Глава 15
Доброе утро! – сказал Антон, заходя на кухню.
– Ты сегодня рано, что-то случилось?
– Я устроился художником оформителем, подменю пока их заболел, а работы много, сожалению, временно и на полставки. Но я согласился, поэтому работаю до обеда, потом портреты пишу. Заказы всё поступают.
Вилена подняла на него глаза, он преданно смотрел на неё и чего-то ждал
– Спасибо, Антон, ты вчера меня приятно удивил. В квартире чистота и даже пирожное мне оставил. Он махнул рукой
– Да ладно тебе, мелочь такая.
– Мелочь, а приятно – сказала она и поцеловала его в щёку.
– Я поехала на работу
– Я тоже выхожу через пятнадцать минут, это здесь недалеко и на транспорт не надо тратиться.
– Счастливо тебе!
Он кивнул и пошёл допить кофе. Вилена очень изменилась. Ушёл лоск, которым она так привлекала внимания, глаза она давно не красила, нацепив темные очки
– Всё будет – говорила она себе – как только дочь немного воспрянет духом, а пока у меня нет ни желания, ни сил – хотя прекрасно понимала, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать.
В полдень от Валеры пришло сообщение – Я на месте. Всё нормально.
– Слава Богу, долетел – подумала женщина.
После работы её путь, как всегда, лежал в клинику. Сейчас дочь была на первом месте: ни работа, ни Антон, а дочь. Вилена по-прежнему с упорством молодого барана искала сиделку. Её данные были в двух агентствах и сама она искала постоянно, подняв всех знакомых и нагрузив этой проблемой весь финансовый отдел. Анну могли выписать в любое время и у неё должно быть всё готово к её приезду домой. Кровать, которая ей будет нужна, женщина уже купила и поставила в её комнату. Купила для дочери инвалидное кресло, очень удобное, только девочка сама не сможет им управлять. Мысли об её состоянии просто убивали мать, хотелось всё крушить, ломать, бить, чтобы выплеснуть весь негатив, который накопился у неё внутри за это время. В клинике она сразу прошла к доктору
– Виталий Дмитриевич, как дочь?
– Она приходит в себя, я абсолютно уверен в том, что как только спадут синяки и опухоли на лице, красота вернётся к этой девочке, она и сейчас прекрасна, в ней чувствуется внутренняя сила, которая не может не импонировать. Она знает, что ей предстоит ещё много работы, но той прежней, Анна уже не будет никогда и она об этом знает и продолжает всё равно улыбаться разбитыми губами несмотря ни на что.
Я дежурил, ночь была спокойна и мы с ней много разговаривали. Она переживает за то, что всегда будет висеть у вас на шее огромным камнем, никогда не сможет вам ни в чём помочь и так вскользь поинтересовалась эвтаназией. Это плохой знак, но мне кажется она еще должна привыкнуть к своему положению, если вообще к этому можно привыкнуть и принять.
Он был серьезно обеспокоен той тяжёлой психологической нагрузкой, которая свалилась на девочку. Принять себя такую – это тяжело, даже для мужчины, а что говорить про эту хрупкую, красивую девочку.
– Вилена Станиславовна, какой бы сильной ни была ваша дочь, основная нагрузка ляжет на вас. Вы только не обижайтесь, но я бы вам предложил пансионат. Хороший, дорогой, может быть даже частный, чтобы за ребёнком был профессиональный уход, вы этого без сиделки не сможете.
– Как же я могу туда отдать свою дочь? А жить мне потом как?
– А вы представляете, каждое утро уходя на работу оставляете ребёнка одного или с сиделкой, если найдёте. Она не может её вывести на улицу, искупать, сделать все процедуры на ночь. Вы весь день на работе, что ждёт ребёнка?
– А в пансионате, лучше что ли?
– Лучше, там профессионалы, есть медбратья, которые как пушинку поднимут вашу дочь и посадят в кресло. Она каждый день будет гулять, три раза в день питаться. Вот вы на работе, а у неё желание сходить в туалет? Как быть? Сиделка её не поднимет.
– Памперсы
– И что? Она будет дожидаться вас, чтобы их сменить? Подумайте, я могу вам помочь найти достойный пансионат. Вы сможете проводить у неё выходные дни, она, конечно, будет скучать по вам, но всё равно там ей будет лучше.
Вилена плакала, не могла остановить этот поток слёз. Понимая, что во многом врач прав, она не могла переступить через черту, после которой уже невозможно будет что-то исправить. Она быстро отвернулась, но в ее глазах врач заметил что-то такое, что тронуло его чуть ли не до слез. Ему хотелось сказать ей какие-то теплые, дружеские слова, но Вилена опередила его.
- Я поговорю с отцом Анны. Он ее очень любит, мы с ним решим как правильно поступить.
– Когда будете решать, отбросьте все эмоции, сейчас вы больше думаете о себе или вернее о том, а что скажут люди. А вы думайте о дочери. Там она сможет общаться с такими же ей подобными, а не лежать бревном на кровати весь день, глядя в потолок. Я хирург и может быть немного резок, но смотрю на вещи реально и вам советую.
– Кстати, как долго вы её здесь еще продержите, я еще не нашла сиделку.
– Я говорил вам, что это трудная задача, для такой больной как ваша дочь. Думаю выпишу её через недели две, не раньше.
Они попрощались и Вилена пошла к дочери. Она спала. Во внешности ничего не изменилось, просто теперь вокруг неё стало меньше проводов и проводков, а так девочка была всё также бледна и руки лежали вдоль туловища, как плети.
Выйдя из больницы, женщина села в машину и поехала на набережную. Снега там уже не было, стояли последние зимние денечки и она стремилась сполна насладиться ими, а заодно и подумать над словами доктора. Но ничего не могла придумать
– У меня ещё есть две недели, поговорю с Валерой – подумала женщина.
Домой вернулась она разбитой и не заметила, что опять кругом была чистота и даже на плите её ждала жареная картошка. Приняв душ, сразу ушла в спальню. Антон наблюдал за ней, но ничего не спрашивал, видел, что она просто убита. Ночью он решил пойти в спальню и лечь на своё законное место. Наверное, спросонья Вилена ничего не поняла, поэтому не прогнала его, а наоборот, прижалась и опять уснула.