Первоисточник статьи
Перевод Анастасии Комаровой
Специально для группы Nihon no yume
В этом блоге, как и во многих других исследованиях истории кавая, происхождение кавая прослеживается в Японии начала ХХ века — начиная от работ Юмэдзи Такэхисы и далее следуя за эволюцией товаров, ориентированных на девочек школьного возраста («сёдзё»).
Другие исследования связывают начало культуры кавая с 1970-ми годами — с появлением Hello Kitty и началом использования детского почерка девочками-подростками, бунтующими против жёсткой культуры послевоенной Японии . Оба этих мнения могут быть в равной степени правильными или неправильными. Художественные стили и тенденции редко имеют чёткие даты начала и конца, и кавай не является исключением. Хотя кавай в его современной концепции явно распространяется в ХХ веке, элементы этой эстетики можно найти на протяжении всей японской истории.
Высокая восприимчивость и влечение к миловидности не являются уникальными для Японии и могут быть рассмотрены как врожденный человеческий (или даже свойственный всем млекопитающим) инстинкт, побуждающий нас заботиться о беспомощном потомстве. Но, несмотря на общность реакции на миловидность, Япония уникальна в своем понимании умиляющего и в том, как эта эстетика была включена в её художественные традиции. В процессе исследования, почему кавай появился в Японии, доктор Джошуа Дейл, эксперт в области изучения миловидности в Токийском университете Гакугэй, выделяет четыре культурные и эстетические ценности японской культуры, которые способствовали возникновению кавая:
- Ценность миниатюрности
- Стремление сохранить мимолётное
- Стремление к простоте
- Восприимчивость к лёгкости и игривости
Можно посмотреть, как доктор Дейл рассказывает об этом, а также обсуждает с тремя другими лекторами другие различные аспекты кавая, в этом видео на YouTube. Эти четыре аспекта традиционной японской культуры, затронутые доктором Дейлом, нашли отклик и в моём понимании японского искусства и помогли понять, почему современная эстетика кавая процветает в ХХ веке. Я надеюсь сделать более подробный пост про каждый из этих пунктов, но кратко представил их здесь для понимания контекста того, почему мы находим свидетельства кавая в более ранней истории японского искусства. Хотя эти примеры «прото-кавая» могут быть не тем, что приходит на ум, когда слышишь слово «каваии» сегодня — но зная, что в основе современного кавая есть аспекты традиционной японской культуры, можно увидеть на протяжении всей японской истории примеры искусства, в которых присутствуют эти ценности в различных комбинациях.
Самые ранние свидетельства любви к милым вещам в Японии можно найти в период Хэйан (794-1185) — период относительной стабильности и процветания культуры, особенно среди императорских придворных. Поэзия была основой жизни двора, хорошее письмо и художественные навыки высоко ценились как среди мужчин, так и среди женщин. Некоторые из самых ранних упоминаний кавая появляются в трудах двух самых известных писательниц того периода: Сэй Сёнагон, автора «Записок у изголовья», и Мурасаки Сикибу, автора основополагающего романа периода Хэйан «Повесть о Гэндзи».
Сэй Сёнагон (ок. 966 – 1017) была фрейлиной императрицы Садако. Она описывала свою жизнь при дворе в формате литературного дневника — «Записок у изголовья». Записи Сэй Сёнагон дают представление не только о придворной жизни, но и о ценностях своего времени. «Записки у изголовья» наполнены различными заметками — от длинных повествований и анекдотов до кратких стихотворений и многочисленных списков на различные темы, от сезонных праздников до «того, что в разладе друг с другом» . В одном из этих многочисленных списков Сэй Сёнагон перечисляет то, что она считает «utsukushi», словом, которое в то время имело общее значение с современным каваи. Вот некоторые отрывки из перевода «Записок у изголовья» (цитаты даны в переводе Веры Марковой).
- Детское личико, нарисованное на дыне.
- Маленький придворный паж очарователен, когда он проходит мимо тебя в церемониальном наряде.
- Возьмёшь ребёнка на руки, чтобы немножко поиграть с ним, а он ухватился за твою шею и задремал… До чего же он мил!
- Трогательно-милы куколки из бумаги, которыми играют девочки.
- Сорвёшь в пруду маленький листок лотоса и залюбуешься им!
- А мелкие листики мальвы! Вообще, всё маленькое — это «utsukushi»!
- Толстенький мальчик лет двух ползёт к тебе в длинном-длинном платьице из переливчатого лилового крепа, рукава подхвачены тесёмками… Или другой ребёнок идёт вразвалочку, сам он - коротышка, а рукава долгие… Не знаю, кто из них милее.
- Цыплята на длинных ножках с пронзительным писком бегут то впереди тебя, то за тобой, хорошенькие, белые, в своём ещё куцем оперении.
От милых маленьких цыплят до крошечных младенцев в больших кимоно — то, что упоминает Сэй Сёнагон имеет много общего с современной концепцией кавая. Примеры из списка Сэй Сёнагон представляют все четыре культурные и эстетические ценности, выявленные доктором Дейлом: ценность всего маленького, преходящая миловидность младенцев и маленьких животных, подчёркнутая контрастом этой детскости с большой одеждой, до которой они скоро дорастут, радость от таких простых вещей, как крошечный листок лотоса, и всеобъемлющая тема игр и развлечений. Пример большой одежды на маленьких детях не мог не напомнить мне сцену из Cardcaptor Sakura, когда Сяроан из средней школы превратился в Сяроана-младшеклассника, и Сакура просто не могла сдержать умиления в этой ситуации.
В «Повести о Гэндзи» Мурасаки Сикибу, написанной в начале XI века, мы не находим такого же понимания кавайных ценностей, как в «Записках у изголовья». Однако этот роман часто цитируют как одно из самых ранних произведений, в котором было использовано слово «kawayushi», которое впоследствии превратилось в современное слово «kawaii». В отличие от «utsukushi», используемого Сэй Сёнагон, эта ранняя форма слова «kawaii» использовалась для описания жалких, беспомощных или чрезмерно послушных женщин. Со временем значения этих двух слов трансформировались: «utsukushi» превратилось в «utsukushii», что означает «красивый», а «kawayushi» претерпело ещё несколько изменений, прежде чем превратиться в современное слово «kawaii».
Ранним визуальным примером прото-кавай этого периода являются «Свитки с резвящимися животными», известные в Японии как Тёдзю-дзинбуцу-гига (Chōjū-jinbutsu-Giga) (фрагменты показаны ниже). Эти свитки, датируемые XII-XIII веками, показывают играющих антропоморфных кроликов, обезьян и лягушек, имитирующих различные человеческие действия, такие, как борьба или подготовка к церемониям. Также они являются одним из первых примеров линейного монохромного рисунка, каких до этого не было в китайском или европейском искусстве того времени.
Хотя этим свиткам часто приписывают начало богатой традиции манги в Японии — элемент игры, причудливость и предпочтение простоты связывают свитки и с эволюцией кавай. Антропоморфные животные, имитирующие повседневную жизнь, по-прежнему являются распространённым мотивом, используемым в направлении кавай, и Тёдзю-дзинбуцу-гига продолжает радовать и сегодня.
Это всего лишь несколько ранних примеров эстетики кавай, появившейся довольно рано в истории японского искусства. Во второй части серии мы увидим примеры кавай эпохи Эдо.