Оля сидела на кухне, перебирая старые вещи родителей. Они продали квартиру в центре после смерти отца, и теперь коробки с их прошлым стояли у неё дома. Среди них был семейный альбом — толстый, с потёртой кожаной обложкой, полный фотографий её детства: она с мамой на каруселях, с папой у реки, с братом Славой на даче. Этот альбом был её сокровищем, памятью о тех, кого она любила.
Завтра она уезжала в отпуск на неделю, и надо было разобрать коробки. Но времени не хватало. Оля позвонила Славе, младшему брату, который жил через два квартала.
— Слав, привет, — начала она, теребя угол коробки. — Я завтра в Турцию улетаю. Не заберёшь у меня альбом? Тот, семейный. Хочу, чтоб у тебя полежал.
— Да без проблем, — голос Славы был лёгким. — Завтра заеду. Где он?
— На кухне, в синей коробке, — Оля улыбнулась. — Только не потеряй, ладно? Это наше с тобой.
— Не потеряю, — он хмыкнул. — Отдыхай там, сестрёнка.
Оля выдохнула, чувствуя тепло. Слава был младше на три года, иногда ленивый, но надёжный. Она доверяла ему, как в детстве, когда они строили шалаши из одеял.
В Турции Оля наслаждалась солнцем и морем. Она лежала на пляже, потягивая сок, и впервые за месяцы не думала о работе бухгалтера. Пару раз она писала Славе: "Как альбом?" Он отвечал коротко: "Всё ок", "На месте". Это успокаивало. Оля даже отправила ему фото заката с подписью: "Скоро вернусь, посмотрим альбом вместе."
На третий день она созвонилась с подругой Таней.
— Как Турция? — голос Тани звенел от любопытства.
— Класс, — Оля засмеялась. — Море тёплое, еда вкусная. А ты как?
— Нормально, — Таня помедлила. — Слушай, а где твой альбом? С фотками старыми?
— У Славы, — Оля глянула на волны. — Я ему оставила, пока в отпуске.
— У Славы? — Таня хмыкнула. — Ну, смотри. Он у тебя тот ещё...
— Да ладно, — Оля отмахнулась. — Брат же. Не подведёт.
Но в груди шевельнулся холодок. Слава иногда забывал обещания. "Всё нормально," — сказала она себе.
Оля вернулась в субботу утром, с чемоданом и загаром. Дома она разобрала вещи и позвонила Славе.
— Слав, я приехала, — сказала она, помешивая чай. — Завези альбом, а?
— А, да, — он замялся. — Завтра привезу. Занят сегодня.
— Ладно, — Оля нахмурилась. — Главное, не забудь.
На следующий день Слава не приехал. Оля набрала снова.
— Слав, ты где? — голос дрогнул. — Альбом обещал.
— Завтра, Оля, — он кашлянул. — Сегодня не могу.
— Что-то случилось? — она сжала кружку.
— Нет, всё ок, — Слава ответил быстро. — Завтра точно.
Оля повесила трубку, чувствуя, как сердце ёкает. "Где мой альбом?" — билось в голове.
На третий день Оля поехала к Славе сама. Он открыл дверь в мятой футболке, с виноватой улыбкой.
— Оля? — он отступил. — Ты чего без звонка?
— Где альбом? — она шагнула вперёд, глядя ему в глаза. — Наш, семейный.
— Ну... — Слава потёр шею. — Я его отдал.
— Отдал? — Маша задохнулась. — Кому?
— Другу, Лёхе, — он пожал плечами. — Он фотки старые любит. Сказал, в соцсетях выложит.
Сердце сжалось, как от удара. Щёки запекло, а в горле встал ком.
— Выложит? — переспросила она. — Это наши фото! Мама, папа, мы! Ты хоть понимаешь, что сделал?
— Да ладно, Оля, — Слава отвёл взгляд. — Он вернёт потом. Я думал, ничего страшного.
— Ничего страшного? — голос сорвался. — Это моя память! Ты отдал наше детство!
Слава молчал, теребя рукав. Оля выбежала, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Её семья — её корни — теперь в чужих руках.
Оля позвонила Тане, дрожащими руками держа телефон.
— Тань, Слава альбом отдал, — выпалила она. — Какому-то Лёхе. Тот в сеть выложит!
— Что?! — Таня ахнула. — Ты серьёзно? Это ж ваши фотки!
— Да, — Оля всхлипнула. — Что делать?
— Иди к этому Лёхе, — Таня заговорила быстро. — Слава номер даст?
— Должен, — Оля сжала кулак. — Я заставлю.
Она набрала Славу снова.
— Слав, дай номер Лёхи, — сказала она холодно. — Сейчас.
— Оля, ну зачем... — он замялся.
— Дай! — крикнула она. — Ты мне брат или кто?
Он продиктовал, ворча. Оля записала, чувствуя, как гнев кипит в венах.
Оля поехала к Лёхе — парню с сайта, жившему в соседнем районе. Он открыл дверь в растянутой майке, с телефоном в руках.
— Ты Оля? — он прищурился. — Чего надо?
— Альбом, — она шагнула вперёд. — Наш, семейный. Слава тебе отдал.
— А, тот, — Лёха хмыкнул. — Классные фотки. Я парочку выложил уже. Люди лайкают.
— Выложил? — Маша задохнулась. — Это моё! Верни!
— Ну, не всё, — он пожал плечами. — Часть продал. Старинные же, ценятся.
— Продал? — голос дрогнул. — Мою семью продал?
— Да не ори, — Лёха скрестил руки. — Остаток отдам. За пять тысяч.
Оля смотрела на него, чувствуя, как слёзы текут по щекам. Её мама, папа — их лица теперь в чужих руках, за деньги.
Оля вернулась к Славе, стуча в дверь кулаком. Он открыл, бледный.
— Ты знал, что он продаст? — крикнула она, врываясь внутрь.
— Нет, — Слава отступил. — Он сказал, просто посмотрит!
— Посмотрит? — Оля сжала кулаки. — Он фотки в сеть выложил! И продал часть! Это наша семья, Слава!
— Оля, прости, — он опустил голову. — Я не думал...
— Не думал? — она усмехнулась горько. — Ты брат или кто? Я тебе доверила, а ты...
— Я верну, — Слава поднял глаза. — Дам денег, выкупим.
— Денег? — Оля покачала головой. — Ты нашу память продал. Я сама.
Она ушла, хлопнув дверью. Альбом — её книга жизни — был разорван братом.
Оля взяла заначку — пять тысяч — и поехала к Лёхе снова. Он отдал альбом, ухмыляясь.
— Вот, — бросил он, протягивая потёртую обложку. — Часть фоток нет, извини.
Оля открыла. Половины страниц не хватало — вырваны, как куски её сердца. Но мама с папой на первой странице улыбались ей. Она сжала альбом, чувствуя тепло их любви.
Дома она листала его, плача. Слава звонил, но она не брала трубку. "Я не прощу," — думала она.
Через неделю Слава приехал сам, с цветами и виноватым лицом.
— Оля, прости, — начал он, стоя в дверях. — Я дурак. Давай мириться.
— Мириться? — она скрестила руки. — Ты нашу семью продал. За что?
— Я не хотел, — Слава опустил взгляд. — Лёха уговорил...
— Ты брат, — Оля посмотрела ему в глаза. — А поступил как чужой. Уходи.
Слава ушёл, оставив цветы. Оля выбросила их в мусорку. Альбом лежал на столе — её память, её боль.
Оля купила новый альбом, вклеила уцелевшие фото. Славу она вычеркнула из жизни. Семья — это те, кто бережёт, думала она. Её корни остались с ней, хоть и потрёпанные братом.