Долли Фикельмон была не только умницей и красавицей, но еще и внучкой Михаила Кутузова, и занимала в свете блестящее положение. Пушкин отзывался о ней как о незаурядной женщине, а такую похвалу поэта надо уметь заслужить. У Долли было много поклонников, и даже говорили о ее непродолжительном романе с императором Александром I. А также в свете активно обсуждали их «тройной роман»: Пушкин, мать Долли и сама Долли.
Внучка Кутузова
Светская львица графиня Долли Фикельмон при рождении получила имя Дарья Фёдоровна Тизенгаузен. Великому фельдмаршалу М.И. Кутузову она приходилась внучкой – ее матерью была дочь полководца Елизавета Михайловна, отцом - флигель-адъютант императора Александра I Федор Иванович (Фердинанд) Тизенгаузен из знатного немецкого рода.
Отец Долли погиб в 1805 году в битве под Аустерлицем, ему было только 23 года, а Дарье тогда пошел второй год – она родилась в октябре 1804 года. В семье девочку ласково звали Долли. У Долли была старшая сестра Екатерина, и вместе с матерью девочки переехали к бабушке по отцу в Ревель (Таллин).
Их мать долго горевала по погибшему супругу, но в1811 году вышла замуж второй раз - за генерал-майора Николая Фёдоровича Хитрово. В 1815 году Хитрово получил назначение в качестве русского поверенного при дворе герцога Тосканского, и вся семья переехала во Флоренцию.
Во Флоренции семья поселились в роскошном особняке и быстро влилась в светское общество. Хитрово был человеком умным, воспитанным, приятным в общении. Он быстро подружился со многими знатными фамилиями и регулярно устраивал в своем доме приемы.
Долли с сестрой были прекрасно воспитаны, отлично владели французским и немецким языками. В тринадцать лет Долли начала выезжать в свет и хорошенькую, воспитанную дочь русского посланника тепло приняли в свете. Круг общения семьи был широким. В Тоскану съезжались богатые представители не только русской, но и европейской знати. Семья Хитрово сдружилась с семьёй герцога Тосканы Фердинанда III, а Долли была очень дружна с Анной-Каролиной, будущей великой герцогиней Тосканской.
Активная светская жизнь и роскошные приемы совсем подточили и без того небольшое состояния Хитрово. Посланнику пришлось оставить роскошный особняк и переехать в скромную квартиру. Несмотря на это, репутация у семьи была хорошей и их продолжали принимать в обществе. Хитрово умер в мае 1819 года, оставив супруге и приемным дочерям долги. Положение семьи стало совсем тяжелым, тем не менее, мать девушек, Елизавета Михайловна, нашла возможность совершить путешествие по Европе, цель которого была четкой – найти дочерям достойных мужей.
Елизавета Михайловна Хитрово обладала умением заводить дружеские отношения с представителями верхних слоев аристократии Европы – и этому ее умению училась и Долли. Среди знакомых Хитрово и ее дочерей были прусский король Фридрих Вильгельм III, представители других монарших и знатнейших европейских семей.
В 1820 году Долли знакомится с графом Карлом Людвигом Фикельмоном, посланником австрийского императора во Флоренции. О нем говорили как об «очень умном и достойном человеке». Правда, ему было уже 43 года, а Долли 16, но она дала согласие на брак, и в июне 1821 года состоялась свадьба. Вряд ли можно говорить о любви юной Долли к пожилому (по тем временам), хоть и достойному человеку. К столь раннему браку привела не любовь, а плачевное положение семьи. Тем не менее, на протяжении тридцати шести лет брака Долли относилась к супругу с большим уважением.
Вскоре супруг Долли получил новое назначение – в Неаполь, и молодые направились туда. Карл Фикельмон по долгу службы часто был в длительных отъездах. Но Долли не было одиноко – вместе с ними в Неаполе жили ее мать и старшая сестра. Мать помогала дочери не только вести домашнее хозяйство, но и организовать свой салон, вести приемы. И хотя выдающихся личностей в салоне Долли пока не было, она быстро освоилась в Неаполе и вела активную светскую жизнь.
Долли занималась не только светской жизнью. Она совершенствовала свои знания в языках, много читала. Ее литературными предпочтениями руководил умный и образованный супруг. В Неаполе произошло событие, чуть не разрушившее семейную жизнь Долли – она серьезно увлеклась, настолько, что речь уже шла о разрыве отношений с супругом. Документов той поры почти не сохранилось, письма того периода были тщательно уничтожены самой Долли.
Но косвенные данные позволили исследователям предположить, что это был неаполитанский аристократ, баронет Фердинанд Актон. Только терпение и такт супруга помогли сохранить семью, тем не менее, отношения осложнились, и в 1823 году Долли вместе с матерью и сестрой отправились в Петербург - Елизавета Михайловна решила похлопотать о своей пенсии.
Долли и Александр I
В июне 1823 года Долли с матерью и сестрой приехала в Петербург. Елизавета Михайловна известила об этом императора Александр I, и вскоре он нанёс им неофициальный визит. Это был неординарный поступок для императора, и он произвел и на мать, и на дочерей большое впечатление.
Между тем Долли, привыкшая с юных лет общаться с монаршими особами, вела себя очень естественно, что наряду с приятной внешностью поразило императора, и он провел у них два часа. В письме к мужу Долли восторженно писала:
«Он повторил нам, по крайней мере раз двадцать, чтобы мы не усваивали здешних [петербургских] привычек и оставались такими, как есть — без всякой искусственности».
Император продолжал наносить семье Хитрово неофициальные визиты, что противоречило придворному этикету и вызвало в обществе всплеск разговоров. Между императором и Долли шла переписка, и в одном из писем он писал ей:
«…Я вас слишком люблю, чтобы таким образом привлекать к вам все взгляды, что неминуемо случилось бы, если бы я появился здесь, где я и шагу не могу ступить без сопровождения...».
Каковы были на самом деле отношения между Александром I и Долли Фикельмон, вышли ли они за рамки романтической влюбленности, можно только гадать – доказательств этому нет. Но сама Долли всю жизнь испытывала к императору восторженное отношение.
После того, как матери Долли была назначена пенсия, мать и дочери Хитрово покинули Петербург, и вновь они оказались в нем уже в 1829 году.
Долли и Пушкин
В конце 1828 года наметилось сближение России и Австрии, и в качестве посла в Петербург был отправлен граф Карл Фикельмон. В том, что послом был назначен именно Фикельмон, сыграла роль его женитьба на российской подданной и ее близкие связи с двором.
В июне 1829 года супруги Фикельмон прибыли в Петербург и поселились в арендованном для них особняке князя Салтыкова, расположенном на Дворцовой набережной, д. 4.
Елизавета Михайловна, которая вернулась в Петербург раньше, через некоторое время поселилась в отдельной квартире в том же доме.
Долли быстро влилась в светскую жизнь Петербурга, а ее салон посещали многие известные люди. Связано это было как с обаянием хозяйки салона, так и с доверием к Фикельмонам. Через посла многие знакомые Дарьи Федоровны имели возможность получать книги, запрещённые для ввоза в Россию. Через дипломатическую почту, чтобы избежать цензуры, отправлялись и некоторые письма за границу.
А Долли знакомилась с русской литературой и вливалась в литературную жизнь Петербурга. В ее доме устраивались литературные вечера. Об одном из них графиня С.А. Бобринская пишет мужу:
«Я тебе говорила, что мадам Хитрово с дочерью Долли оказали мне честь, пригласив на литературный вечер. Был разговор только о Пушкине, о литературе и о новых произведениях».
В доме Фикельмонов все чаще звучало имя Пушкина, и все чаще в нем появлялся сам поэт. Позже именно особняк Фикельмонов Пушкин опишет в «Пиковой даме», когда Герман придет к графине узнать три заветные карты.
Знакомство Долли с Пушкиным состоялось через ее мать. Елизавета Михайловна вернулась в Россию раньше Долли, и вскоре Пушкин занял все ее мысли и чувства. По словам советского литературоведа и пушкиниста Н.В. Измайлова
«…она всею душою отдалась поэту, перенесла на него во всей полноте ту „неизменную, твёрдую, безусловную дружбу, возвышающуюся до доблести“, о которой говорит князь Вяземский. Конечно, здесь была не только дружба — здесь было и поклонение великому поэту, славе и гордости России, со стороны патриотически настроенной наследницы Кутузова, и материнская заботливость о бурном, порывистом, неустоявшемся поэте, бывшем на шестнадцать лет моложе её, и, наконец, — страстная, глубокая, чисто эмоциональная влюблённость в него как в человека. Последнее — по крайней мере в первые годы — господствовало над остальным».
Елизавета Михайловна окружила его материнской заботой, а он испытывал к ней большие дружеские чувства. И не только дружеские. Хотя Елизавета Михайловна была старше Пушкина на 16 лет, многое говорит о том, что отношения между ними были не только дружескими и платоническими. Хотя впоследствии, уже после женитьбы Александра Сергеевича, они действительно переросли в крепкую дружбу, которую Пушкин очень ценил.
Через мать поэт познакомился и с дочерью и стал частым гостем в ее доме. Был ли между ними роман? Сторонники и противники этой версии спорят до сих пор.
Противники этой версии считают, что вряд ли дочь, зная о влюбленности своей матери в Пушкина, могла и сама пойти на интимные отношения с поэтом.
Сторонники версии приводят в качестве доказательства рассказ Павла Нащокина, слышанный им от Пушкина, в котором он повествует о тайном свидании поэта с некой дамой:
«…в Петербурге, при дворе была одна дама, друг Императрицы, стоявшая на высокой степени придворного и светского значения. Муж ея был гораздо старше ея, и несмотря на то ея младые лета не были опозорены молвою; она была безукоризненна в общем мнении – любящего сплетни и интриги света».
Дальше он рассказывает о том, что
«Эта блистательная, безукоризненная дама наконец поддалась обаяниям поэта, и назначила ему свидание в своем доме. Вечером Пушкину удалось пробраться в ея великолепный дворец; по условию, он лег под диваном в гостиной и должен был дожидаться ея приезда домой. Долго лежал он, терял терпение…».
Наконец, хозяйка появилась, они прошли в ее спальню и долго развлекались за задвинутыми плотно гардинами. А когда их приоткрыли – на улице было уже светло.
И пришлось верной служанке выводить любовника тихонько через спальню мужа, который спал за ширмой, чтобы тот вышел из дворца не из женской, а из мужской половины.
Но ученый-пушкинист Николай Алексеевич Раевский считает эту историю фальшью и приводит свои аргументы:
«На первый взгляд, все это приключение кажется совершенно неправдоподобным. Умная, житейски опытная женщина вдруг назначает интимное свидание у себя в посольском особняке, полном прислуги, и в ту ночь, когда муж дома. Поэт проникает туда, никем не замеченный, ждет хозяйку, потом проводит всю ночь в ее спальне… Все это очень уж похоже на веселую, затейливую и не очень пристойную выдумку в духе новелл итальянского Возрождения».
Так что достоверность этой истории вызывает сомнение, как и версия о том, что между Пушкиным и Долли Фикельмон были любовные отношения.
Тем не менее, Пушкин относился к Дарье очень тепло и говорил о ней так:
«Милая Долли, теплая, живая, добродушное лицо, римский нос, бархатный глазок с нежной искоркой».
В одном из писем он писал ей:
«Графиня… Я всегда останусь самым искренним поклонником вашего очарования, столь простого вашего разговора, столь привлекательного и столь увлекательного, хотя вы имеете несчастье быть самой блестящей из наших светских дам… А. Пушкин».
Долли Фикельмон, хоть и косвенно, оказалась причастной к роковой дуэли Пушкина. Как утверждал друг и секундант Пушкина Константин Данзас, в Россию Дантес явился с рекомендательным письмом к Фикельмонам. И именно Долли представила его императрице Александре Фёдоровне и в дальнейшем покровительствовала ему. Хорошо она была знакома и с приемным отцом Дантеса, голландским посланником бароном Геккерном, о котором неоднократно упоминала в своем дневнике.
Последние годы
В мае 1838 года Дарья Фикельмон покинула Россию. Сначала для лечения, потом оказалось, что навсегда, так как ее супруг был отозван в Вену.
Последние годы Дарьи Фёдоровны были спокойными. Еще в 1825 году она родила дочь, которую назвала Елизаветой-Александрой - в честь императора Александра I и его супруги Елизаветы Алексеевны.
Дочь очень удачно вышла замуж за богатого и знатного богемского аристократа князя Кляри-и-Альдринген. Супруги жили счастливо, Елизавету-Александру хорошо принимали при дворе, и она порадовала мать четырьмя внуками. Жила Дарья Фикельмон то в Вене, то в замке зятя в Теплице, то в Венеции.
Супруг Дарьи Федоровны умер в возрасте восьмидесяти лет в 1857 году, Дарья пережила его только на 6 лет, и умерла в 1863 году в возрасте 58 лет.
С 1829 по 1862 годы Дарья Фикельмон вела дневник, в котором подробно описывала светскую жизнь Петербурга и, в том числе, события, связанные с дуэлью Пушкина. Эти дневники были найдены в 1942 году в Теплицком замке.
О других людях и событиях, связанных с Пушкиным: