Одна из самых страшных трагедий в истории советского спорта произошла 50 лет назад, 10 марта 1975 года. На третьей игре серии хоккейных матчей с канадской командой «Берри Коап» произошла «давка из-за жвачки» на стадионе «Сокольники». Несчастный случай унес жизни 21 человека, 13 из них были несовершеннолетними.
После знаменитой Суперсерии, когда сборная СССР боролась за звание лучших с канадскими спортсменами, прошло три года. Однако это были не единственные матчи вне чемпионатов, где сталкивались две хоккейные легенды.
В 1975-м году проходили юношеские игры, участники которых были не старше 17 лет. Эта серия матчей проводилась в Москве, всего было пять встреч. Роковой стала третья.
Спрос породил трагедию
Долгое время в Советском Союзе не производили жвачку. Она, как и джинсы или зарубежная музыка, ассоциировалась с Западом и была недоступна большинству простых граждан. А шкала крутости у того, кто имел что-то из этого, стремилась вверх практически в геометрической прогрессии.
В 1968 году на кондитерской фабрике «Калев» в Таллине впервые начали производить жевательную резинку, но вот до потребителя она так и не дошла. С одной стороны, помешала та самая ассоциация с Западом и капиталистическим образом жизни, а с другой — свою лепту внес министр здравоохранения СССР Борис Петровский. Он заявил, что жевание «резинки» является вредной привычкой.
Поэтому советские граждане, а особенно подростки в крупных городах, выменивали ее у туристов или продавали из-под полы. Чем популярнее был этот продукт, тем активнее велась борьба с ним со стороны так называемых ответственных взрослых.
Учителя в школах и вожатые в лагерях заставляли своих подопечных выплевывать так тяжело добытое угощение, читали лекции, в которых пугали детей язвой и гастритом, и даже вызывали родителей.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что большую часть зрителей в «Сокольниках» составляли подростки. Ведь к третьей игре серии новость о том, что канадцы бесплатно раздают жвачку, разлетелась по всем школам города.
Иностранные гости действительно делились дефицитным продуктом. Производитель жвачки Wrigleys был спонсором команды «кленового листа». На каждого участника «Берри Коув» приходилось по 15 килограммов «резинки». Все спортсмены должны были распространить ее среди советских граждан.
Иностранцы присутствовали не только на льду, но и на трибунах. По свидетельствам очевидцев, именно они в тот день начали разбрасываться жвачкой.
«Мне повезло — вместе с двумя одноклассниками мы уселись на первом ярусе в третьем ряду — как раз напротив скамейки канадцев. Всю игру канадцы оборачивались и кидали детям жвачку и наклейки.
В зале сидели солдаты и милиция — и они многим не позволяли всё это подбирать. В девятом ряду сидели иностранцы, но и к ним нам не разрешали приближаться», — рассказал один из присутствующих на игре.
У зарубежных гостей была задача сфотографировать, как советские люди борются за брошенное им угощение. Эти кадры в дальнейшем должны были стать частью рекламной компании.
Выхода нет
Когда матч завершился, толпа хлынула к выходу. Однако из четырех дверей, которые в то время были в «Сокольниках», одни оказались заперты. Причем закрытым был юго-западный выход. То есть тот, что был ближе всех к метро, и около которого стоял автобус канадских игроков.
Соответственно, большая часть зрителей направилась именно туда. Кто-то хотел сэкономить время, а не обходить стадион по периметру, а кто-то хотел «урвать» не доставшуюся ранее жвачку.
Почему выход оказался под замком, неизвестно до сих пор, есть только предположения. По одной из версий, эти двери заперли из-за канадского автобуса. Якобы КГБ хотели минимизировать контакты советских граждан с зарубежными гостями, поэтому и потребовали перекрыть ближайший к ним выход. Но сделали это без оповещения и предупреждения зрителей матча.
«Выходы на улицу находились по углам арены. Внизу каждого — железные двустворчатые ворота. То, что происходит внизу, сверху не видно. Те, кто спускался первыми, неожиданно уперлись в закрытую решетку.
А сзади уже вовсю идет народ, давит, не понимает, что происходит, почему первые ряды не идут, усиленно напирает», — рассказывал Lenta.ru зритель той игры Дмитрий Польняков.
К тому же практически сразу после матча на стадионе погас свет. Как выяснилось позже, главный электрик «Сокольников» в тот день пришел на работу в состоянии алкогольного опьянения. Поэтому он перепутал рычаги. Вместо того чтобы сменить игровой режим освещения на тренировочный, сотрудник погасил все лампочки на стадионе.
Отсутствие видимости только ухудшило положение дел. Далее ситуация развивалась по хорошо известному еще с древних времен сценарию. Кто-то споткнулся, упал, за него зацепились другие, началась паника и давка, при этом люди продолжили подходить к злополучному выходу.
В результате произошедшего 21 человек погиб, 13 из них — несовершеннолетние, 25 зрителей получили серьезные травмы.
Кто виноват
Однако, несмотря на сложившуюся ситуацию, открывать двери никто не спешил. Оказалось, что в тот вечер, кроме не совсем адекватного электрика, на стадионе был лишь администратор, который дежурил у служебного выхода.
Директор «Сокольников» Александр Борисов 10 марта вообще отсутствовал на рабочем месте. У руководителя стадиона случился инфаркт, поэтому он лежал в больнице. Его заместитель ушла еще до завершения встречи, так как посчитала, что матч проходит в штатном режиме.
Борисова, его заместителя, начальника 79-го отделения милиции и начальника отдела ППС Сокольнического РУВД осудили по статье 172 УК РСФСР, то есть халатное исполнение служебных обязанностей. Заместителю назначили условное наказание, а всех остальных приговорили к трем годам лишения свободы.
Но спустя семь месяцев, в декабре всё того же 1975 года, все ранее осужденные были амнистированы. А Борисова к Олимпиаде 1980 года и вовсе назначили директором Малой арены в Лужниках.
Позже виновным в трагедии признали Николая Козырина, который заведовал отделом спортсооружений Московского спорткомитета. Но 10 марта его не было ни в городе, ни в стране — в тот день Козырин был в Гамбурге в командировке.
Реакция на трагедию
Советское правительство решило умолчать о трагедии. Сделано это было в том числе и потому, что данное событие могло негативно повлиять на еще только предстоящую Олимпиаду-80. Хотя и без больших международных событий в ближайшем будущем СССР часто скрывали происшествия или преуменьшали их последствия.
Однако совсем смолчать в этот раз не получилось, так как по столице поползли слухи, во много раз преувеличивавшие и без того ужасную правду. В итоге в газете «Вечерняя Москва» была опубликована небольшая заметка, которая прошла множество проверок, в том числе и на уровне горкома партии.
При всех попытках скрыть информацию, в том числе и от мирового сообщества, уже через несколько часов иностранные издания опубликовали материалы о трагедии в «Сокольниках».
Об этом рассказал журналист из газеты «Советский спорт» Владимир Пахомов. Он в это время был в Западной Германии. Ему о случившемся по телефону сообщил коллега. Причем изъясняться знакомый Попова старался иносказательно, чтобы избежать утечки по международной телефонной линии.
«Любопытно, что сразу после телефонного разговора с Москвой я открыл свежие номера местных газет, и у меня от удивления отвисла челюсть: в них сообщалось о драме после хоккейного матча в Москве. Западногерманское радио и телевидение передали ту же информацию», — вспоминал журналист.
Интересно, что канадские СМИ практически не освещали этот несчастный случай. Там о происшествии написало лишь одно издание, которое заявило всего о трех погибших.
Трагедия заставила закрыть стадион на реконструкцию, в результате которой в «Сокольниках» стали шире проходы, меньше углы наклона лестниц, лучше освещение и вместо четырех — десять выходов.
После «давки из-за жвачки» в СССР все же начали производить этот продукт. Вновь наладили работу на фабрике «Калев» и запустили изготовление «резинки» в Москве, Ленинграде и Ереване. К предстоящей Олимпиаде страна жвачкой была обеспечена.