– Дорогой, а давай заведем котёнка? Дети разъехались, в квартире пустота такая, что аж выть хочется.
— Ты опять? Какого кота? В жизни в доме никаких животных не было и на старости лет тем более не позволю превращать жилье в хлев. А скучно тебе, то лучше, вон, испеки чего или приготовь нормальное. Задолбала уже своими котлетами!
И, швырнув вилку на стол, Михаил резко встал, так, что стул отлетел в сторону и направился к себе.
Ольга тяжело вздохнула, подняла стул и устало на него опустилась.
Женаты они уже больше двадцати пяти лет. Годы пронеслись, как одно мгновенье. Дом, работа, дети- так по кругу в бешеном ритме.
И только сейчас, когда и сын и дочь разлетелись по своим «гнездышкам», Ольга вдруг отчетливо ощутила, что своего «гнезда» у неё и никогда не было.
Женщина огляделась по сторонам. Мебель, которую выбирал муж, темная и лакированная, на которой постоянно появляются пятна, обеспечивая Ольгу работой: Михаил терпеть не может беспорядок.
А ведь Ольга всегда мечтала о светлой матовой мебели.
Шторы… даже шторы и посуда были совсем не теми, о которых Оля мечтала годами.
Женщина снова тяжело вздохнула и поёжилась. Почти пол сотни лет позади, а она до сих пор может только мечтать о чем-то таком, чтобы хотелось ей. Но никто не прислушается к её желаниям.
Замуж Ольга выскочила рано, ещё только 18 лет исполнилось. По огромной и всё затмевающей любви.
Он был старше её на целых 7 лет. Казался бесконечно умным, мудрым и… строгим.
Строгим был и отец Ольги. По крайней мере, именно таким она его и помнила. Он рано умep, и Ольга на всю жизнь запомнила его образ. Строго, сильного, мудрого и любящего.
Может быть поэтому она и влюбилась тогда безоглядно в Михаила?
Мать была против этого брака.
– Рано тебе ещё замуж! - увещевала родительница, - да и стар он для тебя и … - мать всегда затихала на этом месте.
И потупив глаза, добавляла совсем тихо:
– Не делай этого, доченька! НЕ губи себя.
Но разве влюблённые слышат? Особенно в столь юном возрасте. Когда весь мир кажется большой и радужной сказкой, главное вырваться из родительского дома.
После свадьбы Михаил запретил Ольге общаться с матерью, ограничив несколькими совместными визитами к ней в год.
– У нас своя семья. Ты теперь - жена, а не дочка, так что бегать в мамашину квартиру забудь. Домом занимайся. Вот по праздникам, святое дело, проведаем. Теща никогда не бывает хорошим советчиком, только разрушит всё. Да и меня она сразу невзлюбила, так что добра ждать не приходится.
И хотя девушка очень любила свою мать, ослушаться она не смела: мать всегда, ведь, слушалась отца. Значит так и правильно. Сказал муж - значит так и будет.
Оля не перечила ему ни в чем: он - взрослый, старший, ему виднее, как лучше.
Слёзы матери не сильно трогали дочь, в детских воспоминаниях мать часто плакала, но успокаивала дочь словами: «не обращай внимания, доченька. Дело житейское. Бабьи слёзы что вода - по дороге сохнут». Ещё тогда, совсем крошкой, Оля усвоила правило, что плакать можно, и жалеть не нужно. Вот если, к примеру, упадешь, поранишься - тогда другое дело. А так, грустно бывает всем, это нормально.
Оле нравилось то, что муж командовал дома. Все решения принимал сам. Сначала это казалось ей таким мужским, таким правильным. Как за каменной стеной с ним. Ни за что отвечать не надо: «муж сказал, муж велел» - вот и весь на всё ответ.
Потом один за другим родились дети.
И дочь, и сын были очень беспокойными и болезненными детьми и Оля крутилась по дому и с ними, выбиваясь из сил. Михаил был занят работой.
– Обеспечь мне нормальный отдых дома. Я вас обеспечиваю и должен нормально восстанавливаться после работы, - требовал муж, услышав детские голоса вечером. Ну, а плачь младенца ночью мог вызвать и очень бурную реакцию.
На помощь с его стороны расчитывать не приходилось: «не мужское это дело, детям носы подтирать! Мать им на что?» - сурово отвечал супруг на любую просьбу о помощи с детьми или по дому супруг.
Дети росли. И стоило лишь устроить их в детский сад, как Михаил тут же объявил:
– Хватит бездельничать и на шее сидеть, завтра на работу выходишь.
Он сам устроил Ольгу на свой комбинат уборщицей. А какую ещё работу иметь женщине без образования?
Но Оля видела и в этом лишь его заботу и любовь. Другие, бедные, сами мыкаются, вакансии ищут, а ей вон как повезло - на всём готовом живёт.
Задуматься о том, кем бы сама хотела работать, у девушки просто не было ни сил, ни времени: дом-работа-дети-муж-дом -работа… и так по кругу без остановки. Не до своих желаний.
Годы неслись всё быстрее: дом-работа-дети-дом-работа….
И вот, стоило только сыну закончить школу и поступить в университет, он тут же съехал от родителей в общежитие. А дочь… сразу после школы устроилась работать аниматором в загородном отеле и появлялась дома лишь по большим праздникам. Или занять денег.
Отец готовил их к этому почти с первого класса. На каждое из желание ответ был всегда один: «вот вырастешь, жить один/одна станешь, тогда и делай что сам хочешь. А в моем доме будешь делать так, как я сказал!».
Потому, при первой же возможности, дети исчезли из отцовского дома.
Но он, к его чести, продолжил им помогать финансово. С оговоркой: «Сейчас я вас кормлю, на ноги ставлю, а придет время - отдадите долг с лишком, содержа меня престарелого». Дети согласно кивали, обнимали любимого отца и обещали обязательно не забыть его доброту.
А мать… мать они тоже любили. И иногда навещали.
Квартира как-то сразу стала большой и пустой.
И впервые Оля почувствовала себя бесконечно одинокой. И не нужной.
А вечера стали тянуться бесконечно долго.
Вот и сейчас Ольга вглядывалась в темноту комнат и думала о том, что жизнь как-то просочилась незаметно, словно её и не было.
Вдруг она услышала звук хлопнувшей входной двери.
Оля обернулась и прошла по квартире.
Звенящая тишина давила на нервы.
Она выглянула в окно.
Михаил сел в машину и через минуту уехал.
Этой ночью он так и не вернулся домой.
А вечером следующего дня, как ни в чем не бывало, пришел поздно, и не говоря не слова прошел к себе. Они давно уже жили в отдельных комнатах.
Ольга подошла к двери, постучала и приоткрыв спросила:
– Ты ужинать будешь?
Она устало посмотрела на мужа, который даже не оглянулся в её сторону.
Он молча стянул свитер, кинул его на тумбочку у кровати и бросил взгляд на часы.
— Уже ел, — ответил он сухо.
Ольга сжала губы. Снова. В который раз за последние месяцы? Она уже перестала считать.
Такое холодное безразличие и ровный, отстранённый тон.
Она отправилась на кухню и начала убирать со стола. У неё тоже не было аппетита.
И всё-таки она очень хотела поговорить с ним.
Ольга снова подошла к двери его спальни.
— Михаил, — позвала она мягко.
Он не отреагировал.
— Михаил! — повторила Оля громче и зашла в комнату.
Мужчина сидел, уткнувшись в ноутбук.
— Что? — он вздрогнул и недовольно поднял голову, захлопнув тут же крышку ноутбук.
— Мы вообще ещё семья? — прямо спросила она.
— Ты опять начинаешь?
— Я пытаюсь понять, что с нами происходит, — она опустилась на кресло рядом. — Ты отдалился. Ты почти не разговариваешь со мной. У нас всё хорошо или что-то произошло?
Он раздраженно вздохнул и откинулся на спинку стула.
Взгляд блуждал сначала по женщине, потом Михаил отвернулся к окну.
— У меня был сложный день, — раздражённо бросил мужчина.
— У меня тоже. Но я всё равно нахожу силы думать о тебе, — в её голосе скользнули обида и разочарование.
Михаил молчал. Он смотрел в окно, словно там было что-то более важное. Молчание затягивалось.
– Ну, скажи хоть что-нибудь! - не выдержала Ольга.
Он резко обернулся, бросил на неё злой взгляд и вскочил со стула.
– Я устал от тебя! Понимаешь, устал!
Она вздрогнула от этого крика, как от удара.
– И вот что! Я ухожу. Ухожу от тебя! Я уже подал на развод. Квартира остается тебе, дом достается мне. Надумаешь оспорить, мои адвокаты тебя вообще без тpycoв оставят. Поняла?
Мелкими зеркальными осколками в голове женщины разлеталась вся её жизнь.
Но что странно, боли не было. Не было даже сожаления. Вместо испуга или обиды, она вдруг поймала себя на мысли, что значит она, наконец, сможет завести котёнка! И сменить шторы и мебель!
Нет, сначала она позволит котёнку всё это разорвать в клочья! А потом уже выбросит и купит то, о чем мечтала всю жизнь. Оля сама не заметила, как улыбнулась.
– Ты что улыбаешься? Ты не расслышала, что я сказал? - Михаил рассерженно уставился на жену.
– Слышала, - спокойно сказала она.
– Так чего молчишь? О чем думаешь?
– Молчание бывает громче криков. Думаю о том, как важно услышать себя.
– Чушь! Ты что не понимаешь? Я ухожу от тебя!
— Думаешь, всё позади? Или мне надо тебя умолять остаться? - спросила она, чуть склонив голову набок.
Михаил замер. Эта спокойная реакция выбила его из колеи сильнее, чем любые слезы или упреки. Он ждал драмы, готовился к ней — а в ответ получил лишь этот изучающий взгляд.
— У меня есть другая женщина, — добавил он, словно пытаясь спровоцировать хоть какую-то эмоциональную реакцию.
— Я догадалась. Давно, – Оля мягко улыбнулась. В мыслях она уже выбирала новую мебель.
Михаил сжал кулаки. Впервые в жизни в этом доме шло что-то не по его сценарию. Он ждал истерики, готовил отповедь, заготавливал фразы. А она реагирует вот так: легко, без драмы, без попыток удержать.
— Оля...
— Да?
— Я думал, ты будешь... иначе реагировать.
– Значит, ты хоть иногда, хоть напоследок, но думал обо мне? Приятно.
И развернувшись, женщина вышла из комнаты.
«Почему же нет боли? Почему я не рыдаю?» - спрашивала она сама себя, но ловила себя на мысли, что даже радуется. Радуется искренне впервые за долгие годы.
«Может быть, потому что всё давно исчезло? А может, её и не было - той любви? Может молоденькая дурoчка её сама себе придумала?» - витало в голове женщины. Оглядываясь на пролетевшие годы она вдруг четко осознала, как она была одинока все эти годы. Одинока, рядом с человеком, которого любила.
Но того человека давно нет. А может, скорее всего, никогда и не было.
Она вернулась к его двери. Приоткрыла.
– Я беру ключи и уезжаю к маме. Когда соберешь свои вещи и уйдешь, просто сообщи в смс.
Он не обернулся на её слова.
Ольга подхватила сумочку, наспех оделась и выскочила из квартиры.
Ей надо было очень многое сказать маме и за многое попросить прощения. Как же много она упустила, встречаясь с дорогим ей человеком лишь всего несколько раз в год, по воле своего мужа! Как же много ей надо успеть наверстать.
А через неделю Оля уже точно знала, что квартиру продаст и купит домик рядом с мамой. Там, как раз, выставили на продажу прямо такой, о котором она мечтала ещё в детстве. Женщины сходили и договорились с продавцом.
По дороге от мамы, женщина решила заглянуть в одно место. Приют для животных.
И в опустевшую квартиру вернулась с котёнком и щенком. Они сидели в приюте вместе и Оля не нашла в себе сил их разлучить. К тому же, будущий её дом вполне позволял такую роскошь.
Малыши испуганно дрожали и жались к друг другу. И ей так хотелось поскорее их успокоить.
Михаил так и не появился ни до развода, ни после.
Покупатель на квартиру нашелся быстро и уже через месяц Оля расставляла мебель в своем собственном домике. Развешивала шторы и расставляла посуду. Всё, именно такое, как нравилось именно ей.
Рядом весело носились котёнок со щенком. А мама на кухне готовила любимый с детства дочери пирог.
Впервые за много лет женщина улыбалась почти всё время.
Она уволилась с работы ещё до развода, сразу как вернулась от матери в тот раз.
Разницы между стоимостью квартиры и домика вполне хватало на несколько месяцев жизни без работы и Оля решила найти занятие не по принуждению, а по душе.
Объявление в газете подсказало ей идею брать животных на передержку, пока их хозяева в отъезде. Она всю жизнь обожала животных, но муж даже слышать о питомце не хотел. И теперь она могла позволить себе заниматься животными сколько угодно.
Дети развод приняли в штыки. Они обвинили мать в развале семьи, в том, что отец сильно сдал и постарел. Они видятся с ним регулярно. Ведь он помогает им финансово.
Именно от детей Ольга узнала, что новая пассия её мужа потерпела его в своем доме совсем не долго и уже через пару месяцев показала ему на дверь.
«А не надо путать туризм с иммиграцией!» - крикнула она ему напоследок, закрывая за ним дверь. Молодая, яркая и свободная она не намерена была терпеть его требования в быту. А он не понимал, как такое может произойти, чтобы сразу две «беспомощных влюбленных клуши» от него отказались. Да ещё и обе без скандалов, слез и не умоляя его остаться.
К своему большому удивлению Михаил очень быстро осознал, что порядок в доме сам не поддерживается, что самые надоевшие домашние котлеты вкуснее покупных. Что пустой дом - это совсем не про покой и спокойствие, а про удушающее одиночество.
И однажды, спустя год после развода, Ольга увидела у калитки своего дворика старика со знакомыми чертами лица.
Он молча стоял и смотрел, как она весело играет со своими питомцами.
Помолодевшая, она словно расцвела за этот год. Блеклые ранее глаза светились счастьем и радостью.
Михаил смотрел на неё и видел другую женщину. Не ту, что послушно ждала его с ужином. Не ту, что покорно принимала его вечную занятость.
Он смотрел на неё внимательно. Красивая, яркая, независимая. Именно такой она и была, когда они только встретились. Много лет назад.
Первым заметил мужчину пёс и с лаем помчался к калитке. Оля подняла взгляд и даже не сразу узнала. А когда признала, в душе не шевельнулось ничего.
Она просто пошла успокоить собаку. Ей нечего было сказать человеку, с которым она прожила 25 лет.
– Что ты здесь делаешь? - без приветствия спросила она его сухо.
Он отпрянул, не ожидая такой реакции.
– Просто приехал спросить, - он замешкался, подбирая слова. Всегда строгий и уверенный в себе, он вдруг как-то сдулся, растерял всю свою гордыню и резкость.
– Почему ты меня отпустила? Почему не стала бороться за наш брак?
Она чуть не рассмеялась, услышав такое.
– А за что было бороться? Однажды, задолго до того вечера я проснулась в холодной постели и поняла — тебя уже нет. Есть человек, который живёт в нашей квартире, спит в отдельной комнате, но это не ты. Не тот, за кого я выходила замуж. Хотя, мне кажется, и того человека, которого я любила все эти годы, никогда не было. Я выдумала его себе сама. Тогда. По глупости юной влюбленности.
– Но ведь это не так! Мы же были счастливы! - вскрикнул он.
– Ты - может быть. А я только сейчас поняла, что такое счастье. И я не собираюсь обратно. Ты, как всегда, всё сам решил. Я, как всегда, тебя послушалась. Но на этом эта книга закрыта. И больше у тебя нет права присутствовать в моей жизни.
И, позвав собаку, подхватив на руки кота, женщина, улыбаясь, зашагала прочь.
– Оля…
Донеслось позади, но она не обернулась. В её новой жизни совсем нет места призракам прошлых печалей.
Ваша Наталья Каледина