продолжение(13)
-Нет. Я сама пришла,-призналась Катя.
Так вы не от комсомола?- удивился военврач третьего ранга.
-Вы не подумайте,я учусь в Москве в медицинском и кое-что
умею,- как-бы попыталась оправдаться девушка.
-А здесь как очутились?
-Была в гостях у родственников в Бресте. Когда возвращалась
домой, поезд попал под бомбёжку немецких самолётов.
Документы сгорели в вагоне, а сама чудом спаслась. Вот и
застряла в Полоцке. Ни денег, ни документов,- рассказала
Ерёмина обкатанную версию на семье Волковых военврачу.
-Так получается вам и жить-то негде?- задал вопрос доктор.
-Ну, да, - соврала Катя, В дом возвращаться у неё не было особого
желания.
-Хотите у нас остаться?- Неожиданно спросил мужчина.
-Нам сейчас очень как нужны санитарки. Тем более что азы
медицины вам уже известны.
-А так разве можно?- приободрилась собеседница.
-Я поговорю с главным врачом. Думаю, что положительно
решится этот вопрос.
Он махнул рукой своей хирургической сестре.
-Софья Егоровна, можно вас попросить отвести...- он повернулся
к Ерёминой, не зная как её назвать.
-Катя,- быстро представилась москвичка.
-Катю, на кухню. Пусть её покормят. и если не сложно , определите
девушку на ночлег.
-Мне-то Григорий Семёнович не трудно, но вот старшая медсестра
будет недовольна. Она у нас временно или как? Кто её на довольствие
поставит? Я скажу,что девушка от вас, но сами понимаете, что
старшая медсестра пожалуется на вас.
-Софья Петровна, я завтра с военврачом первого ранга Павловым
поговорю. Если мне не изменяет память, у нас есть вакансии для
санитарок. Тем более, девушка учится в медицинском институте
и по всем параметрам подходит нам.
-На втором курсе,- внесла ясность Екатерина.
- Ну я думаю, с перевязками раненых вы справитесь,- заочно оце-
нили профессиональные навыки новой сестрички. Григорий Семё-
нович ушёл, передав новенькую Сони. Девушка оказалась добро-
душной и общительной, в отличии от старшей медсестра Марга-
риты Львовны. Которую за глаза все называли, <мегерой>.
Инициативой военврача третьего ранга Коваля, она осталась не
довольна. Всё должно быть по инструкции. Он, видите ли соб-
рался брать на службу человека без документов, подтверждающих
личность. Да еще со слов самой незнакомки , о навыках в медицине.
Что говорится, поверил на слово. В такое время подобное недопустимо.
Белый халат она списала на новенькую, так для порядка, а вдруг спросят?
Тарелку каши на кухне выпросили у поварихи. Койку на ночь Катя заняла
дежурной медсестры. С утра начала новую трудовую деятельность, не
зная, как в дальнейшем решиться её судьба. Маргарита Львовна не
отказала себе в удовольствии уколоть Григория Семёновича по по-
воду новой санитарки. Мол, доктор холостой и положил глаз на
какую-то московскую пигалицу, у которой ни рожи и ни кожи, да ещё
и документиков нет никаких. Как тут не станет обидно? Катя никогда
не была в разряде <гадких утят>. За ней ухаживали многие, и право
выбора всегда было на её стороне, а здесь какая-то <мегера> опре-
деляет её критерий красоты! Военврач Коваль, как и обещал пого-
ворил с начальником госпиталя и тот дал своё согласие зачислить
Ерёмину в штат медицинского учреждения и выдать временную справку.
подтверждающую личность. Какой ни какой. а документ На таких людей,
как Григорий Семёнович, молиться надо. Все его величали по имени
отчеству, а на самом деле мужчине было около тридцати лет. Негласна
Катьку стали считать протеже Коваля. В этом плане были свои плюсы
и минусы. Кто хорошо относился к Григорию Семёновичу, тот старался
помочь Ерёминой, кто недолюбливал врача, тот естественно старался
отыграться на девушке. Работать в госпитале в 41-м, это не протирать юбку
в аудитории института. Хорошо, что в своём времени она не просто посе-
щала занятия, действительно училась. Знания, ой, как пригодились. Тяжело
было физически и морально, обезболивающее лекарство порой могли
лишь заменить слова <потерпи, миленький!>То, чего не знала, обучалась
на ходу, благо <сестрички> попались отзывчивые, и готовые прийти на
помощь. Работа в госпитале отнюдь оказалась не легче, чем рыть противо-
танковые рвы. Физически уставала не меньше. Если бы ещё Львовна
и медсестра Наденька не доставали своими придирками. С <мегерой>
было всё понятно. Тут она как говориться, не пришлась ко двору, а вот
почему красавица Надя взъелась на неё непонятно. Не успела Катя в гос-
питале проработать и пару дней, как к ней подкати хирург Зураб, так он
представился. Если официально, то военврач третьего ранга Беридзе
Зураб Аронович. Мужчина в полном расцвете сил, кавказской нацио-
нальности. Обходительный, вежливый. Узнав, что она из Москвы,
прилип словно пиявка. Где учиться, какие преподаватели? Приходилось
тщательно подбирать слова и думать, что говоришь, чтоб не выдать
себя. По его мимике, поняла, что насчёт мед-института ему что-то не
понравилось. От таких невинных разговорчиков у неё ладошки начинали
потеть. Угостил шоколадкой и пригласил к себе в отделение на ночное
дежурство, чтобы скрасить одиночество, Хорошо хоть Соня предупредила,
что это излюбленный трюк Зураба, заманить в постель новую жертву.
Через такие шоколадки прошла не одна медсестра. Аронович коллекционер
женских сердец и с ним нужно держать ухо в остро. Закончится всё банально
постелью и женскими слезами. В постель к Зурабу Ерёмина не стремилась
и слёзы лить по грузину тоже. Видала она таких, обходительных. Спасибо,
что Софья Григорьевна предупредила. С Надькой тоже конфуз получился.
Женский медицинский персонал не отказал себе в удовольствии и посетил
баню. Благо при госпитале имелось подобное помещение. Отказаться от
такой возможности помыться Катя не могла, но её бельё и татуировка
произвели впечатление на девушек. Такие тату в 41-м ещё не научились
делать. В 1995 ив Москве тату салонов тоже немного было. Голубок полу-
чился великолепный, но только не для госпитальных девушек 41-го.
Катя не бросала ни кому вызова и вовсе не кичилась, что родилась и живёт
в Москве, но её принадлежность к столице, была почему-то воспринята
в штыки. Никогда не понимала, почему на периферии не любят москвичей?
Хотя ответ лежал на поверхности, за гордыню и высокомерие, Наверное
так думал и Зураб, лишившись шоколадки и не получивший ничего в замен.
продолжение следует!