим летом запланировано путешествие по моей родной реке Вятке.
А всего в жизни совершил более тридцати туристских походов, большая часть из которых относится к высшей категории сложности.
Николай Трегубов. 2018 год.