.. — Что, что? Что вы молчите? Мне не идёт? Мне это снять? Я, наверное, зря их одела.. — Ааа.. — промычал Новосельцев, показывая одной рукой как надевают серьги, потому что второй рукой он держал коробку конфет, прижав её к своей груди, как младенца. — Ну, вот. Садитесь, кушайте. Вот пейте. Боржоми, шашлыки.. — почему-то с ударением на "ы" вдруг предложила Людмила Прокофьевна. — Давайте я подержу, — чтобы освободить руки Новосельцева, надо было забрать у него эту чёртову коробку с конфетами, с которой он сидел как приклеенный. — Это вы мне? — Да, вот, это вам, Людмила Прокофьевна. Возьмите. — Новосельцев отошёл от оцепенения и впервые заговорил. — Вы прекрасны, вы очень прекрасно выглядите. Вы знаете, я давно хотел вам сказать..Вы знаете, у меня два мальчика: мальчик и ..ещё мальчик. Мне с ними трудно. Не согласились бы вы стать их мамой? — Вы мне делаете предложение? — Нет! То есть, да... — Вы знаете, я вам не верю. — Почему? — Ну, не верю. У меня был роман с мужчиной. Он ходи